Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги бесплатно .txt) 📗

– А вот сокровища, которые вы обронили, – сказал Арагорн. – Можете радоваться!

Он расстегнул пояс под плащом и снял с него два кинжала в ножнах.

– Вот это да! – возликовал Мерри. – Не думал, что мы их еще увидим! Между прочим, мой кинжал успел тогда кое–кого поцарапать. Но потом вмешался Углук и поотбирал у нас оружие. Как он вытаращился на эти кинжалы! Я уже было подумал, что тут–то мне и конец, но он только отшвырнул оба кинжала прочь, будто обжегся.

– А это твоя застежка, Пиппин, – продолжал Арагорн. – Я берег ее пуще глаза: это очень ценная вещь!

– Знаю, – не спорил Пиппин. – Ух как жаль было ее бросать! Но что я мог сделать? У меня не было другого выхода.

– Ты прав, – сказал Арагорн. – Но кто не умеет в час нужды расстаться со своими сокровищами, тот несвободен. Ты поступил мудро.

– А перерезанные веревки? Чистая работа! – заметил Гимли. – Тебе, конечно, повезло, но ты и сам оказался не промах. Вцепился, так сказать, в удачу обеими руками и не выпустил. Молодец!

– Зато и задали же вы нам задачу! – добавил Леголас. – Я уже было подумал, что у вас выросли крылья!

– Увы, нет! – вздохнул Пиппин. – Просто вы не знали о Грышнахе… – Его пробрала дрожь, и он смолк: лапы, шарящие под одеждой, жаркое дыхание Грышнаха, железная хватка его мохнатых пальцев – рассказ об этих страшных мгновениях Пиппин предпочел оставить другу.

– Меня серьезно беспокоят эти самые орки из Мордора, или, как они сами говорят, из Лугбурца, – заметил Арагорн. – По их словам выходит, что Черный Властелин и его прислужники к тому времени знали уже очень много. К тому же Грышнах, судя по вашему рассказу, после драки успел кое–что передать за Великую Реку. Красный Глаз будет следить за Исенгардом. Но Саруман и без того оказался в западне, которую, кстати, сам же и приготовил.

– Да, кто бы ни победил, Сарумана не ждет ничего хорошего, – подвел итог Мерри. – Не ладятся у него дела с тех пор, как он пустил орков на роханские земли!

– Между прочим, мы видели старого негодяя на опушке леса, – вспомнил Гимли. – По крайней мере Гэндальф намекает, что это мог быть только Саруман.

– Когда это случилось? – насторожился Пиппин.

– Пять дней назад, – ответил Арагорн.

– Погодите–ка… Пять дней?.. Вот тут мы подходим к тому, о чем вы еще не знаете. Древоборода мы встретили утром, после битвы. Мы переночевали у него в Родниковом Зале – это один из его домов, – а на следующий день пошли на Собор энтов, ну, на совет ихний, и скажу честно – ничего удивительнее я в жизни не видывал! Собор продолжался целый день, а потом еще день. Ночевали мы у другого энта, у Стремглава. А в конце третьего дня их прорвало… Вот это было зрелище! В лесу все вытянулось по струнке и встало на цыпочки. Будто лес ждал грозы – и вдруг как бабахнет! Вот бы вам послушать, что они пели на марше!

– Если бы эта песня дошла до ушей Сарумана, он бы сейчас был за сто верст отсюда, даже если бы ему пришлось бежать всю дорогу на своих двоих, – добавил Пиппин.

На Исенгард! Вперед! Вперед!

До самых каменных ворот!

Мы штурмом Исенгард возьмем –Под барабан идем, идем!

Это, конечно, только начало! Песня длинная, но большей частью это было просто что–то вроде пения рогов и грома барабанов. Здорово у них это получалось! Правда, поначалу я думал, что это так, похвальба, песенка для храбрости. Теперь–то я знаю, что ошибался.

