Изъян (СИ) - Инк Анна (бесплатные полные книги .txt) 📗

- Пуговицы, - шепчет он, выталкивая их из петель, - только Зозо носят кофты с пуговицами.

Я приподнимаюсь на локтях. Я смотрю за его улыбкой: не хищная, не горькая, усмешливая улыбка. Полуопущенные глаза. Растрепавшаяся причёска. Свет солнца дрожит в его светлых волосах на щеках. Холодный воздух падает на мои ключицы, когда Инг разводит в стороны ткань кофты. Я обхватываю его руки над запястьями. Он прижимается к моей груди лицом. Гладит её своей щекой. Щекочет глубоким выдохом кожу. Его сомкнутые губы размыкаются. Он втягивает в рот сосок, и всё его тело напрягается надо мной, будто бьётся в мелких судорогах. Его пальцы толкают мои плечи друг к другу. И Инг перестаёт дрожать. Он становится тяжёлым и ослабевшим. Его дыхание начинает новый ритм, глубокий и спокойный. Он едва движим, только его язык, обволакивающий сосок, напряжён, ритмичен, несбиваем. Я кладу голову на пол. Мои пальцы ползут по его голым рукам, вдоль жилок, каждая из которых ещё недавно набухала от напряжения; мои ладони ложатся на его затылок. И я глажу его так нежно, как только способна.

25. Цокольный этаж

Сталкер уже у ворот моего дома – стоит пустой, с выключенным двигателем пятнадцать минут. Уже пятнадцать минут как я должна ехать по дороге, ведущей к поселению Ы. Я остановлюсь в километре от экоферм, и выпущу беспилотник. Он выдаст мне обзор топей, самую неширокую переправу. Двигатель снова зарычит, и колёса пролезут в вязкую зелень, прокрутят пару оборотов вхолостую, разломают корягу на каком-нибудь выступе, зацепятся, и машина дёрнется, вспрыгнет, поедет вперёд, расталкивая казённую топь. И снова собственная земля. Просёлочная дорога с ухабами, в грязном песке – как у Гиблого места. Машина будет набирать скорость. И чем быстрее она будет разгоняться, тем тусклее будет становиться чернота купола в зеркале заднего вида, пока её не сокроют пушистые осенние деревья, возвышенность земли; теперь внимание будет сосредоточено только на том, что впереди.

Рядом будет девочка, за которую я должна захотеть нести ответственность, о которой я должна хотеть заботиться, которой я должна хотеть желать только счастья, любой ценой. Её жизнь ценой моей жизни, её жизнь ценой его жизни.

Инг спит на диване в гостиной. Его голые плечи выглядывают из-под пледа, и часть грудной клетки. Приоткрываю больше его тела, аккуратно стягивая плед ниже. На его теле я не вижу никаких изъянов, только рана под бинтом. Он говорил, что его оставили в Академии как экспериментальный материал. И никогда не говорил мне, что делали с ним. Было ли ему больно? Наверняка было страшно. Хочется знать, какие ещё эмоции он испытывал, и какие чувства.

Больше никогда и ничего не расскажет мне Инг. Это изумительное ощущение, что я могу говорить с человеком вечно. Если никто больше не способен дать мне это ощущение? Я не знала, какое оно, и жила без этого; мне было не плохо. Узнала. Вынуждена расстаться. Теперь только вспоминать.

Я смотрю на часы. Через пятнадцать минут за ним приедут. Альбина заберёт у меня Инга. Она отправит его обратно, в Город: пресная еда, униформа, подчинение начальнице, мечта попасть в «Спарту», тускнеющие воспоминания обо мне. Такая жизнь – лучшее, что может с ним случиться после возвращения отсюда. А если Альбина обманула меня…я ведь даже не узнаю никогда, что с ним произошло на самом деле. У меня даже не будет этого «просто знать, что он существует», потому что я не могу быть уверена ни в чём. Всего несколько часов назад мне было недостаточно и «просто знать».

Я встаю и сгребаю в рюкзак весь септемсенсорин. Приминаю как следует - и так влезли, в коробочках. Семьсот двадцать один день. И ещё одна ушла на Инга сегодня, перед тем, как он уснул. Осталось семьсот двадцать капсул – это ещё семьсот двадцать дней, или уже семьсот девятнадцать с половиной? А Рена – он дал ей лекарство? Ей не место за пределами купола. Она не должна дышать чистым кислородом. Не должна учиться у меня как жить. Ей не место рядом со мной.

Я могла бы забрать его вместо неё.

Но Инг не поедет.

Я в гигиенической комнате. Мою руки перед тем, как идти будить девочку. Из широкого зеркала над раковиной на меня смотрит стерильная пустота белых стен за моей спиной, и такая маленькая я среди неё.

