Невский Дозор - Вардунас Игорь Владимирович (читать книги онлайн без .txt) 📗
Польщенный тем, что Великие маги обратились именно ко мне, я старался как мог и создал серию натурных снимков на фоне закованной в мрамор Невы, которые сразу же показывал высоким гостям.
Одобрительно кивавший Гесер попросил оставить изображения черно-белыми.
– А что, для колориту, – обнимая за плечи улыбающуюся Ольгу, добродушно хмыкнул он.
Следом Великий совсем удивил, в благодарность угостив меня пивом с восхитительным копченым астраханским лещом, который появился из портфеля в промасленной газетной бумаге «Ведомостей».
По-простому, в небольшой тесной пивнушке на Петроградской, которую держал армянин-Иной Григор Вельдикян, инициированный накануне революции семнадцатого года. Его облюбовавшие это заведение местные Светлые дозорные для краткости звали просто Валик.
Заведение называлось не особо замысловато «Коньяк», но если взглянуть на вывеску в Сумраке, то неоновые буквы превращались в массивную, висящую на двух чугунных цепях широкую доску, на которой были высечены столкнувшиеся лбами светлый конь и темный як. Ирония армянина дозорным нравилась. Да и коньяк, признаться, у Вельдикяна был превосходный.
Гесер метко шутил, непринужденно расспрашивал о городе, говорил о том, какая интересная перспектива ждет Дозор на Неве, об обычных житейских и будничных новостях. Помню, что это поразило меня больше всего. Тогда я на собственном опыте убедился в мудрости начальника, который подобно римскому полководцу мог вот так, без высокомерия и жеманства, запросто найти язык с любым из своих сотрудников. Не магически, а по-человечески.
Это вдохновило меня на новые подвиги. Конечно, приятно, когда твою работу хвалят, а уж тем более Великие.
На второй фотографии в простенькой деревянной рамке был я. Не очень хорошо сделанная – но что-то в ней все-таки было. На ней были изображены сияющие половины разведенного Троицкого моста. В Сумраке похожие то ли на загадочные конечности, то ли на стволы причудливых деревьев, они словно готовились обхватить мою высокую и худую фигуру, почти терявшуюся на фоне черного ночного неба. Снимок когда-то на мой «Зенит» сделал коллега, маг-перевертыш Миша Гранкин по прозвищу Бизон. Друг и соратник. Пожалуй, единственный в Дозоре, с которым я всегда мог поговорить по душам и на которого мог во всем положиться.
Но хватит грезить о прошлом.
Пока готовил завтрак, я параллельно боролся с искушением открыть одну из многочисленных банок пива. Но все же чувства долга и ответственности взяли вверх. Остановившись напротив тусклого зеркала, висевшего на стене над раковиной, я погрозил своему отражению пальцем.
– После матча.
Понурив голову, мой зеркальный двойник печально кивнул. Длинный, вечно взъерошенный, с острыми чертами лица. Многие с улыбкой говорили, что я куда больше напоминал какого-нибудь поэта или художника, чем дозорного Светлого мага и уж тем более борца со всякой нечистью.
– Так-то, бездельник.
Улыбаясь глупой победе над самим собой, я приступил к завтраку. Если судить по времени на часах, курьер должен прибыть через час, а если опираться на мои предчувствия, то он опоздает на десять минут. Как раз успею допить кофе и съесть бутерброды.
Глава 2
В основном в свободное от выездов на места оперативных мероприятий время я просто бродил по гранитному городу, забросив штатив с камерой на плечо и чувствуя себя эдаким Дзигой Вертовым [2]. Мне нравилось наблюдать за людьми, ловить мгновения их жизни, словно мошкару в янтарь, запечатлевая их на бумаге или на многочисленных картах памяти моих фотоаппаратов.
Но моим любимым героем, вне всяких сомнений, являлся Петербург. Город, в котором я прожил всю свою человеческую и Иную жизни, был не простым. Тяжелым, кровавым, пасмурным, проклятым и проклинаемым бессчетное количество раз душами, которые поглотил. Даже развоплощенным [3]. Но все же таким бесконечно прекрасным. Насквозь пронизанный черной пульсирующей веной волнующейся под многочисленными мостами и мостиками Невы.
