Конан и грот Дайомы - Мэнсон Майкл (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
– Кончается весна… Скоро воитель Эйрим Высокий Шлем выведет в море свои корабли…
– Еще не скоро, господин, – почтительно возразил Сигворд. – Волею Имира морские льды в наших краях вскроются только через тридцать или сорок дней. И снег у стен Кро Ганбора едва начал таять.
– Эйрим удачливый и храбрый воин, – продолжал маг, будто бы не слыша слов Сигворда и упоминания об Имире, Ледяном Великане, властвовавшим над Ванахеймом. – У Эйрима три хороших крепких корабля и двести бойцов, свирепых, как оголодавшие волки. Эйрим грабил пиктов, барахтанцев, Аквилонию, Зингару и Аргос… он даже добирался до Шема.
– Богатая усадьба, корабли и люди остались ему от отца, – Торкол завистливо ухмыльнулся. – А когда за тобой идет две сотни клинков, легко сделаться удачливым и храбрым.
Стигиец пристально уставился на Торкола. Рослый ванир, облаченный в медвежий плащ поверх медной кольчуги, не мог выдержать взгляд колдуна; спустя мгновение он опустил глаза и прошептал:
– Впрочем, господин, если ты считаешь, что Эйрим удачлив и храбр, значит, так оно и есть.
– Конечно, отцеубийца! И если я скажу, что у Эйрима две головы, и на каждой – длинные уши, как у сирюнча, это тоже будет верно!
Ван покорно склонил голову в рогатом шлеме, буркнув:
– Господин мудр…
– И грозен, – добавил Фингаст, поглаживая шрам. – Он карает всякого, кто противится его воле. Он…
Стигиец махнул рукой, заставив Фингаста умолкнуть.
– Так вот, об удачливом Эйриме… об Эйриме Высоком Шлеме… Его ладьи могут взять три или четыре сотни бойцов. И на этих кораблях можно не только плавать вдоль побережья и грабить зингарских да аргосских купцов – они годятся также для далекого морского похода, ибо крепки, надежны и быстроходны. И я хочу, чтобы Эйрим отправился в океан. На запад от Барахских островов, к закату солнца. Есть там один клочок земли…
Сигворд, самый рассудительный, с сомнением покачал головой.
– Вряд ли он согласится, господин. Во-первых, что он промыслит в океане, на том клочке земли? Купцы, известное дело, плавают вдоль берега… А во-вторых, ни один вождь прибрежных ванов не идет в набег со всеми своими ладьями. Один корабль оставляют в усадьбе, чтобы охотиться на китов и моржей, иначе в зимнее время все помрут с голоду. В южных странах можно взять золото и серебро, но если не будет мяса и жира, как скоротать зиму? И еще пиво… ячменное пиво, мой господин! Его выменивают в Восточном Ванахейме на мясо кита. Не будет мяса, не будет и пива! – Сигворд снова покачал головой и добавил: – Нет, Эйрим не согласится, клянусь ледяной бородой Имира!
– Не поминай своего ничтожного божка! – Глаза мага мрачно сверкнули. – Что же до Эйрима, то никто не спрашивает его согласия, червь! Я желаю, чтобы он плыл со своими людьми куда велено! А наградой будет хорошая добыча – такая, что корабли его осядут на три локтя! Будут дорогие камни, будет золото и серебро, будет и пиво, тупая башка!
– Если он доберется до этого золота и серебра. С океаном, господин, не шутят…
– Не шутят со мной! А волны и ветры не станут Эйриму помехой, ибо я поплыву с ним. И вы тоже… двое из вас…
Головы воинов склонились.
– Как повелит господин…
Стигиец кивнул. Разумеется, как повелит господин! И Эйрим, чья усадьба расположена всего в двух днях пути к югу, тоже знает, что спорить с владыкой Кро Ганбора небезопасно. Вряд ли он сделает это; скорее, поинтересуется насчет добычи и ее дележа. А дележ прост: ванирам – золото, серебро и камни, ему – женщину!
Маг отвернулся к окну, прикидывая, хватит ли у него силы справиться с бурей, которую может наслать эта рыжая ведьма, Владычица Острова Снов. Но то были бесплодные размышления: либо прежняя мощь вернется к нему, либо он будет рассчитывать лишь на свой опыт и искусство. В любом случае он доберется до этой женщины!
Взгляд его вновь обратился к трем воинам.
