Участковый - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги бесплатно без .TXT) 📗
Странно было смотреть на него – рассеянного, щуплого, с соломенными волосами, делающими его похожим на Шурика из кинокомедии «Кавказская пленница», – смотреть и понимать, что перед тобой – один из сильнейших магов Советского Союза. И лет Сибиряку было порядка пятисот. Во всяком случае, первые упоминания о нем находили в средневековых манускриптах – и русских, и европейских. И даже в одном японском эпосе Сибиряк встречался – победил, дескать, добрую сотню самураев за один присест, орудуя всего лишь булавой и коротким кинжалом. В общем, этакий былинный Илья Муромец. Умом ты это понимал, а с внешним видом сопоставить никак не мог, все хотелось обнаружить хитрое заклинание, при помощи которого Сибиряк маскируется, скрывает свой истинный облик. За пятьсот лет вполне можно научиться идеальной маскировке. Впрочем, и булавой махать за тот же срок можно научиться при любом телосложении.
В разных странах и в разные времена его знали под десятком имен, Сибиряком же прозвали в начале этого века. В 1884 году пароходом из Одессы он прибыл во Владивостокское военное губернаторство, некоторое время сотрудничал с первой научной организацией на Дальнем Востоке России – Обществом изучения Амурского края, затем в составе научной экспедиции отправился в путешествие по Приморью. Экспедиция вернулась в положенный срок, а один из ее членов исчез, пропал без вести во время одного из длинных переходов через сопки. Вновь появился он только тридцать лет спустя, аккурат перед революцией, и появился со стороны болот в районе города Томска. Пять с лишним тысяч километров сибирской тайги он преодолел пешим порядком, в одиночку, лишь изредка заходя в селения, где покупал одежду и обувь, однако чем занимался в лесах все эти годы – оставалось тайной. Может, медитировал, может, напитывался древней, дикой, загадочной силой, а может, снова упражнялся с булавой. Так или иначе, в тайге он чувствовал себя как дома, обычаи коренных народов знал получше многих специалистов, а уровень его поднялся до таких немыслимых высот, что вскоре он вполне заслуженно занял место руководителя областного Ночного Дозора. И прозвище – после того, как пешком пересек всю Сибирь-то! – закрепилось за ним тоже вполне заслуженно.
До сего момента Федор Кузьмич виделся с Сибиряком трижды. Во-первых, он был одним из тех, кто в сорок шестом предложил Денисову вступить в Дозор. Во-вторых, участковому пришлось довольно долго общаться с ним во время судебного процесса после инцидента с бандой Темных, которую Денисов обезвредил при помощи «Светлого Клина». Третья встреча произошла совсем недавно – именно во время нее Николай Крюков неосмотрительно назвал выбирающегося из портала очкастого и взъерошенного студента-физика клоуном.
– Федор Кузьмич? – проснулся Угорь. – Вы тут какими судьбами? Случилось что-то?
– Доброго вечера, Евгений Юрьич! Я извиняюсь, что потревожил…
– Здравствуйте, здравствуйте, – оперативник торопливо поднялся, пригладил волосы, виновато глянул на начальника, – ну, давайте!
– Что? – не понял его Денисов.
– Вы же папку принесли. Или это не нам?
– А! – Участковый смутился еще больше, спрятал папку за спину. – Нет, энто наши тараканы. Был в райотделе, выдали фотографии пропавших без вести – часть во Вьюшку передать, часть у себя повесить. К дозорным делам энто отношения не имеет. Вы уж простите повторно, я ведь просто так зашел, безо всякого дела…
Угорь и Сибиряк многозначительно переглянулись, оперативник задумчиво хмыкнул, руководитель пару секунд поискал что-то в кармане помятой тенниски.
– И хорошо, что заглянули, уважаемый Федор Кузьмич. Располагайтесь. Евгений нас сейчас чаем напоит. А что без повода зашли – так это даже к лучшему, верно? В нашей с вами ситуации отсутствие повода – штука прекрасная! Означает она, что на вашем участке все более или менее спокойно, противник не шалит, не провоцирует, на конфликт не идет. Верно?
– Ну, в общем, да, – стесняясь, ответил участковый.
