Солнечный луч. О чем молчат боги - Григорьева Юлия (читать хорошую книгу полностью .txt, .fb2) 📗

– Кто это? – спросила я тихо, пользуясь тем, что мы всё еще были одни.

– Наш Покровитель, – с улыбкой ответил Рахон.

– Потрясающе, – признала я. – Очень хорошо.

– Вот ты уже и не кривишься при его упоминании, – заметил пятый подручный, и я отмахнулась:

– Я говорю о работе. Великолепно, просто великолепно. Тот, кто это вышивал, настоящий мастер. Я поражена изяществом.

– У тагайни такого нет, – тут же ввернул илгизит, и я скептически хмыкнула.

– Полагаю, что нечто подобное можно встретить в Курменае, – сказала я. – Этот таган наиболее развит. Не удивлюсь, если и мастер, который это сотворил, тоже из Курменая.

– У нас есть свои мастера, – буркнул Рахон.

Я спорить не стала. Почему нет? У нас тоже талантливые вышивальщицы. Если заказать им что-то подобное, сделают не хуже. А пока мы всё еще были в одиночестве, я продолжила осмотр, но теперь разглядывала обстановку. Ее почти не было. Ни кресел, ни стульев, ни лавок. Зато имелся широкий помост, покрытый шкурами. На нем стоял невысокий столик и лежало множество подушек. Имелись еще светильники, ну и, пожалуй, всё.

– Что это? – спросила я илгизита, обведя комнату рукой.

Ответить он не успел, потому что послышались шаги, и в дверь вошел мужчина лет тридцати с небольшим. Ростом он был пониже Танияра, примерно как и Рахон. Сложением он был даже в чем-то изящен, но не плечист. Я бы не назвала его мужественным, и красивым тоже, но что-то этакое в его облике было. Его светлые, но не белоснежные волосы были собраны в высокий хвост, а с висков спускались две тонкие косицы. И одет мужчина был наподобие Илгиза, изображенного на драпировке. Длинное до пола одеяние, перетянутое на талии широким поясом. На плечах его была накидка, тоже длинная, с меховым воротником. По накидке и по платью широкой полосой шел незнакомый мне орнамент.

Незнакомец остановился напротив нас и, скользнув по мне взглядом, перевел его на пятого подручного.

– Послания нет? – спросил йарг Бальхаш.

– Нет, – ответил Рахон, и правитель Дэрбинэ усмехнулся:

– Так и знал.

А затем… он сжал плечи моего илгизита ладонями и ухмыльнулся:

– Ты всегда найдешь, как пройти в мой дом.

– Всегда, – ответил Рахон.

На его губах заиграла ответная усмешка, и он пожал плечи йарга в ответ. Стало быть, они в приятельских отношениях. Или около того. Бальхаш отступил от подручного и указал на помост. Рахон поглядел на меня:

– Идем, дайнани.

Значит, показывать легкость нашего общения мы не будем, поняла я. Чуть склонив голову, я направилась в указанном направлении. И вышло так, что шла я первой, мужчины за мной.

– Кто это? – спросил йарг, даже не пытаясь понизить голос. – На ней платье каанши. Из какого она тагана?

– Рахон, – не оборачиваясь, произнесла я раньше, чем подручный ответил. – Ты снова забыл меня представить.

– Не успел, дайнани, – сухо ответил илгизит.

– Тогда сделай это, когда мы все окажемся лицом друг к другу. Иначе я решу, что даже йаргу не знакомо слово «учтивость».

– Не каанше учить йарга, – заметил Бальхаш, впрочем, без раздражения или враждебности.

– Я не каанша, – сказала я и, поднявшись на помост, обернулась.

Теперь мы были одного роста с обоими мужчинами. Глаза Рахона таили упрек и недовольство, а вот йарг смотрел с явным любопытством, ничем не проявив, как отнесся к моему высказыванию. Выдержав паузу, я заговорила первой:

– Я – дайнани Ашити, дочь шаманки Ашит из священных земель, жена дайна Танияра – первого в роду дайнов Айдыгера.

Вот теперь и йарг посмотрел на Рахона, и в глазах его был вопрос. А когда он заговорил, то спросил вовсе не то, что я ожидала.

– Что еще за Айдыгер?

И ни капли возмущения на то, что в его дом привели дочь шаманки, да даже вопроса «Откуда у шаманки дочь?» не последовало. Я поглядела на Бальхаша с большим вниманием. Его не интересовали мелочи, вопрос был по существу. Умен.

