Скорбь Гвиннеда - Куртц Кэтрин Ирен (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Эти слова он повторял в мыслях и в сердце, пока спускался по ступеням, припадая на хромую ногу, а затем вновь распростерся на полу, раскинув руки, в позе распятия, — принося себя самого в дар Господу. После долгого, долгого молчания хор начал петь гимн Духу Святому, и Джаван, наслаждаясь пением, погрузился в себя.
Закрыв глаза, Ивейн также уходила все глубже и глубже в транс, контролируя дыхание, концентрируя энергии, медленно начиная возводить мысленные образы внутренних слоев. Мысленным взором она видела все: крохотные кубики на месте будущих Столпов, саркофаг за ними, где в полированных черных гранях отражалось ее бледное лицо и фигура, на фоне мерцающей пурпурной дымки южной защиты. Прямая, напряженная и величественная, сейчас она напоминала какую-то богиню древних времен.
Тело отца словно парило на темных волнах; белоснежная ткань ниспадала с его чресел до самого пола. Кверон, стоявший в изголовье, казался серебристым холодным столпом силы и мощи; энергия Исцеления вихрилась вокруг его рук и головы. Позади виднелась фигура Джорема, сурового воина в михайлинском синем одеянии, — у черной стены севера. Да, там ее ждал самый главный вызов… за северными вратами. Там таился тот, кому ей придется скоро бросить вызов, ради спасения отца.
Глубоко вздохнув и целиком уходя в Инаковость, потребную для подобной работы, Ивейн вернулась мыслями к Столпам, заставляя их расти, наливаться силой, до самых границ защитного круга. В мире теней, где Ивейн пребывала сейчас, эти колонны были столь же реальны, как пол под ногами, — созданные силой, превосходящей пространство и время физического мира. Чем прочнее они становились, тем сильнее сгущался туман между Столпами, и наконец она в астральном теле покинула свою телесную оболочку и приблизилась.
Кверон, очевидно, ощутил это, ибо тут же подошел к Ивейн и положил руки ей на плечи. Целитель должен был убедиться, что плоть ее, даже оставленная духом, не перестанет дышать, а сердце — биться. Несколько мгновений она с любопытством наблюдала за тем, как он делает это, ибо внезапно осознала, что на такую глубину не уходила никогда прежде, даже когда работала вместе с Райсом.
А когда повернулась, то прямо между Столпами она узрела Его. Легкий ветерок, казалось, развевал тончайшие одежды, желтые, зеленоватые, красные и черные, и едва заметные полупрозрачные крылья, трепал рыжеватые кудри, обрамляющие до боли прекрасный лик. Ей показалось, то был ангел из ее видения о кольцах, но Ивейн не была в этом уверена. Глаза тогда, во сне, не показались ей столь жгучими желтовато-зеленые, цвета травы, они проницали ее до самых потаенных глубин души.
— Мое почтение Тебе, о Сияющий, и Тому, кому ты служишь, — выдохнула Ивейн, осмелившись наконец приветствовать это существо, прижав к сердцу правую руку, как она приветствовала владык Сторон Света.
Небесное создание склонило голову в знак того, что принимает ее слова, однако никак не отозвалось на них. Вместо колец, на сей раз в руках его внезапно оказались две серебряные чаши. Одну он поднял над другой и чуть наклонил, так что содержимое, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, хлынуло вниз, разливаясь у ног существа.
— Ты, явил мне радугу, — молвила Ивейн. — Символ Божьего обещания, что Он никогда больше не уничтожит мир водой.
— Верно, — прозвучал голос в ее сознании. — Водой дарует Он миру спасение, и святым крещением, и тем обрядом, что может спасти твой народ. Крещение дано всем, и людям всякой веры, в различной форме; второй же обряд пребудет недолго, но спасет многих.
— Так значит, Ревану осталось мало времени? — Боль и отчаяние затуманили надежду в душе Ивейн. — И невинные будут и дальше гибнуть от рук Слепцов?
— Слепцы также прозреют… однажды, — отозвалось существо. — Содеянное вами не пропадет втуне, и жертвы ваши не будут напрасны. Дух супруга твоего будет ждать тебя, когда ты окончишь свои земные труды. Твое служение исполнено на славу. Ничего более не просят от тебя.
