Невский Дозор - Вардунас Игорь Владимирович (читать книги онлайн без .txt) 📗
И даже когда мы с естественным бегом времени неизменно старимся и умираем, наша история продолжает жить в многочисленных снимках. Веселая или грустная. Важная или не очень. Знакомые лица родных и близких, любимых и друзей, домашние питомцы, пейзажи запомнившихся путешествий.
Не это ли есть бессмертие?
Говорят, я неплохой фотограф. Хотя основной моей работой является должность штатного сотрудника петербургского Ночного Дозора. Но я все же умудряюсь выкроить немного времени между дежурствами и снимаю свадьбы, дружеские посиделки, красивых моделей на портфолио в одежде или без, да и вообще просто что нравится.
Работа в Дозоре наложила специфический отпечаток на мое творчество. Экспериментируя, я пробовал фотографировать на первом слое Сумрака, но почему-то, кроме привычного синего мха, живущего на нескольких верхних уровнях и питающегося человеческими эмоциями, на пленку не хотело ничего ложиться.
Любопытно, что на черно-белом снимке мох получался цветным. Этот феномен я не могу понять до сих пор. Изучая эту особенность, я сделал особую серию снимков в местах больших скоплений людей, где уровень человеческих эмоций достигал предела. Проспекты, церкви, свадьбы, похороны, больницы. Несколько неплохих зарисовок со мхом все-таки получилось, и ради забавы я как-то вечерком сторговал их на Невском. За что впоследствии получил нагоняй от Драгомыслова, вкрадчиво и с расстановкой объяснившего, что играть с такими вещами не стоит. Нечего простым людям лишний раз напоминать о себе. Люди ведь чувствуют магию, а кошки так и вообще способны видеть на всех слоях Сумрака.
На мои расспросы о странном фотоэффекте старшие и более опытные Иные лишь разводили руками в недоумении. Даже Драгомыслов не смог (или не захотел, что тоже весьма вероятно) дать ответ на мой вопрос, посоветовав не забивать голову всякой чепухой, а работать.
Кстати, о работе. Взглянув на часы в углу компьютерного монитора, я привычно обнаружил там повторяющиеся цифры: 06:06.
– Все, Балабанов, – обратился я к самому себе, – пора баиньки.
После чего сладко зевнул, сохранил последние изменения и выключил компьютер. Не нужно быть Иным, чтобы предугадать тот факт, что завтра меня ждет тяжелый день.
Внезапно хлынул дождь, капли устремились за воротник, моментально промочив насквозь пиджак и рубашку. Руководствуясь скорее инстинктами, нежели здравой логикой, я попытался укрыться от ненастья под крыльцом ближайшей парадной и лишь несколько секунд спустя понял, что вновь оказался рядом с тем самым зданием.
Два симметричных двухъярусных эркера украшают фасад, облицованный гранитом. Овальные медальоны с женскими фигурами из белого мрамора, гирлянды, венки, маски, рога изобилия размещены на фасаде. Над въездом во двор – изображение саламандры.
В памяти услужливо всплыли лекции профессора Лемешева, которые я посещал в первые месяцы стажировки в московском отделении Ночного Дозора: саламандра не боится огня, так как способна потушить его холодом своего тела. Похоже, это единственное из того, что я запомнил наизусть на занятиях старого мага, обучившего на своем веку не одно поколение Светлых Иных. И что теперь прикажете делать с этим знанием?
И как в предыдущие разы, под моим взглядом тело каменной саламандры зашевелилось. Хвост вильнул из стороны в сторону, обрушив при этом немало гранитной крошки на мостовую. Глаза вспыхнули красным, а из пасти вырвался султан пламени.
Не в силах пошевелиться, я стоял под упругими струями проливного дождя и с ужасом смотрел на то, как каменная голова мифической рептилии поворачивается в мою сторону, красные глаза, на дне которых беснуются огоньки адского пламени, буквально прожигают меня потоками бушующей в них силы. Затем, как всегда, она произносит слова, и вырывающееся из ее пасти пламя окутывает меня с ног до головы.
– Он придет за тобой с юго-востока…
И тогда я кричу от боли, точнее, пытаюсь закричать, но ничего не получается, рот беззвучно открывается, так и не проронив ни звука.
