Солнечный луч. Чего хотят боги - Григорьева Юлия (читать книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗

– У тебя зеленые глаза, – сказала Дайкари. – Но ты не пагчи. Неужели тагайни позволили кому-то из своих привести в таган дитя Дурпака?

Я отметила, что в этом племени слова и имена произносят без всяких искажений.

– Я не пагчи, – ответила я. – Я даже не родилась в этом мире. Я попала сюда зимой, на священные земли. Ашит нашла меня, выходила и назвала дочерью. Белый Дух меня принял и сделал два подарка.

– Какие? – спросила Дайкари, и я ощутила изумление от того, что она никакого изумления не испытала. Просто приняла мои слова, и всё. Впрочем, как и пагчи. Так что удивляться я сразу и перестала.

– Он дал мне дар слова своего мира и волосы…

– Ты была без волос?

Я поперхнулась. Хотя… Женщина принимала мои слова буквально, а я не сказала про цвет, так что можно подумать, что и вправду волос не было… Я усмехнулась и отрицательно покачала головой:

– Нет, волосы у меня были. Но они не были белыми.

– А какими были?

– Как огонь, такого цвета, – улыбнулась я.

– Красиво, – кивнула Дайкари. – Но с тагайни нужны белые волосы, другие не признают.

– Мой муж видел меня с рыжими волосами, – ответила я, пожав плечами. – Они ему очень понравились. У меня необыкновенный муж. Пагчи его уважают. Мы с ними дружны. Хорошие люди.

– Тагайни не дружат с теми, кто на них не похож, – отмахнулась Дайкари, и я почувствовала себя уязвленной, будто меня назвали лгуньей. – Они нападают на нас.

На моем лице осталось благожелательное выражение. Я улыбнулась:

– Разве же они доходили сюда хотя бы раз? – полюбопытствовала я. – Тагайни жгли ваши дома?

– Нет. Если бы они вздумали сюда прийти, то не ушли бы живыми.

– Значит, войны у вас никогда не было, – мягко заметила я. – А если не было войны, то разве можно сказать, что тагайни на вас нападают?

– Они мешают нам охотиться.

– Всего лишь охраняют свои границы.

– У зверя нет границ, он идет, куда хочет.

– Но вы люди, – напомнила я. – И тагайни люди.

– У нас свой закон…

– И у них свой закон, – снова возразила я. – Разве закон могут иметь только кийрамы? Почему вы отказываете тагайни в этом праве? Люди с Зеленых земель никогда не вторгались в ваш лес. Скажи мне, уважаемая Дайкари, разве кааны Зеленых земель приходили к вам, как тагайни Белого камня приходят к пагчи? Будь справедлива.

– Не приходили, – признала женщина.

– Значит, тагайни Зеленых земель нападали только тогда, когда вы переходили через их границу. Это не война, это – оборона. Что скажешь, Дайкари?

– Мы не нападали на таган, – возразила она. – Зачем от нас обороняться?

– Мой муж тоже так подумал, – заверила я. – Каан хочет жить иначе. Он пришел к пагчи, и они приняли его и даровали свою дружбу. Они спасли меня от прислужников Илгиза и позволили жить с ними, сколько понадобится. Пагчи – очень хорошие и добрые люди, я уважаю их всем сердцем. И мой муж уважает пагчи, а они уважают нас. И кийрамов мы уважаем, потому приехали как добрые соседи, а не враги.

Женщина склонила голову к плечу и некоторое время рассматривала меня прямым немигающим взглядом. Мне стало неуютно, но я заставила себя выдержать и сохранить на лице прежнюю благожелательную улыбку. Наконец Дайкари подперла щеку кулаком и спросила:

– Какой твой мир? Там все дружат?

– Почему ты так решила? – полюбопытствовала я.

– Ты говоришь об уважении племен. Тагайни смотрят на нас свысока, а ты хочешь дружить. Так в твоем мире? Вы все дружите?

Отведя взгляд в сторону, я невесело усмехнулась:

– В моем мире всё иначе, – ответила я. – Там есть дружба, но много высокомерия. Очень много. Тагайни простые люди, они лучше многих тех, с кем я жила раньше. Я плохо помню свою прошлую жизнь, но хорошо помню мир и его порядки. Тебе бы там не понравилось, Дайкари. Там нельзя охотиться, где захочешь. Если лес принадлежит правителю… вожаку, то за охоту в нем могут посадить в клетку или отрубить руки, как ворам.

– Дикий мир, – констатировала женщина, и я сдержала улыбку, лишь согласно кивнула. – Человек не может быть хозяином леса, только духи имеют власть над жизнью. А почитают ли у вас духов?