– В Нан Курунир мы спустились уже ночью, – продолжал Мерри. – Тут–то я и почувствовал, что за нами идет Лес. Поначалу я подумал, что это мне сон такой снится, «с энтинкой», но Пиппин тоже заметил. Мы оба перепугались, но узнали мы, что это за напасть, гораздо позже. А были это хьорны [404]. Так их называют энты, когда говорят на нашем, «быстром», языке. Из Древоборода ничего про них не вытянешь. Я подозреваю, что это бывшие энты, которые стали так похожи на деревья, что не отличишь, во всяком случае с виду. Их можно встретить где угодно, даже на опушке. Стоят себе, молчат и наблюдают за деревьями. А в чаще, в самых темных урочищах, их, наверное, сотни и сотни. Сильны они необыкновенно и, как нам показалось, умеют окутывать себя какой–то странной мглой, поэтому–то никто и не видит, как они ходят. А ходят они очень быстро – особенно если их хорошенько рассердить. Стоишь себе эдак, разглядываешь небо, слушаешь ветер, и вдруг – хлоп! – ты уже в лесу, и к тебе со всех сторон тянутся огромные ветки… У них, кстати, есть голоса, и с энтами они говорить могут, поэтому, как сказал мне Древобород, их и называют «хьорнами», но вообще–то они странные и дикие. Я бы, например, не хотел с ними повстречаться один на один, без настоящих энтов под боком… Ну вот, стало быть, спускаемся мы под вечер с горы в Чародееву Долину. Энты впереди, за нами топает толпа хьорнов, одним словом, все как полагается. Видеть мы хьорнов, конечно, не видели, но вокруг стоял такой скрип и треск, что хоть уши затыкай. Ночь была темная, облачная. Хьорны в тому времени уже как следует разогнались и шумели, как лес под сильным ветром. Луна из–за туч так и не выглянула, и вскоре после полуночи северный склон долины зарос густым высоким лесом. Врагов поблизости не было, и никто на нас не напал. Только на башне светилось верхнее окно, и все. Древобород взял с собой парочку энтов, прошел вперед и затаился неподалеку отсюда так, чтобы видеть ворота. Мы с Пиппином сидели у него на плечах и чувствовали, что он чуть–чуть подрагивает от напряжения. Но энты, даже если их «разбудить», очень осторожны и терпеливы. Они стояли, словно каменные истуканы, – только дышали и прислушивались. И тут вдруг все как оживет! Затрубили сразу все трубы, да так, что по стенам аж гул пошел. Мы уже было думали, что нас засекли и сейчас начнется битва. Ничего подобного! Это просто армия Сарумана отправлялась на войну. Я почти ничего не знаю ни об этой войне, ни о роханских всадниках, но было полное впечатление, что Саруман решил на этот раз окончательно разделаться с Королем и со всем его войском. Он буквально опустошил свою крепость! Я сидел и смотрел, а мимо шли полки. Сначала шеренги пеших орков, одна за другой, без числа, потом – отряды верхом на больших волках. Были там и люди. Многие из них несли факелы, и я хорошо разглядел их. Большинство так себе, люди как люди, ну, сильные такие, рослые, с темными волосами. Лица их мне показались мрачными, но не особенно злыми. Зато вот другие были пострашнее! По росту – люди, а рожи – как у гоблинов. Глаза косят, пасть ощерена, сами злющие!.. Знаете что? Мне сразу пришел на ум тот южанин из Бри. Только он все–таки не так явно смахивал на орка, как эти!

– Я тоже о нем вспомнил, – кивнул Арагорн. – В Хельмской Теснине мы видели множество таких полуорков. Теперь понятно: тот южанин был лазутчиком Сарумана! Вот только трудно сказать: был он в сговоре с Черными Всадниками или работал только на своего хозяина? С этим отребьем никогда не скажешь наверняка, сговорились они между собой или, наоборот, водят друг друга за нос…

– Ну так вот, всех вместе их было самое малое тысяч десять, – продолжал Мерри. – Чтобы выйти из ворот, им и целого часу не хватило. Одни двинулись к броду, другие повернули на восток: в полутора верстах от крепости, где река уходит в глубокое ущелье, через нее перекинут мост. Если вы встанете в полный рост, его будет видно. Так вот, войско разделилось и все повалили каждый в свою сторону, хрипло распевая и гогоча. «Туго же придется роханцам!» – подумал я. Но Древобород не двинулся с места. «Сегодня ночью мое место в Исенгарде. Попробуем, крепки ли здешние камни!» – сказал он. В темноте ничего нельзя было разглядеть, но, кажется, как только во рота закрылись, хьорны двинулись вслед за войском. У них забота была одна – орки. К утру хьорны были уже далеко. Только у выхода из долины еще маячило что–то вроде темного облака, за которым ничего нельзя было разглядеть… Ну а когда Саруманова армия наконец ушла, настала наша очередь. Древобород поставил нас на землю, приблизился к воротам и давай в них стучать – а ну, мол, Саруман, выходи! Ответа не было – только град камней и стрел сверху. Но в энтов стрелять нет никакого смысла. Стрелы их лишь покалывают слегка и выводят из себя, как кусачие мухи, но даже если энта утыкать отравленными стрелами на манер игольной подушечки, вреда это ему никакого не причинит. Яд на энтов не действует, а кожа у них, по–моему, толстая, как древесная кора, но гораздо тверже коры. Чтобы нанести энту серьезную рану, нужно как следует стукнуть по нему топором. Топоров они не любят, это да. Но чтобы поранить энта топором, надо выставить против него целую толпу здоровенных дровосеков, потому что, если кто раз ударит энта топором, второй раз ему уже этого не сделать. Руки у энтов такие сильные, что сталь гнут, как тонкий прутик. Так вот, когда в Древоборода вонзились первые стрелы, старик осерчал и стал, его же словами выражаясь, действовать несколько «поспешно». Он выкликнул свое оглушительное «Гумм, гумм!», и к нему сразу шагнула дюжина других энтов. Ух и страшное же это зрелище – рассерженный энт! Они набросились на скалу, ввинтились в нее пальцами и давай отдирать от нее слой за слоем, будто корки от каравая. Обычно корни деревьев тратят на такую работу века, а тут мы и глазом моргнуть не успели, как все было кончено. Энты толкали, тянули, рвали, сотрясали, колотили, и через пять минут – бах! трах! – обе здоровенные створки рухнули на землю. Грохоту было!.. Остальные энты помаленьку вгрызались в стены – им это все равно что кролику рыть норку в песке. Не знаю, что обо всем этом подумал Саруман, но скорее всего, он не знал, как быть. За последнее время его волшебная сила, как я понял, порядком ослабла, да еще, подозреваю, на этот раз он просто струхнул. Тут у любого поджилки затрясутся! Бежать некуда, рабов не осталось, машинами управлять некому – а он без этого всего как без рук… Да, старина Гэндальф совсем другой! И почему о Сарумане идет такая слава? Просто у него хватило в свое время хитрости окопаться в Исенгарде, пока другие его не заняли, – вот все и решили, что он страшно умный.