Браслеты Скорби - Сандерсон Брэндон (бесплатные серии книг TXT) 📗

– Ладно, пять, раз уж ты так хорошо торгуешься, маленькая плутовка.

И, оставив потрясенных попрошаек, Уэйн танцующей походкой двинулся вдоль канала к бренчавшему на старой гитаре музыканту. Бросив серебряную ложку ему в шляпу, крикнул:

– Поживей, менестрель!

– Эй, что такое? – отозвался тот, прищуриваясь. – Ложка?

– Похоже, торговцам эти штуки сильно нравятся! – крикнул Уэйн. – За нее они дадут тебе полсотни булочек с мясом, и еще будет сдача. А теперь сыграй-ка мне «Последний вздох», менестрель!

Пожав плечами, бродяга начал наигрывать мелодию, которая вертелась в голове Уэйна. Трам-пам, трам-пам, трам-пам. Быстрая, живая. Уэйн покачался вперед-назад с закрытыми глазами.

«Наступает конец эпохи, – думал он. – Надо усмирить божество».

Послышался смех беспризорников. Уэйн открыл глаза и увидел, что они бросают булочки всем проходившим мимо. Уэйн улыбнулся и, оттолкнувшись, плавно проехался вдоль покрытого слоем слизи края канала. Одолел целых десять футов, прежде чем потерял равновесие и упал.

Разумеется, прямо в канал.

Кашляя, выбрался из воды. Хм, может быть, это сойдет за передрягу. А если нет, то будет, скорее всего, в рифму с тем, что он устроил Ваксу этим утром.

Уэйн выловил шляпу и отвернулся от канала. Вот так и надо: взгляд вперед, к прошлому спиной. Нет смысла интересоваться тем, что больше не имеет значения. И он зашагал дальше, оставляя после себя мокрый след и вертя в руке последний серебряный прибор – нож, который совершенно точно был негодным подношением для его божества. Уэйн в этом не сомневался. Но где же искать годное?

Он остановился на следующем мосту через канал и попятился. Низенький человек в незнакомой униформе шел по ближайшей улице, держа в руках маленькую записную книжку. Вокруг были припаркованы автомобили – так и сяк, большинство частично на тротуарах. Человек в униформе останавливался возле каждого и что-то записывал в свою книжечку.

Уэйн последовал за ним:

– Эй, что это вы делаете?

Недомерок в униформе оглянулся и снова уставился в свой блокнот:

– Новый городской приказ о парковке автомобилей гласит, что их надо ставить аккуратно, а не боком на тротуар, как здесь.

– И?..

– И я записываю регистрационные номера, – объяснил человек. – Мы отследим владельцев и назначим штрафы.

Уэйн тихонько присвистнул:

– Ну и злодейство…

– Чушь, – обиделся недомерок. – Это закон.

– Так ты коп?

– Офицер по назначению штрафов. До прошлого месяца в основном инспектировал кухни. Должен сказать, это куда продуктивнее. Я…

– Отлично, – перебил Уэйн. – Что вы хотите за этот блокнотик?

Офицер сердито уставился на него:

– Он не продается.

– У меня есть вот такой милый бумажник, – сообщил Уэйн, демонстрируя кошелек, из которого капала вода. – Недавно как раз помыл.

– Идите своей дорогой, сэр, – заявил недомерок. – Я не…

– А как насчет вот этого? – спросил Уэйн, вытаскивая нож.

Констебль испуганно отпрыгнул и выронил блокнот. Схватив его, Уэйн бросил нож.

– Отличный обмен. Спасибо. Пока. – И кинулся прочь.

– Эй! – заорал констебль и припустил следом. – Эй!

– Никаких возвратов! – придерживая рукой мокрую шляпу, крикнул на бегу Уэйн.

– Вернись сейчас же!

Уэйн выбежал на главную улицу, идущую вдоль канала, промчался мимо двух стариков, что сидели на крыльце многоквартирного дома, расположенного у самой границы Глухомани.

– Это парнишка Идипа, – заметил один. – Ну вечно он во что-нибудь вляпывается.

Миг спустя ему в лицо угодила булочка с мясом.

Уэйн, ничего не заметив, понесся дальше. Коп попался упрямый. Пробежал следом добрых десять улиц, прежде чем остановился, упершись руками в колени. Уэйн ухмыльнулся и завернул за очередной угол, где привалился спиной к кирпичной стене, рядом с окном. Он и сам порядком запыхался.

«Наверное, выпишет штраф, – подумал Уэйн. – Надеюсь, Ваксу придется заплатить не слишком много».

