Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗

– Бедный старина Билл! – вздохнул Сэм. – Где–то он сейчас? Только бы не у волка в брюхе!

Слева от большой арки обнаружилась полупритворенная каменная дверь, которая открылась от легкого толчка. За ней угадывалось обширное помещение, выдолбленное в скале.

– Куда?! – одернул Гэндальф Мерри и Пиппина, наперегонки бросившихся в комнату: наконец–то нашлось местечко, да еще чуть ли не целая спальня – а они–то боялись, что придется коротать ночь прямо в коридоре! – Куда? Откуда вы знаете, что внутри? Первым иду я.

Он осторожно перешагнул порог, остальные – за ним.

– Видите? – Гэндальф вытянул посох к середине комнаты. Там зияла большая круглая дыра, по виду – отверстие колодца. С края свешивались ржавые обрывки цепей, чуть поодаль валялись обломки плоского камня.

– Любой из вас мог свалиться туда и сейчас еще гадал бы, скоро ли дно, – сказал Арагорн. – Когда с вами проводник, никогда не бегите вперед него!

– Здесь, должно быть, когда–то была караульня, откуда наблюдали за развилкой, – определил тем временем Гимли. – А это – колодец для стражников. Видите каменную крышку? Но она разбита, так что в темноте придется поберечься.

У Пиппина колодец почему–то возбудил любопытство, и его потянуло заглянуть туда. Пока остальные разворачивали одеяла и устраивали постели, он подполз к краю дыры и вытянул шею. В лицо ему ударил поток холодного воздуха из невидимых глубин. И вдруг, словно что его подтолкнуло, он нашарил камешек, подержал его над колодцем и разжал пальцы. Сердце у хоббита билось; он устал считать удары, а снизу все еще не доносилось никакого звука. Наконец послышался всплеск – далекий, гулко усиленный пустым жерлом колодца.

– Что там? – вскинулся Гэндальф.

Признание Пиппина его немного успокоило, но гнева не смягчило. Глаза волшебника пылали и метали молнии.

– Ты, безмозглый тупица, Тукк! – отчитал он провинившегося хоббита. – Это тебе не засельские прогулочки, а серьезный поход! В следующий раз прыгай уж лучше сам! Освободишь нас и от себя, и от неприятностей! А ну, в угол – и сидеть тихо!

На несколько минут воцарилась тишина; и вдруг – тум–тум, тум–тум – из глубины донеслось слабое постукивание [256], которое, впрочем, скоро смолкло; стихло и эхо, но звук тут же возобновился – тум–тум, там–тум, там–там, тум. Это постукивание так напоминало сигнал, что все не на шутку встревожились, – но звук продолжался недолго, вскоре замер и уже не повторялся.

– Это молот, или я не гном, – молвил Гимли.

– Да, это молот, – подтвердил Гэндальф. – И мне это весьма не по душе. Может, злосчастный камень Перегрина тут ни при чем, а может, мы потревожили там, внизу, что–то такое, чего лучше бы не трогать. Уж будьте добры, впредь от таких шуток воздержитесь! Будем, однако, надеяться, что отдохнем без приключений. Тебе, Пиппин, в награду первая стража. – Он лег и завернулся в одеяло.

Пиппин, совершенно уничтоженный, уселся у двери. Тьма – хоть глаза выколи! И все же он не мог сидеть смирно и непрестанно вертел головой – как бы не выползла какая страшная тварь из этого злополучного колодца. Ему ужасно хотелось чем–нибудь закрыть дыру, хотя бы одеяло на нее накинуть – но он не смел даже пошевелиться, не то что подойти к отверстию, хотя Гэндальф, казалось, крепко спал.

На самом деле он не спал; просто лежал – тихо и неподвижно. Он размышлял и сопоставлял, припоминая каждый шаг своего первого путешествия в Морию. Какой выбрать путь? Ошибка может оказаться гибельной…

Через час он встал и подошел к Пиппину.

– Иди ложись, малыш, – проговорил он ласково. – Ты, наверное, уже вовсю клюешь носом. А на меня вот бессонница напала, так что я за тебя покараулю.

Усаживаясь вместо Пиппина у двери, он пробормотал:

– Кажется, я понял, в чем дело. Надо бы раскурить трубочку! Давно я этого не делал – с того самого утра перед бураном!

