Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗
– Убрать оружие! – рявкнул Углук. – Баста! Хватит валять дурака! Поворачиваем на запад, спускаемся по Ступеням – и прямо к холмам, а там вдоль реки – и в лес. Идти будем и ночью и днем. Усвоили?
«Надо действовать, – подумал Пиппин. – Пока еще этот громила утихомирит свою шайку!»
И тут ему блеснула искра надежды. Лезвие черного кинжала, поцарапав хоббиту локоть, соскользнуло к запястью. По руке стекали капли крови. Сталь холодила кожу. Пиппин не видел лезвия, зато чувствовал его прекрасно.
Орки готовились двинуться дальше. Кое–кто из северян не хотел сдаться сразу, так что исенгардцам пришлось зарубить еще нескольких, прежде чем остальные смирились со своей участью. Снова поднялся шум и переполох. Пленников на какое–то мгновение оставили без всякого присмотра. Ноги у Пиппина были связаны крепче некуда, зато руками он при желании мог даже пошевелить, хотя веревка при малейшем движении так и впивалась в тело. Орки скрутили ему только запястья, и то не за спиной, а спереди. Приноровившись, Пиппин подтолкнул труп так, что тот перевалился на бок. Не дыша, хоббит стал водить узлом веревки вверх–вниз по лезвию. Клинок оказался заточенным на совесть, мертвая рука крепко сжимала рукоять – и вскоре веревка была перерезана! Пиппин быстро соорудил из обрезков что–то вроде парного браслета из двух не слишком тугих петель, просунул в этот браслет руки и застыл без движения.
– Пленных ко мне! – потребовал Углук. – Баловство отставить! Если мы не приведем их живыми, кое–кто поплатится за это башкой – ясно?
Один из солдат поднял Пиппина и взвалил на спину, просунув голову меж связанных рук хоббита. Таким же манером поступили и с Мерри. Лицо Пиппина вжалось в орочий загривок, орочьи когти вонзились ему в кожу не хуже стальных клещей. Пиппин закрыл глаза и снова провалился в кошмарные сны.
Через какое–то время его опять швырнули на каменистую землю. Было еще рано, около полуночи, но месяц уже садился. Орки стояли на краю обрыва, глядя вниз на неподвижное море бледного тумана. Откуда–то доносилось журчание. Орки негромко переговаривались.
– Разведчики вернулись, начальник, – доложил один.
– Говорите, что видели? – прохрипел Углук.
– Ничего особенного – только всадника, но он был один и сразу ускакал на запад. Дорога свободна!
– Это она теперь свободна, а потом? Остолопы! Не догадались пристрелить его?! Он поднимет тревогу, и к утру проклятые лошадники нагрянут сюда всей оравой. Придется поторопиться!
Над Пиппином нависла большая тень. Это был Углук.
– А ну сядь! – приказал он. – Мои ребята выдохлись. Хватит им тебя таскать, пусть отдохнут. Дальше ковыляй на своих двоих – дорога идет под горку, так что побежишь как миленький! Удрать не пытайся и молчи в тряпочку, а то я быстро отучу тебя вякать, понял? Мы тебя так обработаем, что хозяин ничего и не заметит. Урук–хаи свое дело знают!
Углук развязал Пиппину лодыжки, дернул его за волосы и поставил стоймя. Хоббит не устоял на ногах и упал. Углук снова вздернул его за волосы. Орки весело загоготали. Пиппин почувствовал, что ему раздвигают зубы, и в рот ему влилось несколько капель какой–то жидкости, которая обожгла нёбо и жарким огнем разлилась по телу. Боль в лодыжках мгновенно прошла, и Пиппин смог худо–бедно удержаться на ногах.
– Второго! – потребовал Углук.
Приволокли Мерри. Углук шагнул к нему и дал хорошего пинка. Мерри застонал. Углук грубо тряхнул его, так, что тот сел, содрал у него с головы повязку и мазнул по ране какой–то темной пакостью из деревянной коробочки. Мерри вскрикнул и отчаянно забился в руках охранников.
Орки захлопали в ладоши и радостно заржали.
– Не по нему лекарство! – веселились они. – Не просек, дуралей, что это ему же на пользу! Ну и потеха будет, когда нам дадут с ним побаловаться!
Углуку, однако, было не до баловства. Главарь торопился – времени в обрез, а тут еще с несогласными возись. Он лечил Мерри без церемоний, по–орочьи, зато действенно. В зубы хоббиту ткнулась фляга, и ему тоже насильно влили в рот пару глотков огненного зелья; затем путы у него на лодыжках перерезали, и вскоре Мерри уже стоял рядом с Пиппином, бледный, угрюмый, но живой – еще как живой! – и в полном сознании. О ране он больше и не вспоминал, хотя бурый шрам остался у него на лбу на всю жизнь.
