Танец со Танец со смертью (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Фома услышал приглашение, кивнул и направился к автомобилю.
— Интересный у вас друг, — произнесла Ольга, глядя в спину Питерского. — Вроде и силой не обладает, а есть в нем что-то. Я встречала таких людей в Сиберии, в те времена, когда мой отец владел там небольшим алмазным рудником. Я была мала, но помню их — суровые, лица словно из камня вырезаны. Татуировки на руках, будто с каторги сбежали. Однако, худого не творили, не балагурили и все местные их слушались беспрекословно. Такой там покон.
— Фома Ведович добрый человек, — заступился за Питерского я.
— Он будет таким если с ним по-хорошему. Поверьте, я видела, на что способны подобные ему люди. И не подумайте, я не боюсь вашего друга. Незачем, потому как зла ему я не желаю.
Фома открыл дверь, помогая Арине Родионовне выйти, и они направились к нам.
— Хороший промысел у вашего батюшки, — заговорил я, чтобы сменить тему.
— Был, — поправила меня Ольга. — Смута коснулась и Сиберии. Батюшку убили за этот самый рудник. Местечко отошло каким-то разбойникам. Потом вроде как и разбойников этих порешили. Никому добра не принесли те камни.
— Простите, — произнес я.
— Бросьте, — вновь улыбнулась женщина. И от ее улыбки в уголках глаз собралось множество лучиков морщинок.
— Все, что происходит в жизни, случается неспроста. Отец много работал, чтобы обеспечить семью. Он был приверженцем старого порядка. Гордился первенцем, вторым сыном тоже. Меня матери смог простить только потому, что та обещала ему родить еще одного сына.
— Это ужасно, — выдохнула Арина Родионовна, которая успела услышать эту часть беседы.
— Отец держал супругу в строгости, отчего она не смела поднять глаза от пола. Когда случилась беда, и отца не стало, сыновья быстро продали дом и имущество и были таковы. Хоронить отца нам с матерью пришлось за проданный ею знак искупителя, который она смогла утаить от моих братьев, когда они срывали с нее обручальные браслеты. Я не помню, чтобы моя мать плакала. Она пообещала мне, что все будет хорошо. И мы ушли с ней в старый храм, где нас приняла настоятельница и позволила остаться там, сколько потребуется. Моя мать умела вести домашнее хозяйство и не гнушалась любого труда. Ее даже грамоте не учили в детстве. Меня же в храме научили писать и читать. Отправили в гимназию, где я получила образование. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, если отец остался жив. Скорее всего меня бы продали кому-то второй супругой, как было принято в тех местах.
— Выходит, смерть вашего родича стала для вас благом, — пробасил Фома.
— Моя мама спустя много лет стала в том храме настоятельницей. Она нашла свое призвание в помощи людям. Я же нашла себе профессию, которую люблю всем сердцем.
Мы вошли во двор и обошли большой крепкий дом, чтобы оказаться в ухоженном фруктовом саду.
— История моего отца многому меня научила, — ответила Ольга. — Нельзя плакать о том, чего невозможно изменить. Лучше не показывать всего, что у тебя есть, даже самым близким людям. И надобно иметь дело, которое загнется без хозяина. Так его не отберут. Поэтому я выбрала то, чем занималась всю жизнь.
Беседка находилась на задний двор. С резными столбами, крышей, на которой красовалась фигурка женщины с мечом, столом и несколькими плетеными креслами. А еще на отдельном столике стояли небольшие фигурки явно ручной работы.
— Мое маленькое увлечение, — пояснила женщина.
— Вы создаете фигурки? — воскликнула Арина Родионовна и прижала ладони к груди.
— Так и есть, — подтвердила Ольга. — А затем расписываю их под заказ, в частные собрания. Это я делаю в свободное время. Которого сейчас стало намного больше. Раньше я расписывала стены и потолки храмов. Но мои лучшие времена остались в прошлом. Ученики все делают не хуже, а я могу жить почти что в праздности.
— Искупитель! — выдохнула Нечаева. — У меня есть почти полное собрание «Другой стороны» от вас, мастер Савельева.