– Ты, Торкол, поедешь к Эйриму. Скажи, что я посылаю его на остров в Западном океане, лежащий к закату солнца от Барахов. Скажи, что там много золота – так много, что, возвратившись, он сможет скупить весь Ванахейм и Асгард в придачу. Скажи, что он может не бояться бурь и штормов, ибо я поеду с ним… – После недолгого размышления стигиец добавил: – Еще скажи, что если он не выполнит мою волю, то не доживет до зимы. И никто не доживет в его жалком крысятнике! Я пошлю ураган, который сметет в море и дома его, и корабли, и запасы пива, и людей – всех до единого!
– Да, господин. Я все передам, как ты велел, – Торкол снял шлем и отер вспотевший лоб.
Маг уставился холодным взглядом на Фингаста и Сигворда.
– Ты, Фингаст, соберешь пятьдесят воинов из самых лучших. Пусть готовят секиры и мечи, вино и копченую вепрятину, сушат хлеб и острят стрелы. Запастись всем на две луны. И скажи им про золото, что ждет каждого на том острове… а еще скажи, что все достанется им, а не людям Эйрима. Но лишнего пусть не болтают! Ты понял меня, Фингаст? – Дождавшись, когда воин со шрамом кивнул, стигиец резко повернулся к третьему из предводителей своей дружины: – Ты останешься в Кро Ганборе, Сигворд. В мои покои не заходить и не лакать вино днем и ночью, ясно? Если стражи заскучают, отпусти их поразмяться в ближних усадьбах – но так, чтобы в замке оставалось не меньше тридцати бойцов! Сам же никуда не уходи.
Сигворд кивнул. Он редко покидал крепость, опасаясь мести прежнего своего хозяина, Рейрима; тот был злопамятен, силен и имел много сторонников в Срединном Ванахейме. Любой из побратимов и приятелей Рейрима с радостью преподнес бы ему голову бунтовщика.
– Идите! – Стигиец повел глазами в сторону двери.
Три воина вышли из зала, лишь Фингаст задержался на пороге, спросив, к какому сроку готовить людей. Через луну, сказал маг, когда вскроется море, раз нельзя выступить раньше.
Раньше… Раньше он сумел бы поднять такой ветер, что льды бы лопнули как панцирь краба под боевым молотом! И сам Имир, Ледяной Великан, забился бы в щель вместе со всем своим гнусным потомством, сыновьями и дочерьми, полагающими себя владыками вьюг и снегов… Ну, поглядим, подождем… быть может, Сила еще вернется. А не вернется, так он сам нагрянет на остров зеленоглазой ведьмы! Нагрянет с дружиной ваниров, из коих каждый равен пяти бойцам теплых земель! Недаром же ванирские легенды утверждают, что произошли эти дикие и кровожадные люди от таких же диких и кровожадных обезьян, выживших в ледяной тундре. Дикари! И поклоняются они дикарю – дикому великану Имиру, заросшему волосами от макушки до пят…
Усмехнувшись, стигиец представил, как его воины и бойцы Эйрима вспарывают животы слугам рыжей. Если удастся добраться до острова, с охранниками ведьмы проблем не возникнет… Разве то люди? Так, иллюзия, сотворенная из песка и камней… Другое дело, киммериец, забравшийся к ней на ложе. Ну, его можно отдать Эйриму: ваны и киммерийцы недолюбливают друг друга, и этот безродный бродяга примет нелегкую смерть.
А после него упокоится и Эйрим, подумал маг, неторопливо возвращаясь к черному алтарю. В окрестностях Кро Ганбора не должно быть слишком удачливых и слишком храбрых воинов.
Прищурившись, Владычица Острова Снов глядела на лицо спящего Конана. Оно не отличалось красотой и правильностью черт, но было в нем нечто, пленяющее женское сердце… Очертания подбородка и скул говорили о нраве упрямом и твердом, крутой лоб в завитках темных волос свидетельствовал об уме, плотно сомкнутые губы – о немногословии и решительности; в изломе же густых бровей читалось нечто грозное, напряженное, будто тетива лука, с которой в любой момент готова прянуть стрела. Нет, он не отличался красотой – он был прекрасен! Так прекрасен, как только может быть прекрасен мужчина в глазах влюбленной женщины.
Сегодня она нарочно ослабила защиту, чтобы стигиец подсмотрел все – все то, в чем было отказано ему. Все, чего он никогда не получит! Ни ласки ее рук, ни сладости губ, ни аромата волос, ни последнего наслаждения, самого сокровенного и пьянящего! Всего, что подарено ею этому дикарю, могучему варвару с севера…