– Сядем, расскажу, – ответил Рахон. – Мы много прошли и с утра ничего не ели.

– Эй! – тут же крикнул йарг.

И когда дверь приоткрылась, просто щелкнул пальцами. Пятый подручный поднялся на помост, обошел меня и первым уселся на подушки. Я последовала его примеру. Бальхаш устроился напротив. Он снова глядел на Рахона, и тот не стал томить йарга.

– Недавно Белый камень и Песчаная коса напали на Зеленые земли. Каан Зеленых земель победил. Теперь нет трех таганов, но есть единый дайнат, которым правит Танияр – сын Вазама и старший брат Архама.

– Махари?

– Вернулась в Дэрбинэ.

– Где она?

– У Геншеле.

– А почему вы здесь?

На этом вопросе и я посмотрела на Рахона. Тот пожал плечами и полюбопытствовал:

– Передать Алтааху, что тебе его гостья не по нраву?

– Я не говорил, что не рад… гостям, – усмехнулся Бальхаш. – Значит, Айдыгер?

Пятый подручный кивнул, и йарг снова поглядел на меня. Я ответила ему тем же. В его глазах по-прежнему было любопытство, я смотрела со спокойным равнодушием.

– Красивая жена у дайна Танияра, – наконец произнес правитель Дэрбинэ.

– Твоя жена тоже красива, – ответил Рахон.

– Ценишь женскую красоту, йарг? – спросила я.

– Если женщина красива, я это вижу, – сказал он, пожав плечами. А затем спросил уже у меня: – Откуда у шаманки дочь?

– Дар Белого Духа, – сказала я, глядя ему в глаза.

Реакции не последовало. Меня не призывали не упоминать Создателя там, где почитают его вероломного брата. Йарг посмотрел на Рахона, и тот ответил:

– Ашити пришла издалека.

– Откуда?

– Из других земель.

– У нее зеленые глаза и белые волосы. Полукровка пагчи? И как же тогда тагайни взял ее в жены?

– По любви, – ответила я. – Мой муж лишен предрассудков. Он слушает только себя и свое сердце.

– Пред… чего? – переспросил йарг. – Что это за язык?

– Язык ее земель, – снова заговорил Рахон и перевел разговор: – Твои прислужники медлительны. Мы голодны и очень устали.

– Что это за земли? – спросил Бальхаш, проигнорировав замечание пятого подручного.

– Ты решил накормить нас расспросами? – остался на своем мой илгизит.

– Эй! – снова крикнул йарг, не сводя с меня взгляда.

В этот момент дверь снова открылась, и вошли несколько девушек, несших блюда со снедью, в руках последней был поднос с кувшином из белого металла и такие же стаканчики. Они степенно подходили к столу, ставили на него то, что принесли, кланялись своему господину и, бросив на меня взгляд, отходили в сторону. И когда последняя опустила среди блюд кувшин и расставила стаканчики, йарг поднял руку. Он неопределенно шевельнул кистью, и прислужницы, бесшумные, будто тени, удалились. Вновь остались только мы втроем.

С одной стороны, вышколенная прислуга радовала глаз. Им не приходилось раз за разом напоминать, что не стоит совать свой нос куда не следует и кто находится перед ними. А с другой… Не было той душевной теплоты, какая осталась в милом сердцу Иртэгене. Даже ворчанье Сурхэм стало мне дорого. Впрочем, она и не была прислугой в полном смысле этого слова, эта женщина стала полноценной частью нашей семьи. И все-таки…

– О чем думаешь, дайнани? – вырвал меня из размышлений Бальхаш.

– Прислуживают только женщины? – спросила я первое, что пришло в голову. Открывать своих переживаний илгизитам я не намеревалась.

– Да, – ответил йарг.

– А если работа требует усилий?

– Для этого есть сильные женщины.

– Мужчины?

– Мужчины – это воины, – сказал Бальхаш.

И потому вы сильнее, как уверял Рахон. Эта короткая фраза йарга открыла мне истину. Каждый мужчина Дэрбинэ – воин. Потому им позволено больше, чем женщинам, потому наказания менее суровы. Их оберегают, по этой причине войско илгизитов действительно многочисленно. В нем состоит всё мужское население равнины, а вместе с ними сотня подручных махира и их ученики. Сам махир Дааса не покидает. Если илгизиты сдвинутся с места, они станут подобны лавине, что сметет на своем пути таганы и племена.