Радостную новость о рождении внука он сообщил дозорному по телефону. Сейчас, при встрече, хотелось снова поделиться радостью, рассказать, каков малыш, как он смешно чмокает, сколько кушает, как трогательно шевелится на руках у деда, как счастливы они с Людмилой, а уж про дочку – и говорить нечего, как внимателен и предупредителен зять, какую кроватку он соорудил, какую коляску из Томска доставили! Но разве расскажешь это все в присутствии постороннего, да еще начальника, да еще такого древнего и сильного мага? Он небось столько рождений застал, стольких младенцев на руках подержал за пятьсот лет, да и вообще… Интересно ли ему слушать о людских радостях? Будь ребенок и впрямь потенциальным Иным – Сибиряк, может, и проявил бы интерес. Вот и сидел Федор Кузьмич на краешке дивана, с тоской обозревая интерьер. В окно пролез нахальный солнечный луч, преломился в гранях пустой стеклянной чернильницы и растопырился на потолке жуком-плавунцом, под столом сверкнул фабричной краской новый сейф – а больше и не на чем было задержать взгляд.
– Вы чувствуете, какой запах, дорогой Федор Кузьмич?! Это Евгений по Танюшиному рецепту чай заваривает, не иначе! – Сибиряк мечтательно закатил глаза, пошарил в кармане брюк и без перехода спросил: – Много пропавших-то в районе?
– Ну, много, не много, а у нас завсегда не без энтого. – Участковый наконец устроился на диване поудобнее, папку положил рядом с собой, принял из рук дозорного чашку исходящего паром травяного напитка, напрасно названного чаем, поскольку традиционная заварка в нем отсутствовала. – Бывает, что и местные умудряются в тайге заплутать. Зимой опасно – и зверь голодный, и морозы, и припасы быстро кончаются. Летом, конечно, в тайге выжить проще… Да что я вам-то рассказываю?! Сами небось знаете… Но летом у нас другая специфика – очень много городских приезжает, турпоходы всякие, сезонные лагеря, слияние с природой. Едрить твою редиску. Городской человек – он ведь неприспособленный. Ему стоит двести метров в сторону от тропинки отойти – все, почитай, уже заблудился.
– И что же? – заинтересовался Сибиряк. – Поисковые отряды собираете, местность прочесываете?
– Ну, нас-то редко привлекают. Разве что кто-то из своих, из деревенских пропал. Тогда да, собираемся всем миром, что называется. А для приезжих у нас специальное триединство – лесничество, охотинспекция и рыбнадзор. Совсем тяжелый случай образуется – солдатиков присылают для прочесывания местности. Ориентировки с приметами, фотографии – энто ведь так, на случай, ежели пропавшие из лесу к нашему шалашу выползут в полубессознательном виде. Ну или ежели какой-нибудь охотник из тутошних наткнется…
– А сейчас? Ну, скажем, в последние полгода-год – не увеличилось число пропавших?
Участковый помолчал, пошевелил раздумчиво бровями.
– Я ведь так понимаю, – наконец медленно проговорил он, – что энти вопросы неспроста. М?.. Думается мне, что в энти полгода-год, о которых вы спрашиваете, кто-то важный исчез. Из Иных – я только об Остыгане слыхал. Ишшо были пропавшие?
Сунув и позабыв ладонь в заднем кармане брюк, Сибиряк заходил по кабинету, поминутно натыкаясь на углы столов и шкафов.
– Меня интересует, так сказать, – повращал он в воздухе свободной рукой, – так сказать, общая статистика. Да, вы правы, любезный Федор Кузьмич, помимо Остыгана Сулемхая пропало еще некоторое количество Иных. В больших городах тоже ведь всякое случается – ну, надоела кому-то суета, решил отдохнуть на лоне природы, а предупредить, зарегистрироваться позабыл или намеренно не стал ставить в известность, чтобы уж наверняка не побеспокоили. Бывает, целый год от Иного ни слуху ни духу, а потом возвращается, посвежевший и набравшийся новых знаний-умений. Некоторые вообще предпочитают жить в полном уединении, в такой глуши, что нельзя бывает сразу сказать, здесь он еще, или на другой континент уже перебрался, или и вовсе – не справился с каким-нибудь хищным зверем. Но это все… – Теперь он повращал рукой в обратную сторону. – Это все – единичные случаи. А вот так, чтобы массово, – для этого серьезный повод нужен, не находите? – Он налетел со всего маху на край стола, механически потер бедро и поменял руки – теперь левая была на свободе, а правая спряталась в карман. – Последнее на моей памяти массовое исчезновение вполне объяснимо – это когда Конклав Ведьм разогнали. Очень многих ведь тогда найти не смогли. Разбежались, попрятались в норы. Но сейчас… Сейчас-то ведь ничего подобного не происходит, никаких облав, арестов и репрессий, однако… И это, дорогой мой Федор Кузьмич, наводит на тревожные мысли. Так?
