Уши в трубочку - Никитин Юрий Александрович (полная версия книги .TXT) 📗
Страшась, что все исчезнет, я суетливо сделал шаг вперед. Жаркий воздух опалил кожу, на плечи обрушилось яростное солнце. Палящие лучи сразу иссушили лицо, навстречу задул сухой горячий ветер, стараясь не пустить в этот мир, губы мои сразу пересохли. Страх метнулся, как испуганная птица: из-за барханов показались черные тюрбаны.
Я застыл на месте, все верно, из-за песчаных гор выезжают на жутковатых зверях звероватые всадники. Один из них вскрикнул:
– Грицко, дывись, егыптянын!
Второй всадник сказал быстро:
– Остап, Тарас, Омелько!.. Поймайте, свяжите по рукам и ногам!.. Пусть останется тута, як наша жертва ихним поганськым богам…
Всадники пришпорили коней, я повернулся и бросился мимо черного столбика. Сердце колотится как сумасшедшее, я молил всех богов, чтобы глазомер не подвел, чтоб не пробежал мимо Незримых Врат, второй раз так не повезет, я вообще-то невезучий, хоть и герой…
…с разбега влетел в темное, холодное. Ноздри ухватили знакомый запах, из темноты навстречу выпрыгнула стена и с силой ударила в лоб. Ноги подкосились, я рухнул на пол. Сердце колотится, оглянулся, дверь захлопнулась сама по себе, отрезав эту каморку от мира знойной пустыни. Руки все еще трясутся, я кое-как поднялся, пересек комнату по диагонали и толкнул дверь, ведущую в коридор.
Больнично белые плафоны дают мягкий успокаивающий свет, я перевел дыхание, ноги робко несут по коридору, вот знакомая лестница, ведущая вниз. Послышались шаги, я остолбенело смотрел на торкессу. Она поднимается в моей распахнутой на груди рубашке, на высоких каблуках, сказала мне капризно:
– Ты прав, я упала трижды… Но ты свинья, мог бы по крайней мере предупредить!
Я пролепетал:
– Но я… разве не предупредил?
– Предупредил, предупредил, – сказала она капризно. – Но ты как-то неубедительно предупредил, не находишь?.. Ладно, вернемся в постель, что-то я замерзла.
– Пойдем, – произнес я деревянным, как у гобоя, голосом, – вернемся.
Такими же деревянными ногами прошел за ней в спальню, взгляд сразу же метнулся к календарю на журнальном столике. Да что там календарь, будильник нагло и злорадно прямо в глаза говорит, что я вернулся в ту же минуту, в какую и вывалился из той двери, что на самом деле не дверь, а Дверь, а то и Блуждающие Врата. А то и не Блуждающие вовсе, что куда страшнее.
Торкесса, не дыша, пробралась на цыпочках в спальню, одеяло уже откинуто, влажные ароматные запахи пропитывают все, даже стены. Можно сослаться, что у меня от такой сверхэротичности откат в другую сторону, становлюсь умным, что значит – не до секса, умные им не занимаются, но меня все еще вздрагивает, встряхивает, дыбит шерстью на загривке и по всему телу, это не есть удобно, а внутри противно дребезжит и хлюпает.
– Знаешь, – произнесла она озабоченным голосом, – я еще не смотрела, что там наверху, похоже, чердак или мансарда… но в подвал уже заглянула.
Я ахнул:
– Ты что, дура?
– Конечно, – ответила она убежденно. – Я же красивая?
– Да еще и блондинка, – сказал я с горечью. – Правда, рыжая. Все, бомба начала тикать… Ладно, что ты там узрячила?
– Да я не спускалась, – ответила она обиженно. – Так, заглянула сверху. Посветила фонариком вниз и по сторонам… Подвал такой, что там бы подземный полигон разместить. Или стадион для скоростных гонок по Формуле-один. У меня фонарик мощный, как прожектор, но, где кончаются стены, не увидела…
Меня осыпало морозом. Больше всего на свете надо опасаться вот таких подвалов. Обширных, расположенных вдали от оживленных трасс, где-нибудь под одиноко стоящим особняком. Если спуститься в такое, то тут же напорешься на мрачных бородатых че гевар и хоттабов, грудь в пулеметных лентах, зеленая бескозырка лихо сдвинута на ухо, надпись «Аллах акбар, так кто же против нас?», в руках гранатометы и стингеры, достающие до стратосферы.