– Привет, Пиппин! – бодро окликнул друга Мерри. – Так ты, значит, тоже участвуешь в этой веселенькой прогулке? Где сегодня ночуем? И что на завтрак?
– Молчать! – рявкнул Углук. – Придержи язык! Нечего тут разводить тары–бары. О каждой твоей выходке будет сказано хозяину, ясно? Уж он–то вам все припомнит. Будет вам и ночлег, и завтрак, только как бы у вас от этого завтрака животики не заболели!
Орки начали спускаться по тесному ущелью, ведущему к затопленной туманом равнине. Мерри и Пиппин, отделенные друг от друга дюжиной–другой Урук–хаев, шагали вместе со всеми. Когда ущелье наконец кончилось и босых хоббичьих ног коснулась трава, оба пленника воспряли духом.
– Теперь вперед! – приказал Углук. – На запад и немного к северу! Впереди пойдет Лугдуш. Держитесь его!
– А на рассвете?.. – заикнулся кто–то из северян.
– Плевать на рассвет, – отрезал Углук. – Видали неженку? Он думает, мы сядем рядком на траву и будем ждать, пока Белокожие пожалуют к нам на завтрак!
– Но мы не сможем бежать после восхода!
– Сможете! За милую душу сможете, если на пятки вам буду наступать я, – оборвал Углук. – Марш! А то не видать вам больше своих разлюбезных норок, клянусь Белой Рукой! И кому только взбрело в голову посылать на дело этих горных червяков? Тоже вояки! А ну, бегом! Бегом, паршивцы! Скоро восход!
И толпа орков помчалась вперед, по–орочьи, длинными скачками. Порядка никакого не соблюдалось: одни забегали вперед, другие отставали, все без исключения отчаянно ругались, пихались и кляли все на свете – но, как ни странно, бежали быстро. К каждому хоббиту приставили по три надсмотрщика, причем у одного из троих был бич. Пиппин ковылял в хвосте. Он гадал, долго ли выдержит, – ведь он не ел с прошлого утра. Но огонь орочьего питья еще горел в крови, и голова лихорадочно работала.
Перед его внутренним взором то и дело возникал Бродяга, его внимательное, сосредоточенное лицо. Он видел, как тот наклоняется к земле, отыскивая смутный след, и бежит, бежит, бежит… Но кто сможет разобрать отпечатки хоббичьих ног на тропе, по которой прогрохотала добрая сотня кованых орочьих сапог?
Примерно в полутора верстах от скалы дорога полого пошла под уклон. Стало сыро. В низине, слабо мерцая в последних лучах месяца, лежал туман. Темные силуэты орков, бегущих впереди, расплылись и исчезли.
– Эй, там, впереди, не так шибко! – гаркнул Углук, замыкавший нестройную колонну.
В голове у Пиппина блеснула внезапная мысль. Он метнулся в сторону, нырнул под руку ближайшего стражника, бросился в туман головой вперед и упал, распростершись на траве.
– Стой! – завопил Углук.
Поднялась суета и неразбериха. Пиппин вскочил и что было силы помчался прочь. Но орки были проворнее: они кинулись наперерез и вскоре выросли из тумана прямо у него на пути.
«Бежать не удастся, – подумал Пиппин. – Зато на мокрой земле наверняка останутся мои следы».
Поднеся к горлу связанные руки, он нашарил на шее застежку и отстегнул ее. Как только к нему протянулись длинные орочьи пальцы и в тело вонзились твердые когти, он дал застежке упасть на землю.
«Лежать ей тут до скончания века, – вздохнул он про себя. – И зачем только я это сделал? Если наши целы, то, наверное, все ушли с Фродо».
Вокруг его ног обвился бич, и Пиппин еле сдержался, чтобы не крикнуть.
– Хватит с него! – скомандовал подоспевший Углук. – Паршивцу еще бежать и бежать. Заставьте–ка этих двоих прибавить ходу! А ты не воображай, что отделался, – повернулся он к хоббиту. – Я ничего не забываю. За расплатой дело не станет! Марш вперед!
Пиппин и Мерри мало что запомнили из этого перехода. Страшные сны сменялись страшной явью и смешивались с ней воедино в длинном туннеле мучений, а огонек надежды, брезживший далеко позади, светил все слабее. Они бежали, бежали и бежали, думая только об одном – как бы не отстать от орков; если же они отставали, ноги им охлестывал хитро скрученный бич, а если останавливались или спотыкались, орки хватали их за руки и волокли по траве.
