Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун (книга бесплатный формат txt) 📗
Они обходят скрытый в тумане каменный выступ, когда передовой солдат внезапно кричит: «Противник!»
Кто-то из восемнадцати смеется, думая, что это шутка.
Гото Денго отчетливо различает английскую ругань с австралийским акцентом.
Слышится грохот, такой, что мог бы расколоть гору. В первые секунды Гото Денго думает, что это камнепад, пока не узнает очередь из чего-то большого и полностью автоматического. Австралийцы их обстреливают.
Они пытаются отступить, но каждый шаг требует времени. Сквозь туман несутся свинцовые дуры, ударяют в скалу. Осколки камня летят в лицо, в шею.
— «Намбу»! — кричит кто-то. — Давай «намбу»!
Однако Гото Денго не может стрелять, пока не найдет место, где встать покрепче.
Наконец он отыскивает уступ размером с большую книгу и расчехляет пулемет. В тумане не видно ни зги.
Наступает короткое затишье. Гото Денго выкликает имена товарищей. Трое сзади отзываются. Других не слышно. Затем появляется один.
— Остальные убиты, — говорит он. — Стреляй, не бойся.
Гото Денго палит из «намбу» в туман. Отдача едва не сбрасывает его со скалы, приходится упираться в каменный выступ. Он поводит стволом. Слышно, когда попадаешь в скалу, потому звук иной, чем когда пули уходят в туман. Целит в скалу.
Он расстреливает несколько лент без всякого результата, потом начинает двигаться вперед по тропе.
Налетает ветер, туман клубится и на секунду расходится. Залитая кровью тропа ведет прямо к высокому рыжеусому австралийцу с «томпсоном». Их взгляды встречаются. Гото Денго в более удобной позиции, поэтому стреляет первый. Австралиец падает с обрыва.
Два других, скрытых за каменным выступом, матерятся.
Один из товарищей Гото Денго выбегает на тропу, выставив вперед штык, и с криком «Банзай!» исчезает за скалой. Хлопок выстрела, два вскрика, и уже знакомый звук падающих с обрыва тел. «Черт! — кричит оставшийся в живых австралиец. — Нипы долбаные!»
У Гото Денго только один достойный выход из положения. Он бежит за выступ и дает очередь в туман, поливая скалу свинцом. Останавливается, лишь расстреляв боезапас. Никого. То ли австралиец отступил, то ли Гото Денго сбил его с обрыва.
К ночи Гото Денго и три его уцелевших товарища спускаются в джунгли.
Остов
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: ответ
То, что Вы — мелкорозничный философ, у которого случайно оказались дружки в разведке, слишком большое совпадение, и мне трудно в него поверить.
Поэтому я не отвечу Вам зачем.
Однако на случай, если Вы беспокоитесь, позвольте заверить, что у нас есть свои резоны для строительства Крипты. И не только ради денег — хотя это и принесет много пользы нашим акционерам. Или Вы думаете, мы просто кучка компьютерщиков, которые случайно наткнулись на такую идейку и ничего не понимают? Это не так.
P. S. Что значит «ковыряюсь в современных криптосистемах»? Пришлите пример.
Рэндалл Лоуренс Уотерхауз
Текущие координаты в реальном пространстве, только что с GPS-карты в моем ноутбуке:
8 градусов 52.33 минуты северной широты, 117 градусов 42.75 минут восточной долготы
Ближайший географический объект: Палаван, Филиппины
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Re: ответ
Рэнди,
Спасибо за Ваше странно ершистое письмо. Очень рад, что у вас есть хорошие резоны. Никогда в этом не сомневался. Разумеется, Вы никоим образом не обязаны ими со мной делиться.
То, что у меня друзья в мире электронной разведки, не такое большое совпадение, как Вам кажется.
Каким образом Вы стали одним из основателей Крипты?
Потому что сильны в физике и математике.
Как вы стали сильным физиком и математиком?
Потому что стоите на плечах у тех, кто был до Вас.
Кто эти люди?
Мы зовем их натурфилософами.
Равным образом мои друзья в разведке обязаны своими умениями практическим аспектам философии. У них хватает ума это понять и быть благодарным кому следует.
P. S. В этот раз Вы не использовали для прикрытия адрес [email protected] Полагаю, сознательно?
P. P. S. Вы написали, что хотели бы получить пример современной криптосистемы, над которой я работаю. Это похоже на проверку. И Вы, Рэнди, и я знаем, что история криптографии усеяна обломками дилетантских криптосистем, которые в два счета вскрыли умные дешифровщики. Вы, вероятно, подозреваете, что мне это неизвестно — что я просто очередной дилетант. Очень умно выманить меня из норы, чтобы Вы, Кантрелл и его единомышленники откусили мне голову. Вы испытываете меня — пытаетесь определить мой уровень.
