Темный разум - Эшер Нил (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— А ты кто? — спросил я в свою очередь.

— Врит, — ответил человек — «моллюск».

И я заметил человеческий рот, появляющийся всякий раз, когда Врит разводил жвала, чтобы заговорить. Пускай этот человек радикально изменил свое тело и взял прадорское имя, но до конца он не пошел. Почему? Почему местные жители, так любящие прадоров и все, что эти существа олицетворяют, не выглядят совсем как прадоры? Технология подобной модификации наверняка имеется. Я поморщился, сообразив, что мои первые мысли при виде этого существа содержат ответ. Трансформации, которым эти люди подвергли себя, есть визуальное заявление о том, чем они не желают быть, и смысл его пропадет, если они полностью примут облик своих богов. Все дело в самоненавистничестве — и отрицании человечности.

— Плату принес? — Врит сверлил взглядом зависший в воздухе за моей спиной чемоданчик–грависак.

Погост считался буферной зоной, где не действовали законы, куда не рисковали соваться ни Королевство прадоров, ни Государство. Но на деле сюда приходили и те и другие, и на многих планетах Погоста имелись представители обеих рас. Впрочем, делать им тут было нечего, разве что присматривать друг за другом и блюсти собственные интересы. Этот мир, как и любой из здешних, гости посещали на свой страх и риск. Я знал, что заключать сделки с «моллюсками»… трудновато, поскольку они предпочитали иметь дело со своими, а обычных людей презирали. Вот почему, хотя и отклонив предложение Изабель взять с собой Трента и Габриэля, я подстраховался возможностью вызвать их в любой момент.

— Я готов обсудить условия, — неопределенно ответил я «моллюску», шагнув вперед.

Пиджак мой вроде бы случайно распахнулся, выставив напоказ газовый пульсар на бедре. Я чувствовал себя мошенником, но, к сожалению, угроза насилия — частенько единственный способ насилие предотвратить.

Врит резко отпрянул, его глаза на стебельках искали что–то на плоском обсидиановом полу — таком же, как покрытие посадочной площадки. Я заметил, как он морщился, передвигаясь, определенно испытывая боль. Дрянной у них послеоперационный уход, однако. Но что же высматривает «моллюск»? Груды ящиков, суетливые автопогрузчики, толпа людей — «моллюсков» вперемешку с гражданами Государства… А вдоль стеклянной стены расхаживает прадор. Гигантский крабоподобный монстр с прикрепленным к клешне пулеметом, перепоясанный пулеметными лентами. И в незнакомой мне объемистой броне из синевато–зеленого металла, совсем не похожей на их обычную, медную. Я даже не мог сказать, первенец это или вторинец — он был поменьше первого и побольше второго. Глядя на Чужого, я удивлялся, отчего, несмотря на недавние мысли, не ощущаю первобытной ненависти ко всей их породе.

— Где товар? — спросил я, снова переключая внимание на «моллюска».

Врит, подобострастно съежившись, продолжал любоваться прадором. Мой вопрос отвлек его.

— На барже, — махнул он клешней в сторону широких овальных ворот в дальнем конце здания.

— Ну так?.. — Я неопределенно повел рукой.

Врит настороженно взглянул на меня, развернулся и быстро устремился к выходу. Таможенного контроля там не было, только несколько процедур обеспечения безопасности. Прежде чем открыть дверь для людей, расположенную в центре главных ворот для прадоров, Врит натянул респиратор и шагнул в короткий выходной туннель. Я последовал его примеру. В конце прохода горел ярко–розовый свет, и скоро я снова услышал море. И почувствовал проникающую даже под маску тлетворную вонь разложения, которой успел насладиться еще за время пути сюда, к Залу Встреч, от «Залива мурены».

У выхода я задержался, глядя на черный каменный берег, усеянный домиками на ходулях–сваях, как бы в забытьи марширующих в бордовые волны. Ближе подобраться к глубоководному прадорскому анклаву местные жители не могли. На дне обитала малочисленная группа прадоров, не пожелавших повиноваться приказу их короля о возвращении в Королевство после войны. Я почти ничего о них не знал — только то, что ими правит отец–капитан и что они наладили торговлю по всему Погосту — и с Государством, и с Королевством. А также — что для прадоров удивительно — не выказывали склонности выйти на берег и начать поголовную резню.

И еще мне было известно, что я никогда не стоял здесь прежде, — и все же в глубине души я чувствовал, что так уже было. Ощущение «знакомости» стало частью практически каждого нового события моей жизни, и я почти свыкся с ним. В сущности, лишись его, я, пожалуй, почувствовал бы себя ограбленным. Но то, что последовало дальше, я просто не мог принять — слишком реальным, слишком шокирующим это было.

Я стоял, сжимая новой клешней респиратор, гадая, принесет ли следующий порыв ветра острый запах сероводорода. На океанском дне опять проснулись вулканы, и запах часто реял над берегом. Я чувствовал себя сильным и защищенным от всего мира под растущим панцирем, а еще — тесное родство и почти религиозную любовь к прадорам в их глубинных кораблях под толщей вод. Необходимость в респираторе раздражала, хотя даже лучшие из прадоров подвержены действию газа, как и слабые люди. Я пошел, медленно — человеческие части устали и болели. Они мешали — как гангренозная конечность, как старая кожа, как что–то, что нужно удалить, сбросить, чтобы обнажить внутреннюю чистоту…

— Идешь? — спросил Врит, пригнувшись — точно собираясь бежать или нападать.

Какого черта, что это было? Я вспомнил, что ощутил, впервые коснувшись Изабель. Это было омерзительно, но это было моим — частью моего прошлого. А как принять то, что померещилось мне только что? Я никогда не бывал здесь и уж точно никогда не был «моллюском». Чьи–то чужие воспоминания отчетливо отпечатались в моем сознании.

— Да, иду. — Я выпрямился. — Веди.

Врит двинулся направо, ступая по черному камню, такому же, каким мостили посадочные площадки и пол Зала Встреч. Только тут он был неровным, выщербленным, усеянным цепкими рачками. Удостоверившись, что моему грависаку все равно, над какой поверхностью парить, я последовал за проводником к уходящему в море пирсу, у которого была пришвартована пузатая грузовая баржа. Позади нее виднелась небольшая погрузочная гусеничная платформа с краном, и я слегка расслабился. Врит не стал бы заморачиваться, притаскивая сюда столь громоздкое устройство, если бы замышлял предательство… наверное. У пристани я обернулся, чтобы бросить взгляд на виднеющийся за зданием космопорта верхний корпус «Залива мурены» с орудийными башнями. Изабель, конечно, наблюдала за мной, хотя интересно, что она видит сейчас, когда на лице ее открылся второй провал глаза капюшонника, а само лицо вытянулось, уподобившись статуе с острова Пасхи.

— Идем, идем.

Врит уже вскарабкался на палубу и махал мне с баржи тяжелой клешней.

Я шагнул на короткий трап, а Врит тем временем распахнул широкую дверь, ведущую в недра баржи. Внутри тут же загорелся свет, и я нырнул следом за «моллюском», спустившись по еще одному трапу к обшарпанным жилым помещениям. Поджидая свой грависак, я разглядывал разбросанный на единственной палубе мусор: упаковки из–под болеутоляющего, разбитые шприцы, автоаптечка…

— Знаешь, — сказал я, глядя, как мой чемодан с явным чистоплюйским отвращением вплывает в отсек, — тебе необходимо качественное лечение, иначе состояние будет неуклонно ухудшаться и ты умрешь — или же ты в какой–то момент впадешь в анафилактический шок и умрешь от него.

Врит резко повернулся:

— Тебе–то что?

Я пожал плечами:

— Неприятно видеть страдания. Твоя первая, человеческая половина плохо реагирует на вторую. Это же очевидно. — Помолчав, я добавил: — Я мог бы помочь тебе.

Врит стащил респиратор и развел стрекозиные мандибулы, демонстрируя ухмыляющийся рот:

— Она плохо реагирует, поскольку слаба, а в человеческой помощи я не нуждаюсь. — Отвернувшись, он шагнул за полиэтиленовую занавеску, пробурчав: — Скорее, это мое истинное «я» отвергает человека.

Я смотрел ему вслед, понимая, что именно те, чужие воспоминания побудили меня предложить помощь. Но, хотя я и был уверен, что принадлежали они не Вриту, я мог предвидеть, что предложение мое отвергнут. Закрыв на секунду глаза, я задумался, что мне делать с той памятью, и понял, что сам ничего не могу — это работа для государственного аналитического ИИ. Остается просто жить и продолжать двигаться к цели. Да, подобные случаи огорчительны, но в данной ситуации я, к примеру, получил потенциально полезную информацию.