Мир по дороге - Семенова Мария Васильевна (мир книг TXT) 📗

– Смотрите! Во-он там! – окликнул Иригойен.

Венн оглянулся. Вытянутая рука сына пекаря указывала на обветшалую древнюю башню в углу большого двора.

– Вон там! На кирпичах! Знаки Полумесяца!.. – радовался халисунец. – Здесь трудились дети Лунного Неба! Вдруг я в Дар-Дзуме единоверцев найду?

Двор явно принадлежал высокородному вельможе, может, самому наместнику. Створки ворот стояли распахнутыми, свидетельствуя, что любой горожанин может прийти к своему вейгилу с жалобой или просьбой. Как раз когда странники миновали ворота, оттуда на рослом шо-ситайнском коне выехал всадник в нарядном чёрном кафтане. И тут же взмахнул свистящим хлыстом, поднимая золотистого красавца в галоп.

– Добрый у них наместник… – глядя вслед жестокому человеку, пробормотала мать Кендарат.

Между тем Дар-Дзума определённо сулила в самом ближайшем будущем стать ещё необычнее. Ватага в полсотни человек, уж точно не меньше, корчевала вдоль улицы старинные кирпичи, рыла длинную канаву и укладывала в неё глиняные трубы. Работа шла споро. Чувствовалось, землекопы занимались этим уже который день.

– Простите моё любопытство, добрые люди, – подошёл к ним Иригойен. – Я не первый год путничаю, но подобного не видал! Чем должен увенчаться ваш труд, благословлённый Богиней?

Волкодав остановил тележку и поставил её на упор. Мало ли, вдруг землекопам вздумается обижать халисунца. К тому же его самого разбирало любопытство, хотя в этом он бы нипочём не сознался.

Трудники, однако, только обрадовались возможности перевести дух.

– Посмотри во-он туда, – сказали Иригойену.

С улицы были хорошо видны окружавшие Дар-Дзуму сады желтосливника [23] и каменистая пустошь за ними, тянувшаяся до самой реки. Река, белогривым скакуном вырывавшаяся из ущелья в горной стене, за много веков протоптала себе в земле узкое и глубокое ложе. Теперь там трудилось громадное водозаборное колесо. Большие бадьи уходили вниз на добрых десять саженей, где мощный поток наполнял их водой и придавал вращение колесу. Полные бадьи выносило наверх, там они опорожнялись – и по жёлобу вода бежала в селение.

– Это колесо, мы называем его «цорат», изобрели наши мудрые предки, да раскроет им объятия Богиня, – сказал землекоп. Он работал голым по пояс, волосы на мускулистой груди слиплись от пота. – Оно поит нас вот уже больше ста лет, редко останавливаясь для починки. Одна беда – народу у нас год от году всё прибывает, так что воды, бегущей со старого цората, на всех уже недостаточно.

– Если все будут так горячо любить жён, как ты, Бизар, скоро нам придётся искать реку побольше, – засмеялся его товарищ, чернявый и горбоносый. – Она у тебя какого сына ждёт, восьмого? Или девятого? Со счёту не сбились?

Наверное, Бизар мог бы ответить, что отрабатывает за всех, у кого одни дочери, но это значило бы чинить обиду земляку. Он лишь улыбнулся и промолчал.

– Радостно видеть, сколь щедро улыбается Богиня жителям этого края, – когда утих общий хохот, весело проговорил Иригойен. – Значит, вы решили построить новое колесо?

Бизар приосанился, вытер пятерню о штаны, разгладил усы. Жители Дар-Дзумы не считали себя особым народом, но у здешнего люда не только кувшины – даже имена определённо были более звонкими, чем в других украинах Саккарема.

– Мы мастера-гончары, халисунец, – с гордостью ответил Бизар. – Богиня, даровавшая нашим предкам способность творить небывалое, не обошла ею и нас. Мы решили взять струю у реки и повернуть её к городу, а там уже по глиняным трубам привести в наши кухни и мастерские!

– Такое есть только в великих и славных городах, и то не во всех, – заверил чернявый.

– А чтобы мы лучше преуспели в строительстве, – пояснил третий, – наш господин вейгил, да прольётся дождь ему под ноги, нанял того, кто всех острее отточил свой разум, возводя постройки и создавая приспособления для разных ремёсел: учёного арранта, господина Кермниса Кнера.