– Мы называем их богами, – сказала я и ненадолго замолчала, пытаясь вспомнить хоть что-то о создателях моего мира. Однако попытки эти не увенчались успехом. О религии из прошлого я помнила только, что она была, что люди отмечают праздники, что ставят храмы и посещают их. Но ничего более конкретного, даже имена богов, назвать не могла. Вздохнув, я призналась: – Большего я не помню. В этом мире я почитаю Отца. – Замолчала ненадолго и вдруг добавила: – И еще ветер.

– Ветер? – теперь в глазах кийрамки отчетливо проступило удивление. – Ты поклоняешься Нушмалу, как хигни?

Нушмал – один из братьев Белого Духа. Он нес ответственность за смену дня и ночи, и его постоянным спутником была птица арзи, также входившая в символику Зеленых земель. Птица эта была легендарная, существовала реально, но я ее не видела ни разу. Танияр рассказывал, что арзи обитают на дальней границе тагана, рядом с пастбищами, куда уводили саулов.

– Там стоят горы, – говорил мой каан. – Высокие зеленые горы. Там и живут арзи.

Эти птицы, как рассказывала шаманка, были самыми быстрыми в Белом мире:

– В их крыльях живет ветер.

Так что моему откровению Дайкари нашла самое логичное объяснение. Что до хигни, то этот народ обитал по другую сторону земель кийрамов. О них я знала мало. Только то, что живут в землянках и носят одежду двух цветов: белого и черного – день и ночь. Мама мало говорила о них, должно быть полагая, что я никогда с ними не столкнусь из-за удаленности проживания. А может, и сама знала немного. Я решила попытаться узнать об этом племени побольше, когда будет возможность, у кийрамки спрашивать не стала. Не ко времени вопросы.

– Я почитаю Нушмала, как и всякого старшего и младшего духа, – ответила я. – Но моя любовь к ветру имеет иную природу. Мне порой снится мой старый мир, в этих снах ветер всегда рядом. Иногда мне кажется, что я слышу, как он разговаривает со мной… даже здесь.

– Что слышишь? – Дайкари навалилась грудью на стол.

– Он говорит, что всегда рядом, что не оставит меня, – ответила я и смутилась.

Отчего-то это признание показалось мне чем-то интимным, что было только моими и совершенно непонятным окружающим. Даже Танияру я еще ни разу не говорила о том затаенном чувстве, которое я порой ощущаю к ветру. И саулу я дала имя не из-за скорости бега, а потому что поделилась с ним тем, что было мне дорого. Но в чем была причина этой любви, я не смогла бы ответить. И вдруг огласила то, что лежало на душе совершенно чужой мне женщине. Будто разделась перед ней, право слово.

Однако Дайкари удовлетворилась моим ответом, не став ничего уточнять. Ей мои переживания были неинтересны. А вот следующий вопрос оказался закономерен, потому что был близок привычкам и нраву кийрамов:

– Что за звери живут в твоем мире? Они похожи на наших?

– Нет, – улыбнулась я, радуясь смене темы беседы. – Они совсем не похожи на местных животных, но есть среди них и хищники, и те, кому назначено быть добычей.

– Расскажи, – вновь в повелительной манере произнесла женщина.

– Непременно расскажу, – согласилась я, – но прежде доем угощение.

И пусть угощение так и не вызвало желания его съесть, но я заставила себя откусить от куска, который успела снова положить на блюдо. Не ради насыщения, а исходя из наставлений Танияра. Кийрамка уже избрала повелительную форму общения. Я бы восприняла это без всякой претенциозности, потому что нашей целью было подружиться с племенем, а значит, любезное общение подразумевалось само собой. Однако, памятуя о том, что послушание может быть расценено как показатель слабости и готовность к подчинению, я решила не позволить Дайкари взять надо мной верх даже в малом. Каан сказал на равных, значит, на равных. Она спросила – я ответила, теперь пусть подождет, пока утолю голод.

Эти мысли подавили брезгливость, и я некоторое время ела суховатое мясо. Чувствовалась нехватка приправ и соусов, коими изобиловал стол тагайни. Что ни говори, а в поварском искусстве любимые дети Белого Духа ушли далеко вперед, от кийрамов так уж точно. У тех же пагчи еду приправляли травами, но не имелось такого изобилия блюд, как в таганах. А здесь и вовсе мясо было приготовлено без всяких затей, но ради дела я даже посмаковала, помычала от удовольствия и причмокнула, так похвалив хозяйку.