– Хоть сухое подземелье? – спросил я безнадежным голосом.
– Почти, – ответила она. Подумав, добавила осторожно: – Только слева в темноте что-то вроде бы капает…
– Чуть-чуть?
– Да. Чуть-чуть капает, а дальше хлюпает.
– Хлюпает?
– Ну да, сперва булькает, а потом хлюпает. Смешно, как будто кто-то очень большой по болоту ходит! Такие вот звуки странные…
Я простонал сквозь зубы. Капает, это значит вместо бородачей – монстры, ожившие мертвецы, зомби, крысы с теленка, тараканы с кошек, а в довершение всего зеленая светящаяся биомасса, способная принимать любые формы, практически неуничтожимая. Даже непонятно, почему это левая часть подземелья и правая никак не сойдутся в смертельной схватке. Видимо, сперва надо победить нас двоих, а уж потом…
– Ладно, – сказал я с обреченностью в голосе, – бери, пользуйся! Терзай мое юное невинное тело, волчица хищная… то бишь волчица звездная. Растли меня, раз я такой лопух…
Она завизжала счастливо, со скоростью молнии сорвала с себя рубашку, туфли оставила, хотя, на мой взгляд, все равно перегиб, это же не на кухне у раковины, в постели эти штуки с длинными каблуками не есть острая необходимость…
ГЛАВА 7
Она выдергивала из прически все заколки, мотала головой, растрепывая волосы, никогда не думал, что у нее их так много, не водопад, а как будто днепрогэсовскую плотину прорвало, и хлынуло море красного золота… но я застыл, из дверного проема на меня смотрит Кварг, в руках пистолет, ствол направлен мне в грудь.
– Только не делай резких движений, – предупредил он. – Не обижайся, здесь нет ничего личного.
Из темного угла вышел массивный человек, маленькая голова на чудовищно огромном теле, шея толще головы, плечи – валуны. С виду абсолютно туп, значит, Кварг главный, думает за двоих, а этого пришлось прислать, потому что свободных негров не оказалось, пришлось белому дать в напарники белого, а это нехорошо, неправильно.
– Я ничего не делаю, – сказал я торопливо, краем глаза следил за побелевшей торкессой. – Поосторожнее там с курком… Но разве ты не обязан играть по правилам?
Он оскалил зубы в нехорошей усмешке:
– Обязан, конечно, обязан. На вашей планете обязывают еще круче, чем у нас: законом, религией, модой, общественным мнением, инструкциями… и все равно кто-то порой честно жить не хочет, верно?
Его напарник подошел к постели, грубо сдернул застывшую в горестном изумлении торкессу, поволок ее в сторону Кварга. Я воскликнул потрясенно:
– Так ты… коррумпированный элемент?
– Да, – ответил он с прежней усмешкой.
– Как тебе не стыдно? – воскликнул я. – Жить в светлом коммунистическом будущем и так себя вести?
Он взял из рук гориллы оцепеневшую торкессу, расхохотался:
– За одну эту операцию я получу столько, сколько получил бы, получай тысячу лет зарплату спецагента… Как думаешь, стоит? Ну, ты меня понимаешь, землянин!
Торкесса всхлипнула, глаза в отчаянии обратились ко мне молящим взглядом, а ногой с силой ударила по его ступне. Тонкий каблук пробил башмак, Кварг взвыл, этого мне хватило, чтобы выхватить пистолет. Грянул выстрел, горилла зашатался, я прицелился в Кварга, но тот быстро приставил ей пистолет к виску и сказал ехидно:
– Ну, что сделаешь, герой?.. Придется бросать!
– А вот хрен я тебе брошу, – ответил я. – Ты щас же меня и прикончишь. Что, не так?
Он кивнул с самым довольным видом:
– Конечно. Я что, ношу на груди табличку с надписью «Дурак»?.. Но все равно ты же не позволишь, чтобы я вот так взял и застрелил невинную душу у тебя на глазах?
Я держал на мушке в прицеле его лоб. Пуля разнесет мозг, из брызнувшей каши не успеют пойти импульсы к мышцам, которые отвечают за нажатие курка. Боковым зрением я видел дебила, что медленно заваливается на стену, пуля попала в переносицу и вышла из затылка, расплескав кровавое месиво по стене.
Мой палец начал нажимать на спусковую скобу. Глаза Кварга чуть расширились, он ощутил что-то в моем лице, но я тут же ослабил давление, а потом и вовсе опустил пистолет.