На миг ей почудилось, будто рядом оказался Райс, совершенно реальный, как и все в этой комнате, точь-в-точь такой, каким он был в молодости — в зеленых одеждах Целителя, он смеялся и протягивал к ней руки с любовью и гордостью. Она потянулась коснуться его, но он растаял прямо перед глазами. И лишь теперь смысл других слов ангела дошел до нее, и Ивейн едва удержалась от крика.
— Нет! Осталось еще кое-что! Зачем искушаешь ты меня отказаться от цели, что я поставила перед собой? — Она указала на тело отца, зримое даже сквозь небесное существо. — Мой труд не будет закончен, пока он не обретет свободу!
Существо словно удивилось, услышав такое, и, задумчиво склонив голову набок, поднесло серебряные чаши к груди; радужное облако по-прежнему мерцало у его ног.
— О твоих поисках мне известно, Дитя Земли, — промолвил наконец ангел. — И я знаю, кого ты ищешь. Но ты не можешь пойти за ним.
— Так это ты удерживаешь его в плену? — осмелилась спросить Ивейн.
— Не я, Дитя Земли, однако он пленен.
— Так могу ли я увидеть его?
— Сие не в моей власти.
— Тогда позволишь ли ты мне пройти?
— Это слишком опасно для смертных — даже для твоей расы.
— Я знаю об опасности. Ты даровал мне ключ, чтобы я смогла все прочесть об этом! — воскликнула Ивейн. — Но он тоже смертный, и я знаю, что он так и не обрел свободы.
— Он сам выбрал свою судьбу, — возразило существо.
— Да, но он не знал точно, что именно он выбирает. Позволь мне освободить его! Удерживать его бессмысленно.
Очень долгое время существо молча взирало на Ивейн; на прекрасном лице застыло безграничное сострадание. Глубокий взор его проникал в самое сердце, отрицая всякое притворство, обнажая все сильные и слабые стороны ее натуры.
Когда Ивейн показалось, что более она уже не сможет этого вынести, хотя и отстраниться было бы немыслимо, — мерцающие глаза опустились к чашам. Ивейн протянула руки, когда серебряные сосуды с мелодичным звоном качнулись к ней, и поймала в ладони нечто легковесное, почти неощутимое, словно паутина. Постепенно оно обрело очертания шелковистого кушака, однако так и не приняло единого цвета, продолжая мерцать в ее руках, ниспадая до самой земли, одновременно леденя и обжигая кожу… Ивейн искательно заглянула существу в глаза.
— Прими сие в знак того, что ты миновала врата с моего благословения, — молвил ангел. — Тебе надлежит отыскать Того, кто выше меня, и быть готовой заплатить Его цену. У тебя будет единственный шанс. Если ошибешься — погибнешь безвозвратно, с тем, кого пришла спасти, и с теми, кто помогает тебе. Равно может стоить вам всем жизни, если ты устремишься вперед, не рассчитав силы, и не сумеешь дойти до конца. Лишь ты одна можешь пройти сим путем, но пострадаешь не одна, если потерпишь неудачу. Понимаешь ли ты это?
Кивнув, Ивейн прижала радугу к груди, опасаясь теперь лишь за Джорема с Квероном. Страха за себя больше не было.
— Я понимаю, — прошептала она. — Что я должна делать?
Вместо ответа, существо лишь попятилось с печальной улыбкой и исчезло меж Столпов в сверкающей вспышке света.
Ладно. Ответ был ей известен. Она и прежде знала, что придется пройти между Столпами Мощи и Милости, превратив собственную душу и плоть в Срединный Столп Равновесия. Лишь достигнув совершенной гармонии, совершенного равновесия, она может осмелиться предстать перед тем Высшим, о ком говорил ее наставник. Лишь тогда она сможет испросить помощи у той Силы, что удерживала ее отца между мирами.
Набросив радугу на волосы, подобно вуали, она приготовилась шагнуть между Столпами. Там клубился туман, но она не обращала на него внимания, устанавливая внутреннее равновесие. Туман объял ее холодом, едва она сделала первый шаг, а за ним и второй, и Ивейн охватило головокружение, но это быстро прошло. Сперва она ничего не могла разглядеть вокруг, но затем дымка начала таять…