– Он нам уже показывал, как вертеть круг не ногами, а силой воды!

– Он пускает в пруд игрушечный кораблик с вертящейся трубочкой вместо паруса, и тот движется против ветра!

– Аррант говорит, водой можно будет наполнить не просто маленький пруд, а целое озеро!

– Хорошую рыбу в нём развести, может, даже лебедей поселить…

– Мы здесь трубы закапываем, а другие бьют ход в горе, чтобы воду забрать.

На этом Волкодав перестал слушать. Перед глазами встали стены пещеры, а дымы гончарных печей обернулись зловонным факельным чадом…

Их сбросили вниз связанных и избитых, и некоторое время они просто лежали там, ожидая, пока надсмотрщики развернут верёвочную лесенку. Пёс, упавший прямо сверху напарника, лишь сумел перекатиться в сторону. Потом на них замкнули кандалы, свисавшие с рычага ворота, и пинками подняли на ноги.

Рычаг гладок под ладонями Пса. Руки предшественников вылощили тяжёлое бревно, отполировали до блеска. Все эти люди теперь мертвы. Кто попадал сюда, обратно не выходил. Случись подобное хоть раз, рудничные легенды рассказывали бы об этом. А они такого не помнят.

По дну круглой каменной ямы кольцом пролегает тропинка, вытертая ногами рабов. Ворот должен работать, и вот за спиной у Пса щёлкает в воздухе кнут. Понимая, что следующий удар разорвёт тело от плеча до бедра, он наваливается на бревно. Его напарник тоже делает шаг, просто потому, что под кнутом не берётся за работу лишь мёртвый, но кудрявая голова арранта беспомощно никнет, руки соскальзывают. Ещё немного, и позовут старшего назирателя, чтобы он кивнул и сказал: «Этого заменить!»

Самые страшные слова, которые может услышать каторжник Самоцветных гор.

Псу кажется, что он пытается в одиночку сдвинуть всю гору. Медленно-медленно бревно всё же подаётся. Высоко над головой заводят нескончаемую жалобу косые шестерни механизма, вздрагивает и приходит в движение колесо, поднимающее воду из подземной реки. Надсмотрщики убираются наверх и утягивают за собой лесенку.

Аррант Тиргей изо всех сил пытается толкать ворот, но сил слишком мало. У него получается только следовать за рычагом. Он спотыкается, повисает на цепях и снова встаёт.

«Сядь верхом, – хрипит Пёс. Теперь, когда колесо более-менее разогналось, ему делается полегче. – Отдохни…»

На самом деле больному учёному уже не принесёт облегчения никакой отдых, но Пёс упрямо не хочет даже подпускать к себе мысль, что арранту осталось недолго.

«Я сейчас… Только отдышусь… – виновато бормочет тот, неловко влезая на движущееся бревно. – Тебя могут наказать…»

«Не накажут. Я услышу, если они подойдут».

В подземельях, где нет ни ночи, ни дня, трудно угадать собственный возраст, но другие люди говорят, что ему сравнялось семнадцать. Из них он пять лет уже здесь и успел заслужить славу опасного. С Тиргеем ему легко и просто разговаривать. Хотя один из них родился в заснеженной северной чаще, а другой держал речи в собраниях мудрецов.

Тиргей уже знает, чем отблагодарить и порадовать друга.

«Слушай же, названый брат мой. Я расскажу тебе о рождении и течении рек и о том, почему не иссякают в земле родники…»

Сколько времени понадобилось Волкодаву, чтобы разведать, а главное, пройти дорогу в Дар-Дзуму, – но, оказавшись здесь, в провожатых он более не нуждался. Вот она, улочка, что берёт начало у торговой площади и сворачивает к садам. Вот он, добротный, хозяйскими руками возведённый забор из глиняных, с соломой замешенных кирпичей. Сразу видно: их выкладывал человек, собиравшийся увидеть здесь внуков. Забор кое-где следовало бы подновить, но Волкодав узнал его всё равно. Доски ворот, высушенные жарким солнцем до костяной белизны…

Венн несколько раз прошёл мимо этих ворот туда и сюда, набираясь решимости. Он даже волосы заранее расчесал. Как перед боем или другим делом, требующим всего человека.