Надо что-нибудь подыскать и принести в качестве извинения. Может, Ваксу нужен бумажник?

Уэйн повернулся на звук и увидел женщину в очках, которая смотрела на него с любопытством, высунувшись из окна. В руке ее было перо, а прямо за окном на столе виднелось недописанное письмо. Отлично.

Одной рукой Уэйн приподнял шляпу, а другой выхватил у незнакомки перо.

– Спасибо! – Открыв блокнот, нацарапал там несколько слов.

Женщина протестующе вскрикнула, но Уэйн уже кинул перо обратно и побежал дальше.

Конечный пункт, обиталище божества, находился неподалеку. Уэйн свернул на улицу, по обе стороны которой возвышались деревья и затейливые городские особнячки. Отсчитал сколько надо, потом повернулся вправо и замер, глядя на дом. Новый храм божества. Она сюда переехала несколько месяцев назад.

Уэйн сделал глубокий вдох, изгоняя звучавшую в голове музыку. Требовалась тишина. Потом осторожно пробрался по длинной дорожке к передней двери. Тихонько просунул блокнотик сквозь щель между дверной ручкой и дверью. Стучать не осмелился. Ранетт была ревнивой богиней и славилась тем, что стреляла в людей, – для нее это было почти что правительственное поручение. Если констебли не находили один-другой труп на ее пороге раз в неделю, то начинали задаваться вопросом, все ли у нее в порядке со здоровьем.

Оставив подношение, Уэйн шмыгнул прочь. Он с улыбкой представил себе реакцию Ранетт, когда та откроет дверь, и так увлекся, что чуть было не врезался в Ранетт собственной персоной, которая шла по дорожке к своему дому.

Уэйн попятился. Прекрасные каштановые волосы, собранные в хвост, открывали превосходное лицо, обветренное за годы жизни в Дикоземье. Роскошная фигура, округлая во всех нужных местах. Высокая. Выше Уэйна. Было на что поглядеть снизу вверх.

– Уэйн! Что ты делаешь у моей двери?

– Я…

– Идиот! – Ранетт прошла мимо. – Надеюсь, ты не вломился в дом. Скажи Ваксу, что я как раз доставила ему те штуки с тросами. И нечего посылать кого-то, чтобы проверить, выполнила ли я заказ.

– Тросы? – переспросил Уэйн. – Какие еще тросы?

– Клянусь, я однажды тебя застрелю, гаденыш, – игнорируя его вопрос, пробормотала Ранетт.

Проследив за ней взглядом, Уэйн улыбнулся самому себе, потом повернулся и пошел прочь.

– Это что такое? – раздалось за спиной.

Он не остановился.

– Уэйн! Я застрелю тебя прямо сейчас. Клянусь, я так и сделаю. Скажи мне, что ты сделал.

Он повернулся:

– Это просто подарок, Ранетт.

– Блокнот? – спросила она, листая страницы.

Уэйн сунул руки в карманы брюк и пожал плечами:

– Книжка для записей. Ты все время что-то записываешь, думаешь о том о сем. Вот я и решил, что тебе может показаться полезной эта книжка. Твоим идеям, наверное, довольно тесно. Лучше обзавестись местечком для их хранения.

– Почему он влажный?

– Прости. Забылся и сунул его в карман. Но сразу же вытащил. Я, чтоб ты знала, ради него сражался с десятью констеблями.

С подозрением прищурив глаза, Ранетт листала страницы, пока не дошла до последней.

– Что это? – Она поднесла блокнот поближе к глазам и прочитала вслух нацарапанное там: – «Спасибо и прощай»? Да что с тобой такое?

– Все в порядке. Я подумал, время пришло.

– Ты уезжаешь?

– Ненадолго, но дело не в этом. Уверен, мы еще увидимся. Может, будем часто видеться, и все такое. Я тебя увижу… но не так, как раньше. Понимаешь?

Ранетт устремила на него долгий взгляд, потом будто расслабилась:

– Ты серьезно?

– Ага.

– Наконец-то.

– Пора взрослеть, да? Я вдруг понял, что… ну, если чего-то хочешь, это не означает, что ты это получишь, ведь так?

Ранетт улыбнулась. Уэйн ужасно долго не видел, как она улыбается. И когда она подошла и протянула руку, даже не дернулся. Чем был страшно горд.

Он взял ее руку, а Ранетт подняла ее и поцеловала тыльную сторону его ладони:

– Спасибо, Уэйн.

Он улыбнулся, разжал пальцы и повернулся, чтобы уйти. Но, сделав шаг, вдруг поколебался, перенес вес на другую ногу и сказал: