Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия (мир книг .TXT) 📗
- Красота какая! - выдохнула я. День был жаркий, солнечный и хотелось снять надоевший костюм, туфли и пройтись босыми ногами по песку, по теплой воде.
- Маша! - Марк ждал меня у ворот. Майя с Сережкой, видимо, зашли уже.
- Какие вы молодцы! Давно купили? - заговорила я, подходя.
- Что купили? - удивился Нетесин.
- Да дачу!
- А... Так это не наша. Пойдем, вон хозяева встречают, - он пропустил меня вперед, и я шагнула навстречу Игорю Серебро. Мгновенно смутилась, покраснела до самых ключиц. Явиться к чужим людям без приглашения, на два дня! Нетесин, ...! И ты хороша, Маша!
На огромном участке, не участке даже, усадьбе, можно было заблудиться. Или спрятаться. Мне, кстати, хотелось. Сперва, по крайней мере. Я злилась на себя и Нетесина, испытывала неловкость среди известных людей при больших чинах и погонах, в конце концов, чувствовала себя лишней. Это была компания давно и близко знающих друг друга людей, со своими шутками, которые непонятны посторонним, со своими разговорами. Мы сидели за сдвинутыми столами под большим полотняным навесом, натянутым между соснами, рядом с беседкой и летней кухней, совершенно необыкновенной - с огромной жаровней и здоровенным котлом. Угощали вкуснейшими шашлыками, домашним вином, совершенно замечательным. Я попробовала брынзу и темный, почти вишневый мясистый помидор и никак не могла остановиться, пока не прикончила тарелочку.
- Вкусно, - подъедая чудом уцелевший ломтик, сказал мне Саша Колодей. - Русановы к родне ездили, в Краснодар. Это оттуда богатства.
Артем Русанов, благодаря которому я объелась, тем временем пересел на широкую ступеньку беседки, взял гитару. Перебирал струны, подтянул колки, настраивая. Начал негромко.
Мы поднимем за жизнь и стакан, и щиты,
Чтобы рядом и мама, и дети, и ты,
Мы шагнем в невесомость, прикрыв от беды
Этот мир, где есть мама, и дети, и ты!
Паруса позовут или Марс и Луна,
Чтобы жизнь продолжалась и наша страна,
Выполняем приказ, нарушаем приказ,
Чтобы мама и дети гордились за нас,
Чтобы день наступил, чтобы ночь позвала,
Чтоб любимая рядом живая была,
Мы поднимем "за жизнь" и стакан, и щиты,
Чтобы жили и мама, и дети, и ты!
(Стихи Татьяны Резниковой)
- Это он написал? - у меня чуть перехватило горло. - И про вас - правда.
- Командир, - Саша кивнул в сторону Игоря Вадимовича. - Артем музыку подбирает.
Вечер был тихий и теплый. Ярко-алое огромное Солнце пряталось за деревьями, лес полыхал золотом. Пахло смолой и чуть-чуть дымом, цветами - роз было множество, разных сортов и видов. Артем пел еще - 'из Серебра', как сам сказал, Высоцкого, потом отдал гитару мужчине, Саша назвал его Владом Есиным, тот пел романсы глубоким баритоном, заслушаешься. Столы убрали, посуду вымыли в летней кухне под музыкальное сопровождение. На открытой резной веранде попыхивал огромный самовар, две пожилые женщины - мамы Игоря Вадимовича и его жены, Людмилы Евгеньевны, накрывали стол к чаю, их мужья на скамейке под фонарем разбирали снасти. Кто-то из гостей сидел на расстеленных на траве пледах, кто-то валялся в гамаках. Кругом ребятня - у наших хозяев тройняшки десяти лет и двойняшки пяти, трое племянников, почти у всех друзей дети от грудничков до подростков. Маленькие уже спали в колясках или под боком у родителей, постарше - играли в футбол, волейбол, носились, орали. Когда стемнело - тоже пели в дальней беседке, резались в карты.
- Пойти позвать их ужинать и мыться загнать, что ли, - задумчиво сказала Людмила Евгеньевна.
- Я схожу, - поднялся Саша Колодей. - Пройтись хочу.
Я встала следом, налила себе чаю, сделала несколько глотков, прислонившись к перилам.