Город, разрываемый между Светом и Тьмой. Наполненный не прекращающейся борьбой, которую не замечали обычные смертные, лишь чувствуя эмоциями эхо тысячелетней войны. Проспекты и кварталы были поделены на территории влияния. Центр принадлежал Светлым, в то время как небольшие районы на окраинах полностью отводились под охотничьи угодья вампиров.
Оборотни, ведьмы, вурдалаки и волшебники, святые и проклятые вели свой нескончаемый бой, тем самым заставляя стороны Света и Тьмы вновь балансировать и вновь уравниваться, если в определенном случае в дело вмешивалась Инквизиция или внезапно не появлялось Зеркало.
Как-то однажды шагая в сторону Сенной площади, я вспомнил, как наступил серьезный перевес между сторонами, когда в город были завезены облюбованные туристами знаменитые сфинксы, установленные на невской набережной. Напитанные могучей, таинственной магией загадочные каменные существа, несущие на себе отпечаток далекой цивилизации, сильно подпитали Темных. Силой чудовищной и невероятной. Но те не смогли ее укротить, и все закончилось грандиозным побоищем на Марсовом поле между обнаглевшими Темными и только-только появившимся в городе Ночным Дозором, после чего Светлым еще несколько месяцев пришлось кропотливо восстанавливать пошатнувшуюся ауру Летнего сада.
Сколько крови было пролито. Город с накопленной вековой жадностью впитал ее всю до последней капли.
Но, как любой Иной, я люблю этот мрачный монолит. Люблю соленый воздух. Пульсирующую концентрацию Силы. И город отвечает мне взаимностью, открывая все новые и новые мотивы для вдохновения. Любовь Петербурга было непросто заслужить. Его нужно было чувствовать.
От раздумий меня отвлек звонок в дверь. Посмотрев на часы, я ухмыльнулся – интуиция Иного не подвела, Паша, а это мог быть только он, действительно опоздал на десять минут.
– Здорово. Пробки, – снимая мотоциклетный шлем, из-под которого по плечам, обтянутым наглухо застегнутой кожаной курткой, заструились светлые волосы, приветствовал Паша. Наш штатный курьер, а проще говоря, мальчик на побегушках у Драгомыслова. Уровень у него был смешной, может, поэтому Павел старался держаться с магами повыше рангом по-свойски, даже иногда панибратски, но в целом на своем месте он приносил пользу, никогда не хамил, просто слишком уж часто напоминал шкодливого задиристого подростка, вырвавшегося на волю из-под надзора дотошных родителей. – Так. Вот пропуск на Петровский, а вот фотокорровское удостоверение. Трибуна… трибуна… а, сам найдешь.
– Найду, спасибо.
Я взял у него документы и собирался уже закрыть дверь, но парень не торопился уходить, мялся, сжимая под мышкой шлем и явно хотел чего-то еще.
– Ну?
– Слушай, так чего там насчет Лизки, а? Ну, для Контакта? – спросил Паша. – Ты обещал вроде?
Ох уж эта молодежь.
– Сказал же, сделаю, – смутно пообещал я. – Может, на следующей неделе, посмотрим. Видишь, Драгомыслов по работе гоняет.
– Ага, работа, – усмехнулся Пашка, убирая волосы и напяливая шлем. – Я бы тоже на халяву футбол посмотрел. «Зенит» – «Спартак», это ж мясо! Ладно, бывай!
Уже почти закрыв дверь я успел увидеть, как паренек запрыгнул в седло старенького мотороллера, дал газу, выплюнув при этом клуб вонючего синего дыма, и выехал на улицу. Этот тарантас был предметом вечных насмешек и подколов некоторых сотрудников, но Паша спуску не давал, и порой над их беззлобными перепалками посмеивались все в нашем отделе.
Я поспешил закрыть дверь и посмотрел на аккредитации в своих руках. Футбол – значит, футбол. Как там пели «Queen», «We Will Rock You». Надев пальто, я закинул на плечо сумку с камерой и ненадолго застыл на месте, блуждая рассеянным взглядом по вещам, разбросанным на тумбочке в прихожей. После чего открыл ящик тумбочки и достал небольшую белую горошину.
Амулет с привязанным к нему заклинанием «Око мага», подарок одного приятеля. Интуиция подсказывала мне прихватить амулет с собой. И, как всякий Иной, своей интуиции я всегда доверял.
