Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗

Тут из–за деревьев появился Боромир. Уж он–то заставил орков драться по–настоящему! Одних он убил на месте, другие кинулись врассыпную. Хоббиты бросились к лагерю, но далеко уйти им не удалось – навстречу уже бежали новые орки, не меньше сотни, причем некоторые на редкость здоровенные. На Боромира посыпался град стрел. Гондорец схватил рог и протрубил в него, да так, что загудело по всему лесу и орки, сробев, отступили, – но на зов ответило только эхо, и враги бросились в атаку еще яростнее. Больше Пиппин почти ничего не помнил. Последним, что он видел, был Боромир: гондорец сидел, прислонившись к дереву, и пытался вытащить из груди стрелу. Потом наступила темнота.

«Надо полагать, меня хряснули чем–нибудь тяжелым по голове, – догадался хоббит. – Как там, интересно, Мерри? Сильно ему досталось или не очень? Что с Боромиром? Почему орки нас не прикончили? Где мы и куда нас тащат?»

Ни на один из этих вопросов ответа не было. Пиппин сильно озяб, его подташнивало. «И зачем только Гэндальф за нас вступился перед Элрондом? – подумал он. – Толку от меня все равно никакого. Так, попутчик, если не просто лишний мешок с тряпьем. И вот меня украли, и теперь этот мешок волокут орки. Хорошо бы Бродяга или еще кто–нибудь отбил этот мешок обратно! Только на это и надеяться нечего. У Отряда совсем другие планы. Сбежать, что ли?»

Он попробовал ослабить путы, но безуспешно. Один из сидевших рядом орков расхохотался и прокаркал что–то своему соседу на отвратительном гоблинском наречии.

– Отдыхай, пока дают, паря, – повернулся он затем к Пиппину, переходя на Общий Язык, который в его устах звучал почти так же омерзительно, как грубый орочий клекот. – И не рыпайся! Учти, в дороге разлеживаться не позволят. Еще успеешь пожалеть, что у тебя есть ноги!

– Дали бы мне волю, ты пожалел бы, что вообще на свет родился, – подхватил второй орк. – Ух и попищал бы ты у меня, крысенок! – Он низко наклонился над Пиппином и ощерил желтые клыки. – Нишкни–ка, а не то пощекочу вот этим! – И он повертел у хоббита перед глазами длинным зазубренным кинжалом с черной рукоятью. – Прикуси язык и лежи тихо, а то ведь я могу нечаянно и забыть о приказе. Будь они прокляты, эти исенгардцы! Углук у багронк ша пушдуг Саруман–глоб бубхош скай!.. [337]

И он долго еще крыл кого–то на чем свет стоит, постепенно затихая и переходя на фырканье и бормотанье.

Напуганный Пиппин притих, хотя запястья и лодыжки у него затекли, а в спину впивались острые камни. Чтобы не думать о себе, он вслушался в звуки, раздававшиеся поблизости. Вокруг гудело множество голосов, и хотя орочья речь всегда дышит злобой и ненавистью, на этот раз орки, похоже, повздорили серьезно, и ссора разгоралась все жарче.

К своему удивлению, Пиппин обнаружил, что понимает почти все: большинство орков говорило на Общем Языке. Видимо, в отряд входили представители разноязыких племен, так что им приходилось как–то выкручиваться. Сейчас орки ожесточенно спорили, какой дорогой идти дальше и что делать с пленниками.

– Нет времени прикончить их по всем правилам, – сетовал кто–то. – Сейчас не до баловства.

– Ничего не поделаешь! – возразил другой орк. – Но что мешает нам прихлопнуть их просто так? Раз–два – и готово. Цацкайся тут с ними! Нам спешить надо. Вечер на носу, а мы все еще валандаемся!

– Приказ есть приказ [338], – басом прорычал третий. – Забыли, что ли? «Всех убивай, а невеличков не трожь. Этих доставить на место живыми и как можно скорее». Вот так–то!

– Да кому они нужны, эти задохлики?! – закричало сразу несколько недовольных. – И почему живьем? С ними что, особенно хорошо баловаться?

– Да нет же! Просто у одного из них есть при себе какая–то ценная штука, которая пригодится на войне, эльфийская, что ль, ну словом, не знаю. И потом, их будут допрашивать.

– И всего–то?! Так что бы нам их не обыскать? Может, эта штука нам и самим сгодится?