Последним, что увидел Пиппин, засыпая, был темный профиль волшебника, наклонившегося к зажатому в узловатых руках огниву. Вспыхнувший огонь на мгновение осветил длинный нос, лоб и темные впадины глаз; пыхнуло облачко дыма.

Гэндальф их и разбудил. Он просидел в карауле около шести часов, не позвав никого на смену.

– Я принял решение, – объявил он. – Средний проход мне не нравится сам по себе. В левом не тот запах – или внизу воздух никуда не годится, или я не гожусь в проводники! Я бы выбрал правый. Да нам и в любом случае пора подниматься.

Целых восемь беспросветных часов, исключая два коротеньких привала, Отряд шел вперед. По дороге не встретилось ничего подозрительного; все было тихо, и впереди по–прежнему, прыгая и колеблясь, как болотный блуждающий огонек, маячила бледная звездочка посоха. Извилистый коридор неуклонно вел вверх, становясь все шире и просторнее. Боковые двери исчезли, пол был крепкий и ровный. Очевидно, им повезло – они выбрались на дорогу, которая когда–то считалась главной; теперь можно было идти гораздо быстрее.

Так они прошли, если считать по прямой, добрых верст двадцать пять, хотя на деле – все тридцать. Дорога шла вверх, и Фродо слегка повеселел, но до конца успокоиться не мог: странные шаги, которые не могли быть эхом, по–прежнему его тревожили, хотя он и не взялся бы сказать наверняка, слышит он их или они ему только чудятся.

Когда хоббиты стали потихоньку сдавать, да и все остальные уже подумывали о ночлеге, – стены коридора внезапно исчезли. Пройдя под чем–то вроде арки, Отряд оказался в черной пустоте. Сзади, из коридора, шел теплый воздух; тьма впереди обдавала холодом. Все остановились и обеспокоенно сгрудились под аркой.

Гэндальф казался довольным.

– Я выбрал верный путь, – сказал он. – Мы вышли в обитаемую часть Мории. Теперь уже недалеко. Но мы забрались в верхние ярусы, а ворота Димрилла, если я не ошибаюсь, лежат значительно ниже. Судя по тому, какой тут воздух, зал большой. Придется рискнуть и посветить по–настоящему.

Он поднял посох, и тот вспыхнул, как молния. Шарахнулись гигантские тени; по высокому потолку, опиравшемуся на каменные капители мощных колонн, метнулся свет. Зал был пуст и огромен; черные стены, полированные, гладкие, как стекло, блеснули, отражая вспышку. Из зала вело три выхода: один прямо и по одному с каждой из двух сторон. Все это показалось только на миг и тут же скрылось; свет погас.

– На большее пока не осмелюсь, – сказал Гэндальф. – Но в склоне горы были когда–то прорезаны окна, из которых свет по световодам попадал в верхние ярусы Копей. Думаю, в этих ярусах мы сейчас и находимся. Но снаружи ночь, и до утра нам остается только предполагать и сомневаться. Если я прав, завтра сюда заглянет утро… А пока что лучше остаться здесь и отдохнуть, если получится. До сих пор все шло удачно, и бoльшая часть дороги уже позади. Но радоваться рано. Нам предстоит долгий спуск к Воротам, в мир.

Они провели ночь, сгрудившись вместе на полу огромного пещерного зала, в углу, где было меньше сквозняков. Спереди тянуло холодом. Вокруг царила безграничная, пустая темнота; все были подавлены огромностью высеченных в скале чертогов и бесконечностью разветвляющихся лестниц и переходов Мории. Самые невероятные рассказы, которые доносила до хоббитов смутная молва, меркли перед истинной Морией, страшной и дивной.

– Здесь, должно быть, работала прорва народу, – шепнул Сэм. – Если бы меня убедили, что гномы рыли землю быстро, как барсуки, и ухлопали на это лет так пятьсот – тогда я поверил бы. Но это же не земля, это твердый камень! И главное, зачем им эта затея в голову втемяшилась? Не надо только мне рассказывать, что они тут жили, в этих темных норищах!

– Это не норы, – строго поправил Гимли. – Это великое королевство, или город, называй, как хочешь. Это Гномьи Копи! Не думай, что тут всегда было темно. Мория блистала светом и роскошью. Наши песни хранят память об этом.

Он встал, выпрямился и запел низким голосом, не обращая внимания на эхо, гулко отдававшееся под сводами темного зала: