Солнечный луч. На перекрестке двух миров - Григорьева Юлия (серии книг читать бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Схватив свободной рукой подсвечник, я с силой ударила им по руке старьевщика. Он взвыл и выпустил меня. Швырнув в него проклятым подсвечником, я сдернула с прилавка саквояж, так и не закрыв его, и бросилась прочь из лавки. И пока я бежала, одежда начала вываливаться наружу. А когда упала и книга, я подобрала ее и, выкинув саквояж, побежала, не разбирая дороги.

– Держи ее! – закричал мне в спину Смагли Ханд.

А спустя еще пару минут я услышала противный звук полицейского свистка. Куда я бежала, не знаю, но отчетливо слышала топот нескольких пар ног за спиной, и он приближался. А в какой-то момент мне наперерез кинулся дворник, широко раскинув руки, будто собирался заключить в объятия. Я поднырнула под его руку и побежала дальше.

Влетев в тупик, я завертела головой, отыскивая выход. Звук погони был уже совсем близко. Свистел свисток, и слышалось улюлюканье юноши, должно быть младшего Ханда.

– Стой, воровка! – рявкнул незнакомый мужской голос.

Я повернула голову и увидела, что мужчина в мундире полиции всего в нескольких шагах от меня. Он уже не бежал, как и дворник с младшим Хандом. Кто с ними был еще, я не разглядела, потому что взгляд мой остановился на приоткрывшихся воротах со знаком богини Левит.

– О, Хэлл, – выдохнула я и метнулась к воротам, закричав: – Сестра, помощи! Я прошу защиты Левит!

– Стой! – закричал один из моих загонщиков.

Снова засвистел свисток, но я уже ворвалась под надежную защиту стен Дома дочерей Левит, и ворота закрылись перед мужскими носами.

– Именем закона! – загрохотав кулаком в створу, закричал полицейский.

Женщина, впустившая меня, открыла зарешеченное окошко в воротах и строго ответила:

– Здесь только один закон, и если вы не святотатец, то не смейте угрожать дочерям Левит, или же будете иметь дело с самим патриархом.

– Но вы укрываете у себя воровку! – возмутился полицейский.

– В первую очередь эта женщина – дитя Богини, как и все мы, – парировала служительница Левит. – Она просила защиты Матери, и мы не вправе отказать. Прежде мы выслушаем ее, а уж после будем решать, что делать дальше. Ступайте, господин полицейский, и пусть Богиня не оставит вас своим благоволением.

Окошко закрылось, а из-за ворот донеслась короткая, но витиеватая брань. Служительница обернулась ко мне и произнесла также строго:

– Идем, дитя, старшая сестра выслушает тебя. Но учти, если она посчитает тебя виновной, мы будем вынуждены отдать тебя в руки правосудия.

Кивнув, я последовала за женщиной, и в моей голове кружилась лишь одна мысль: почему я сразу не подумала о дочерях Левит?! Впрочем, знаю. Я человек светский, и, кроме моей любви и веры в Хэлла, в этом мире более никак набожность не проявлялась. Я дружила с патриархом, но больше для дела. А дочери Левит и вовсе оставались теми, о ком я знала, помогала, если обращались, но, в общем-то, особо не сталкивалась. И ставку на них не делала, сразу общаясь с главой церкви.

Однако же в моей нынешней ситуации именно на них и стоило полагаться, потому что для женщины нет надежнее помощи, чем та, что попросила у ворот дочерей Богини. Осталось только придумать, что им говорить, чтобы не поймали на лжи и не выдали полиции. Вздохнув, я решила быть почти искренней. Изменю лишь детали, а там, глядишь, и добьюсь расположения старшей сестры. Тогда и до столицы помогут добраться, и вещами снабдят взамен потерянных, и дадут необходимую мне защиту.

Тем временем меня вели по небольшому уютному дворику, посреди которого благоухала цветочная клумба. У белоснежной каменной стены, окружавшей двор, росли кусты сирени, и они тоже цвели и благоухали. Наверное, задержись я тут подольше, и дышать стало бы даже трудно от обилия душистого аромата. Впрочем, может, и нет. Запах был ненавязчив и приятен.

Однако оставим двор и цветы. Тем более мы уже успели войти в высокую лакированную дверь, явно новую, украшенную позолоченной отделкой. Но на этом все роскошества и закончились. Дом дочерей Левит был прост и скромен, но чист и опрятен, как и дворик. Мы поднялись на второй этаж небольшого двухэтажного дома, и моя проводница постучала в одну из дверей.