– Ах как интересно! – нараспев протянул голос, которого до сих пор слышно не было; он был не такой хриплый, как у остальных, но зато гадкий донельзя. – Надо бы о твоих словах доложить кому следует. Пленников запрещено обыскивать. А грабить – и тем более. Так велели мои начальники.

– И мои тоже, – отозвался бас. – Мне так прямо и сказано: «Доставишь пленников живыми, как взял, да смотри ничего не трогай!»

– Так мы и подчинились вашим приказам, – не сдавался первый орк. – Мы от самых Копей топаем, чтобы их прикончить и отомстить за своих корешей, ясно? Кончай их, ребята, и айда к себе, на север!

– Заткнись, – оборвал его бас. – Я – Углук, понял? Начальник тут я! И я тебе говорю, что мы идем в Исенгард, причем кратчайшей дорогой!

– Что–то я не пойму, с каких пор Саруман сделался главнее Большого Глаза? – притворно удивился прежний гадкий голос. – Идем в Лугбурц, мальчики. Нечего ерепениться.

– Если бы мы могли переправиться через Великую Реку, то, может, Лугбурц и сгодился бы, – вклинился новый голос. – Но нас мало, а значит, мосты для нас заказаны.

– Я же как–то переправился, правда? – уговаривал гадкий голос. – К северу отсюда, на восточном берегу Реки, нас дожидается Крылатый Назгул!

– Ах, вот оно что?! Ты, значит, берешь пленников и – фьюить! Все похвалы и награды – тебе, а мы топай через лошадиные земли с пустыми руками? Держи карман шире! Нет, идти, так всем вместе. Здесь чересчур опасно! Куда ни плюнь – в бунтовщика попадешь или разбойника.

– Точно! Держаться надо вместе, – поддержал Углук. – Я ведь вам ни на грош не верю, поросятки. Вы только у себя в хлеву храбрецы. Если бы не мы, вы бы давно уже дали деру. Мы – Урук–хаи! Мы – настоящие бойцы, а вы – мусор. Это мы застрелили большого воина. Это мы взяли пленников. Мы, слуги Сарумана Мудрого, Белой Руки, которая кормит нас человечьим мясом! Думаете, зачем мы сюда посланы? Чтобы отвести вас в Исенгард, вот зачем! И мы вас туда отведем, причем той дорогой, которую выберу я, Углук! Я сказал!

– Сказал, да больше, чем надо, Углук, – не унимался гадкий голос. – Смотри, в Лугбурце твои слова могут кое–кому прийтись весьма не по вкусу. Там могут подумать, что у тебя выросла слишком большая голова. Не снести ли ее долой? Все плечам полегче будет! Тебя могут спросить, откуда в этой голове такие мысли! Уж не Саруман ли их тебе втемяшил? Кем он себя вообще мнит, этот Саруман с его поганой белой лапой? Ко мне, доверенному посланнику Грышнаху, в Лугбурце прислушаются скорее, а я им прямо скажу, что Саруман осёл и грязный изменник. Но Большой Глаз и без меня знает, что на уме у Сарумана. И ты смеешь называть честных орков «поросятками»? Парни! Что вы терпите? Эти верзилы, которые служат мусорщиками у поганого чародеишки, обзывают вас свиньями! Знаю я, каким мясом кормит их Белая Рука! [339] Орочьим, вот каким!

Орки завопили кто во что горазд, каждый по–своему, и загремели оружием. Пиппин осторожненько перекатился на бок, чтобы видеть получше. Охранники бросили его на произвол судьбы и присоединились к галдящей толпе. Несмотря на сумерки, Пиппин разглядел в середине бучи рослого черного орка и догадался, что это Углук: верзила угрожающе наступал на приземистого, кривоногого гоблина с длинными, ниже колен, руками – надо понимать, это был Грышнах. Вокруг бесновалась сошка помельче. Оставалось предположить, что это северяне. Они орали и размахивали саблями, но перед Углуком явно слегка робели.

Углук громко крикнул, и рядом с ним сразу выросло несколько верзил ему под стать. Сам он внезапно, без предупреждения, ринулся в толпу и дважды взмахнул саблей. На землю полетели две головы. Грышнах отступил и тут же растворился в сумерках; остальные дрогнули и попятились. Один из спорщиков, отступая, споткнулся об лежащего без сознания Мерри и покатился по земле. Это, однако, спасло орку жизнь: сторонники Углука перешагнули через него и головы лишился другой бунтовщик. Им оказался тот самый охранник, что скалил на Пиппина желтые клыки. Обезглавленное тело рухнуло прямо на хоббита. В руке охранника все еще зажат был длинный зазубренный кинжал.