Отлично, через несколько дней я пошлю Вам еще письмо. Мне бы в любом случае хотелось, чтобы Тайные Обожатели попытались взломать мою систему.
Узкая малайская лодка — современный аналог прао — в Южно-Китайском море. Америка Шафто стоит, оседлав банку, головой точно к солнцу, несмотря на качку, как будто внутри у нее гироскоп. Она в утепляющей жилетке от гидрокостюма, на загорелых плечах с парой черных татуировок блестят капли воды. Из чехла за спиной торчит большой нож. Лезвие обычное водолазное, но рукоять как у традиционного малайского криса. Турист может купить крис в Международном аэропорту Ниной Акино, но этот не так богато украшен, а сделан получше туристического и основательно затерт. На шее у Ами золотая цепочка с корявой черной жемчужиной. Девушка только что вынырнула из воды, держа в зубах ювелирную отвертку, и сейчас дышит ртом. Видны неровные, очень белые зубы без единой пломбы. Сейчас она в своей стихии, полностью захвачена делом, не думает, как на нее смотрят. В такие минуты Рэнди кажется, что он понимает Ами: почему она не стала учиться в колледже, уехала от любящей семьи в Чикаго и занимается водолазным делом вместе с непутевым отцом, который ушел от них, когда Америке было девять.
Тут Ами поворачивается к приближающемуся катеру и замечает Рэнди. Она закатывает глаза, лицо вновь становится маской. Ами что-то говорит сидящим в прао филиппинцам, двое вскакивают и, как канатоходцы, перебегают по выносным балкам на поплавок-балансир. Выставив руки, как отпорные кранцы, они смягчают столкновение лодки с катером, который Дуг Шафто бодро окрестил «Память Меконга».
Еще один филиппинец упирается босой ступней в портативный электрогенератор «Хонда» и дергает вытяжной трос, жилы на руке напрягаются и выступают, как такие же вытяжные тросы. Генератор мгновенно начинает еле слышно урчать. Хороший генератор — одно из серьезных усовершенствований, которые компания Дуга Шафто провела по контракту с «Эпифитом» и «ФилиТел». Сейчас его с успехом используют, чтоб надурить Дантиста.
— Она в ста сорока метрах под буйком. — Дуг Шафто указывает на галлонную пластиковую бутылку из-под молока, качающуюся на волнах. — Удачно затонула.
— Удачно? — Рэнди выбирается из катера на поплавок, притапливая его своим весом, так что теплая вода доходит до колен. Раскинув руки, как канатоходец, он по жердочке добирается до лодки.
— Для нас удачно, — поправляется Дуг Шафто. — Мы на краю отмели. Рядом — Палаванский желоб. — Он идет за Рэнди, но не раскачивается и не балансирует руками. — Если бы она затонула там, до нее было бы трудно добраться, к тому же ее раздавило бы давлением. Но на двухстах метрах ее не смяло. — Он прыгает на палубу и руками показывает, как могло бы смять субмарину.
— Нам-то что? — спрашивает Рэнди. — Золото и серебро не сминаются.
— Если корпус цел, много проще доставать что-нибудь изнутри, — говорит Дуг Шафто.
Ами исчезает под навесом. Рэнди и Дуг идут за девушкой в тень. Она сидит по-турецки на текстолитовом приборном ящике, облепленном багажными наклейками. Ее лицо спрятано в черную резиновую пирамидку, все основание которой составляет удароустойчивая электронно-лучевая трубка. «Как дела с кабелем?» — бормочет Ами. Несколько месяцев назад она окончательно бросила притворяться, что питает хоть какой-нибудь интерес к нудной прокладке кабеля. Притворство — вещь такая: его, как домики из папье-маше, нужно постоянно укреплять, иначе оно рассыплется. Другой пример: некоторое время назад Рэнди бросил притворство и перестал скрывать, что заворожен Ами Шафто. Это не совсем то же, что влюблен, но общего много. Его всегда странно, болезненно завораживали женщины, которые курят и много пьют. Ами не пьет и не курит, зато целыми днями торчит на солнце, не думая о раке кожи, что помещает ее в ту же категорию людей, слишком занятых жизнью, чтобы беспокоиться о ее продолжительности.