– Сестра, одна из дочерей Левит просит о защите нашей Матери, – сказала она, а после посторонилась: – Проходи, дитя.

– Благодарю, – улыбнулась я и шагнула в маленький кабинетик.

За столом сидела женщина средних лет в свободном белом платье, какое носили все дочери Левит. На шее ее висела цепь с серебряным медальоном, внутри которого расходились золотые лучи – знак жизни, знак Левит. Черты лица старшая сестра имела приятные, даже привлекательные. И улыбка ее была тоже приятной.

– Проходи, дитя, – сказала она и указала на кресло для посетителей.

– Благодарю, – снова улыбнулась я.

Пройдя к креслу, уселась и посмотрела на хозяйку этого дома, которой подчинялись все младшие сестры, послушницы и гости.

– Доброго утра, сестра, – несколько запоздало поздоровалась я.

Она чуть склонила голову, отвечая, однако вслух так ничего и не произнесла. Сидела и смотрела на меня столь пристально, что я ощутила поначалу смущение, после недоумение, а затем и вовсе раздражение. Поведя плечами, чтобы стряхнуть давящее чувство внимательного взора, я прочистила горло и представилась:

– Мое имя Дайни, Дайни Таньер. И мне нужна ваша помощь…

Женщина вдруг откинулась на спинку своего кресла, сложила на животе руки и улыбнулась.

– Матушка любит искренность и прямодушие, – произнесла старшая дочь Левит. – Не стоит искать ее помощи, начиная со лжи. Я допускаю, что вам эта ложь необходима, чтобы скрыть свою личность, но со мной вы можете быть откровенной. Ни одна ваша тайна не покинет этих стен, Богиня мне свидетельница.

Я не спешила с ответом. Теперь я не спускала взгляда с сестры, пытаясь понять, чего она от меня ждет и что ей ответить. Хорошо, я допускаю, что клеймо герцогского замка в городе хорошо известно, тем более в тех местах, куда могут принести краденое, но отчего эта уверенность, что я лгу о своей личности?

– Что вы хотите этим сказать? – осторожно спросила я. – Отчего вы уверены, что я вас обманула? И зачем мне это делать?

– Хорошо. – Она распрямилась и протянула руку к небольшому портрету, который стоял у нее на столе. Затем развернула ко мне и улыбнулась.

Я посмотрела на портрет, затем на женщину, и она произнесла:

– Простите, ваше сиятельство, но мы почитаем вас и храним ваш портрет наравне с изображением Богини. Для нас вы ее воплощение на земле, уж пусть Матушка простит меня за кощунство, но это так. Никто так много, как вы, не сделали для всех наших сестер на землях Камерата.

Да, это был мой портрет, написанный удивительно точно. Теперь я и вовсе растерялась, не зная, радоваться ли мне, что была открыта столь стремительно, или же бежать и из обители покоя и благочестия, как бежала из лавки старьевщика. Должно быть, дочь Левит прочитала в моих глазах эту мысль, потому что подняла руки и поспешила заверить:

– О, не волнуйтесь, ваше сиятельство, не волнуйтесь! Мы не раскрываем тайн ни прачки, ни дочери банкира и уже тем более не раскроем тайны женщины, которую уважаем всем сердцем и почитаем почти за святую.

– Ох, – я отмахнулась, вновь чувствуя смущение, – я вовсе не святая. Не стоит ценить меня столь высоко.

– По делам, ваше сиятельство, по делам, – возразила мне старшая дочь Левит. – Мы не воздаем лишнего, но и недооценивать не станем. Уж поверьте, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Но перейдем к сути дела. Какой помощи вы ожидаете от нас, госпожа графиня?

И вот тут я обратила внимание, что женщина ни разу не обратилась ко мне как к герцогине. То есть Ив лишил меня Канатора, едва столкнул в портал? Хм… Возможно, это добрый знак, весьма добрый. В этот момент мой взгляд упал на газету, лежавшую на углу стола.

– Позволите? – спросила я, и гостеприимная хозяйка кивнула.

Я взяла газету, развернула ее и бегло пробежалась по заголовкам, однако через мгновение замерла, пытаясь понять, что меня смутило. Нахмурившись, я снова прочитала заголовки. В них не было ничего этакого. Газета была местной и сообщала о здешних мелочах, которые никак меня не заинтересовали. Но вот я подняла взор выше к названию и…