Мы с Фомой переглянулись, и я решил потом расспросить Арину Родионовну про мастера дизайнерских кукол.
— Да какой я мастер, — отмахнулась женщина. — В мире есть люди, которые создают куда более искусных кукол. Те же самые работы мастера Карло, которые могут даже ходить. И говорить.
Я вспомнил одну из работ мастера Карло, которая едва не разрушила наш дом, и невольно поежился.
— Прошу, проходите, — произнесла Ольга, указывая на плетеные кресла. — Присаживайтесь.
Мы расселись за столом, и хозяйка позвонила в колокольчик, который вынула из кармана. И через минуту из дома вышла невысокая женщина в светлом платье, которая приветливо нам улыбнулась.
— Что надобно? — уточнила она у Ольги.
— Клара, принеси чаю мне и гостям, — распорядилась та. — И подай плюшек.
Компаньонка кивнула и скрылась в доме.
— Так почему тот особняк Чернова нехороший? — уточнил я, переводя тему разговора в нужное русло.
Ольга немного помолчала, а затем произнесла:
— Этот поселок закладывался еще до Смуты. И планировался как проект по легендам Империи. Он называется «Герои и Злодей». Каждый дом здесь планировался как отсылка к героям или злодеям легенд и передает характер легендарной личности. И жилье покупали здесь в основном творческие люди. Это место и правда вдохновляет.
— А ваш дом? — уточнил я.
— Марья Моревна, — ответила Ольга. — Женщина-воин с сильным характером. Так вот, до Смуты здесь жили в основном представители культурных, творческих профессий. А в Смуту, на эту землю полезла всякая нечисть из «новой элиты». Люди, без образования манер и вкуса. И в спокойном пригороде начались твориться беспорядки. Отдел жандармерии закрыли, а частные дружины в то время были только у аристократии, да и то не у каждой семьи. Многие продавали здесь дома, на территории начались пьянки, которые заканчивались безобразными драками. А из окон слышалась не достойная музыка, а больше песенки про каторжную романтику. Оно и неудивительно, скорее всего, все, кто попал в эту «новую элиту» отбывали наказание на каторгах. Позже, те немногие, кто пережили Смуту, вдруг забыли про эту часть биографии, получили титулы, надели пиджаки и решили попробовать карьеру в Государственной Думе. Очень уж часто я вижу их лица в телевизоре.
Женщина покачала головой, а потом махнула рукой.
— Но я отвлеклась. Бесчинства здесь продолжались ровно до времени, когда в нашем районе появился жандарм. Чернов, который купил дом напротив моего. Вежливый и обходительный жандарм. «Новой элите» не понравилось такое соседство, а Чернову не пришлись по вкусу малообразованные каторжане. Это породило конфликт, который решился в один вечер. На территорию поселка приехало несколько машин с людьми в черном, которые рассредоточились по домам буянов.
— Жандармы из отдела Чернова? — уточнил я, догадываясь, кто именно приехал в тот вечер в поселок.
— Не похоже, потому что действовали они достаточно жестко. Законопослушные жители прятались, пережидая пока не затихнут крики. А утром почти весь поселок был пуст. Люди попросту пропали. Заявление никто из нас писать не стал, посчитав, что пропажа соседей и к лучшему. А те, кто остались, вели себя тише воды. В то время мы были готовы молиться на нового жандарма за то, что за вечер навел в поселке порядок. А на улицах больше не было слышно ни стрельбы, ни похабных песен. Думали, что теперь заживем по закону. Да вот только этот самый Чернов начал быстро меняться. Словно в него демон вселился. Уезжал утром, возвращался затемно. А иногда не возвращался вовсе. На соседей смотрел волком, исподлобья. Пьяное вождение, сомнительные друзья, девицы из городских салонов. Некоторые из этих девиц в этом доме и исчезали. А затем и сам стал готов бросаться на людей за косой взгляд.
— А потом он пропал?
— Уже после Смуты, — ответила Ольга. — Меня в то время не было в городе. А когда вернулась, узнала от соседей, что Чернова уже несколько дней никто не видел. И вы не поверите, мастер Чехов, но в округе стало спокойнее.
— А его семья? — уточнил я.