Вытираю руки. Ничего не нужно брать с собой туда? Шампунь с персиками, зубную пасту. На что я смогу всё это купить там? А лекарства? Я беру в руки бутыль со снотворным. Волшебные капли. Последние полтора года я не спала здесь без них. Плохо спала в Городе. И только прошедшей ночью уснула быстро, и проспала долго и сладко. Если бы Инг каждый вечер укладывал меня спать, мой сон всегда был бы спокойным. Если бы он был рядом. Но он не поедет вместо неё.

Нужно взять одежду и украшения. Может, удастся продать их.

Я выхожу в спальню, и набиваю широкий чемодан вещами. Иду в гостиную, где спит Рена. Она очень похожа на мою сестру. И глаза наши, карие, без этого дефективного серого цвета от генов мужской особи. А может, я просто плохо разглядела их сегодня утром. Сейчас они закрыты. Когда разбужу – посмотрю повнимательнее. Просто когда она не видит, что я смотрю на неё, я могу её разглядывать. Когда я встречаюсь взглядами с этим ребёнком – мне не по себе, меня пробирает паника.

Смотрю на стеллаж, по которому расставлены мои призы за провокационные видеофайлы. Инг, наверное, даже не видел их. И я уже не успею показать. Забрать их с собой? Они из драгоценных металлов. Кому теперь всё это достанется? А моя Фелис? Всё бы отдала, только бы…

Я готова оставить всё этой девочке, доверить ей мою кошку, передать по наследству все Средства и недвижимость, только бы мне отдали Инга. Но он не поедет.

Я сама виновата, не надо было рассказывать ему про опасность, которая угрожает Рене. Тогда он уехал бы со мной. Почему я вру невпопад. Не надо было врать Полине, а Ингу надо было соврать. Поехал бы со мной.

Бросаю вещи в Сталкер.

Нет, не надо брать снотворное. Вдруг Рена выпьет его случайно. Красивая розовая вода. Запах сладкий. Подумает, что это что-то вкусное. Глупая смерть.

Я вытаскиваю бутыль и иду к дому.

А если предложить взять их обоих? Рену и Инга.

Мало лекарства. Он же говорил, что ни за что бы не отпустил меня одну. А ради жизни какого-то ребёнка отпускает.

Осталось девять минут до двенадцати тридцати, а я до сих пор не уехала. Скоро за Ингом придут, и к этому моменту ни меня, ни Рены здесь быть не должно. Своим поведением я подвергаю опасности всех. Нужно просто взять девочку на руки, и отнести в машину.

А если я дождусь Альфу? Ведь я-то ничего не сделала. Я сдам ей Альбину, и пусть забирает эту Рену и делает с ней что хочет. Она пощадит меня за то, что я не предала наше сообщество. И позволит мне оставить Инга.

Нет. Альфа узнает, насколько неправильные у нас с ним отношения. Она уничтожит его. Нужно уезжать. Иду. Иду за Реной.

«И, пожалуйста, только не прощайся с Ингом. Не буди его», - взмолился мой внутренний голос. – «Иначе ты никогда не уедешь. Иди. Иди мимо него. Просто пройди мимо».

Я останавливаюсь как вкопанная. Склоняюсь к Ингу. Трогаю его за плечо. Просыпайся. Просыпайся, мой Инг.

Он открывает сонные глаза.

- Пора? – спрашивает он чуть осипшим голосом.

- Тебе нужно выпить это, - я протягиваю ему бутыль с розовой водой.

- Что это такое?

- Один глоток, Инг. Ничего не спрашивай. Просто сделай один глоток. Скорее.

Я отворачиваю белый шар на горлышке, и Инг послушно забирает из моих рук бутыль. Он делает один глоток. Легонько морщит нос, как при улыбке, той самой, которая меня зацепила.

Я забираю бутыль из его рук, глажу его пальцы. Инг кладёт голову на подушку, и снова засыпает.

Я иду к Сталкеру. Включаю двигатель. Задняя передача. Жму на газ. Кованые ворота с визгом подминаются под колёсами. Проносятся мимо высокие стройные липы. Бьют в стёкла ветки ив. Подпрыгивает машина, раздавливая под собой доски террасы, на полу которой он сосал мою грудь словно ребёнок. Разломанные кирпичи падают на капот. Сквозь визг тормозов я слышу плач где-то сверху. Вылезаю через пассажирскую дверь, оставив её распахнутой настежь. Подбегаю к Ингу. Сажусь на колени у дивана, на котором он крепко спит. Я тяну Инга за руки. Прогибаю для его тела свою спину. Он падает на меня, прижимая собой к полу. Он в сто раз тяжелее, чем я ощущала, когда он был надо мной сегодня, на террасе. Я заставляю свои колени и локти согнуться. Режет живот неподъёмный вес. Но я ползу к машине, и тащу его на себе. Верхнюю часть корпуса на сидение. Не получается втолкнуть его. И я заставляю своё тело подняться ещё чуть выше. Переворачиваю. Он падает на сидение. Я вталкиваю его длинные ноги в машину. Закрываю за ним дверь.