- Маша, вы не стесняйтесь, - мягко сказала Людмила, нарезая хлеб, - Если устали, спать захотели - отдыхайте, чувствуйте себя как дома. Все остальные так и делают, поверьте, - она улыбнулась.
- Спасибо, - я выдавила улыбку. - А что, все ночевать останутся? Я одна целую комнату заняла, неудобно, может быть...
- Маша, - хозяйка начала разливать дымящийся суп по тарелкам, - Тут все селятся согласно купленным билетам. - Дети помладше утрамбованы в двух детских, мальчики налево, девочки направо. Дети постарше спят у нас на балконе в спальных мешках, мужики дрыхнут в гамаках и в спальниках, где хотят, а всем женщинам как раз достается по комнате, кому-то, правда, одна на двоих, но они привыкли. Но вот о чем я вас точно должна предупредить, - она понизила голос, продолжила заговорщицки. - Баню сегодня никто не топил, а в бойлере даром, что двести литров - при таком количестве народа вода заканчивается моментально. Так что...
Примчались дети, гомонили, отмывая руки и рассаживаясь, и я тихонько ушла. Я и вправду устала. От толпы, разговоров, суеты, так не похожих на мою обычную размеренную жизнь. Но главное - от эмоций. Пока быстро мылась в гостевом душе, стелила постель, сушила волосы, думала, что завидовать - плохо, а я завидовала отчаянно. У меня никогда не было такой семьи - большой, дружной, у нас никогда не было такого количества гостей, а когда к родителям приходили друзья, они были именно гостями, а у Серебро все было проще, шумней и бесцеремонней, в хорошем смысле этого слова. Дети не садились за стол со взрослыми, как и я когда-то, но я видела, как льнут к родителями младшие, подбегая на минутку, старшие подходили, чтобы отец рассудил какой-то спор, показывали что-то, и никто не смотрел строго, не говорил 'не мешай', 'займись своими делами'. Людмилой Евгеньевной я вообще восхищалась. Пятеро детей! А она получила второе высшее (по первому образованию она юрист, по второму - психолог), работала в Центре подготовки космонавтов, написала книгу о полете на Марс - познавательную, интересную, с юмором - я, например, ее взахлеб прочитала, за один вечер. А как выглядит! Повторюсь - пятеро детей, а она в сорок пять выглядит лет на сорок. Хорошая фигура с мягкими формами, красивое лицо без следов пластики (поверьте, я разбираюсь - на маму насмотрелась), шикарные волосы, собранные в простую и элегантную прическу. А как они с мужем друг на друга смотрят...
Я никак не могла уснуть. Незнакомая комната, голоса за окном, смех, мысли по кругу - все об одном. Жалела, что приехала. Жила себе и жила, завернутая в одиночество, как в кокон. Нельзя желать того, о чем не знаешь. А теперь увидела - бывает по-другому! Родители рядом, дети, любимый мужчина. Даже кошек и собак полон дом, а у меня и рыбки-то никогда не было! И я остро, мучительно завидовала, и стыдилась этого, и мечтала о несбыточном, и останавливала себя. Не надо. Лучше так - когда пусто, когда у тебя ничего нет - ничего и не потеряешь. Крутилась, сворачивая простыню в жгуты, слезы жгли глаза. Встала, надела шорты, толстовку, обулась, провела рукой по волосам, собирая хвост, тихонько вышла на веранду. Подождала, пока глаза привыкнут к темноте, спустилась по ступенькам. Если пойти прямо, по освещенной крошечными фонариками дорожке, то через калитку выйдешь в сад, а там качели, широкие, добротные. Может, подышу минут пятнадцать, уснуть удастся?
Прокралась бесшумно, толкнула калитку. Не заперто. Сделала десяток шагов и замерла. На качелях кто-то сидел.
- Маша? - удивленный тихий голос. - Тоже не спится?
- Саша, ты? - выдохнула разочарованно. - Да, на новом месте, как говорится. Не буду мешать, пойду.
- Ты не мешаешь. Садись, если хочешь.
Я мгновение поколебалась, подошла, села рядом. В конце концов, что здесь такого? Он здесь один, в смысле, приехал один, никто не приревнует.
- Как тебе в отряде космонавтов? - в его голосе слышался смех. - Не замучили тебя? Ничего, завтра добьют активным отдыхом. Волейбол, плавание, и по 'тарзанке' бегать - видела, веревочный городок какой?