Мой разум окутан паникой, а тело – огнем. Из последних сил я пытаюсь нащупать свою тень, нырнуть в спасительную прохладу Сумрака, но мне это не удается.
Саламандра произносит еще одну фразу, но я ее уже не слышу. В ушах моих бьет набатом пульсирующая от жара кровь, а боль пронизывает каждую клеточку моего бедного тела.
Еще пара мгновений – и от меня останется лишь горсть пепла.
Но вместо того чтобы обратиться в прах, я просыпаюсь.
Я просыпаюсь. В панике ощупываю свое тело. Горячее, липкое от пота, но, слава Сумраку, целое. Никаких ожогов или кусков паленого мяса. Лишь через несколько секунд я понимаю, что это был всего лишь сон. Ночной кошмар, мучающий меня вот уже несколько дней подряд. И что самое неприятное – каждый раз сюжет повторяется в точности до мельчайшей детали. Хорошо, что я не предсказатель и не пророк, а простой Светлый маг четвертого уровня. Иначе все эти сны могли обернуться весьма неприятным геморроем.
Возможно, мне следует поговорить об этом с шефом? Но стоило только представить, какими словами меня приласкает Геннадий Петрович за то, что я беспокою его по подобным пустячным поводам, всякое желание даже заикнуться об этом как рукой сняло. В конце концов, я уже взрослый мальчик, сам могу с ночными буками разобраться.
Немного придя в себя, я не глядя нашарил рукой на тумбе рядом с диваном мобильный и взглянул на время. До появления курьера оставалось еще два часа. Как раз успею принять душ и позавтракать.
Арендованный мной несколько лет назад подвальчик можно было условно разделить на два сектора: жилой, в котором располагались крохотная кухня и спальня, и рабочий, где я обрабатывал, проявлял и хранил фотографии. Небольшая фотолаборатория, места вроде и немного, но мне хватало. Хотя, по большому счету, для создания фотографий мне не были нужны ни бумага, ни прочее оборудование. Но, даже будучи магом, я все равно всегда печатал и проявлял вручную, просто потому, что до безумия любил это дело. Мне нравился сам процесс. Нравилось некое таинство, когда на бумаге, опущенной в раствор, начинали медленно проступать очертания города или чьи-то лица. Рождался свой особый, маленький мир.
Дядя Саша, глава нашего оперативного отдела Ночного Дозора, рассказывал мне в свое время не то байку, не то быль о том, что одним из первых фотографов если не в мире, то в России-то точно был Светлый Иной. Именно Светлый маг показал Прокудину-Горскому чертежи фотоаппарата собственной конструкции, опираясь на которые он создал свои первые цветные фотоснимки [1].
Сергею Михайловичу нравилось обращать внимание на всякие мелочи, что-то необычное или на первый взгляд незначительное, что простому обывателю показалось бы пустяком. Например – цвет. Когда он одним из первых увидел цветные фотоснимки таинственного Иного, то буквально потребовал поделиться с ним технологией получения подобных снимков. Не мог же маг тогда объяснить ему, простому человеку, а не Иному, что синие леса на фотографии – это не морские водоросли, а сумеречный мох! Но, по словам дяди Саши, Светлый нашел выход из сложившейся ситуации. Взяв за основу фотоаппарат системы немецкого химика Мите, сконструировал свой и подарил чертежи Прокудину-Горскому.
Эта история и натолкнула меня на мысль попробовать сделать фотоснимки в Сумраке. И как я выяснил на практике, часть этой истории действительно оказалась правдивой. В руках Иного фототехника послушно фиксировала наросты сумеречного паразита.
Взглянув на самые удачные снимки синего мха, укрытые от посторонних глаз на стенах моей кухни, куда я никого из обычных гостей не пускаю, я сварил себе кофе и приготовил пару бутербродов.
Помимо снимков сумеречного паразита на кухне были еще две, особые для меня фотографии. На первый взгляд в них не было ничего сверхординарного. На одной черно-белый снимок мужчины и девушки. Но это была одна из фотографий в серии постановочных портретов для самих Гесера и Ольги, сделанных во время открытия нового штаба Ночного Дозора Санкт-Петербурга в две тысячи шестом.
