Маска власти - Бессонов Алексей Игоревич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
– О, – вдруг медово пропел Тим, глядя на меня, – а ты мне нравишься. Ты милый парень, верно? Хочешь меня? Я буду нежным, как маленький мальчик…
– Чего это он? – удивился Борман.
Я испытал дикое желание врезать Тиму ботфортом в пах.
– Дайте свет, – приказал Фишер. – Свет ему в глаза.
Кто-то принес яркую лампу. Фишер встал перед креслом, пощупал пульс допрашиваемого, потом медленно, с расстановкой спросил:
– Ты знаешь милорда Майкрофта Фаржа?
– А-аа, дядю Майка?.. Конечно. Я был тогда еще мальчиком, нежным мальчиком… я в него страшно влюбился… я так плакал тогда… а он меня не хотел любить… а потом я ночью пришел к нему… а он был с бабой… с противной бабой… а потом она ушла… и я его соблазнил… и он меня любил… и любил еще несколько раз… и делал мне подарки… такие дорогие подарки… а потом… он… уехал…
– О чем ты с ним говорил по телефону?
– А… это Матье мне сказал… он чем-то недоволен… он сказал, что у меня будут неприятности… я его боюсь…
– Что тебе приказал Матье?
– Он… он сказал, я должен поговорить с дядей Майком… чтобы дядя Майк никому ничего… не говорил… а иначе я дам интервью газетчикам… расскажу… как я его любил… и он меня любил…
– Что именно никому не должен был говорить дядя Майк?
– О… что шкип Олаф и прокурор Лемберг встречались здесь с Эгоном… обо всем этом… а он… он сказал, что не понимает, о чем я… ему говорю… сказал… не знает никакого Олафа… а я тоже не знаю… а я сказал, что если он не знает, то я иду к этим… к газетчикам… я все расскажу, мне… мне так Матье сказал…
– Кто такой шкипер Олаф?
– Это Матье… он так и сказал: шкип Олаф, с Эгоном и Лембергом… я их не знаю…
– Когда это было?
– Я… не знаю… так сказал Матье…
Фишер выпрямился и вытер вспотевший лоб.
– Все, больше мы от этого придурка ничего не добьемся. Труп упрячьте с концами – ну да вы сами знаете… Милорд! Мне нужно видеть всех – милорда Харриса, Беркова, всю нашу команду. Не на вилле, разумеется.
Мы быстро покинули дом и сели в коптер, который тотчас оторвался от земли.
– Что-то многовато сюрпризов, – пожаловался Фишер, – подумать только: милорд Майкрофт, соблазненный мальчишкой! Дурдом какой-то. Я, конечно, сто раз такое видел, но тем не менее… никогда бы не подумал. Но вот кто этот Олаф? И что это они могли придумать в компании с Лембергом, Миллером и этим Лафроком?
– Лемберг – это тот самый Элиас Лемберг, помощник по прессе в Генпрокуратуре Метрополии? – спросил я.
– Да, – кивнул Фишер, – и меня это не удивляет. За ним водились кое-какие грешки, и мы его держали на мушке… но вот эту историю, видишь, прохлопали. Но о каком же Олафе речь? И какого ж черта милорд Майкрофт… суть-то по-прежнему ни хрена не понятна! Ну молчал бы, коли дело плохо. Что-то здесь не так. Что-то не так, джентльмены.
Вернувшись наконец в номер, я заказал бисквиты и вино, а в ожидании заказа вытащил кофр, достал свой «нокк», проверил прицел и загнал в гнездо тяжелый сдвоенный магазин на триста выстрелов. Вошедший с подносом официант, увидев меня – голого по пояс и с массивным оружием в руках, – слегка побледнел.
– Все в порядке, – успокоил я его, – решил вот проверить.
Попивая отличное старое вино, я снова и снова прокручивал в голове складывающуюся картинку. Если один из высших чиновников Генпрокуратуры водит дружбу с местными чинами… и с каким-то коммерческим шкипером… пиратский клан они учудить, что ли, собираются? Некисло. Но неправдоподобно. Нет, здесь игра покруче будет, не те здесь ставки. О чем же прознали Фаржи? Впрочем, конечно, все это вопрос времени. В Метрополии сейчас возьмут за жабры этого Лемберга, а мы возьмем Миллера… и можно писать отчет о проделанной работе, а также присылать сюда ораву дознавателей с целью ликвидации полицейской кормушки. Фишер запишет себе в актив еще одно громкое дело, копы всей Галактики начнут пугать его именем своих детишек, а я… а я навещу Натали. То есть, тьфу, Ольгу. Даже если она сдерет с меня за визит по элитарным расценкам. Думаю, что, если мы наведем здесь порядок, милорд Харрис не забудет нас своей милостью.
Я глянул на часы. Пора. Рубашка, галстук, китель, «сбруя». Ха, цивильное так и не пригодилось. Не страшно. Хорошо, что, похоже, не пригодится и боевое.
Я прошел по коридору, спустился на пол-этажа вниз по боковой лестнице и свернул направо, где располагался полароидный «фонарь» крохотного бара. Сейчас, конечно, его выпуклая наружная стена была угольно-черной. В помещении горел мягкий свет, за стойкой хозяйничала мисс Минарди, так как все служащие остались снаружи. Фишер, как ни странно, уже присутствовал – он сидел перед стойкой на высоком табурете и меланхолично тянул виски. Рядом с ним стоял Берков. Борман, Гречко и Касьян сидели за одним из столиков. Ждали, вероятно, милорда Харриса.
– Ага, – ухмыльнулся Борман, узрев мою скромную особу, – вот и он. Что это вы так понравились мастеру Тиму, а, дорогой кавалер?
– Дружище Борман, – любезно улыбнулся я. – Вам когда-нибудь пробивали голову?
– Ну-ну, – отшатнулся он. – Я ж шучу, ты что, юмора не понимаешь?
– Так он, вероятно, тоже пошутил, как ты считаешь?
– Да ну его, – заржал Гречко, – а то точно бубен разнесет, знаю я его… Таких, как ты, Бор, он на завтрак ест.
– Что вы к парню пристали? – оторвался от стакана Фишер. – Подумаешь, делов куча – ну приглянулся он покойнику. Вы б зато видели, какие дамочки его лобзали – вам, шпане, такие и не снились.
В бар вошел милорд Харрис.
– Итак, – Фишер слез с табурета. – Леди и джентльмены! Дело близится к концу. По крайней мере его кассанданский этап. В ближайшее время будет произведен ряд арестов – я в данный момент жду официального приказа, – и некоторым чинам правоохранительных сил Кассанданы будет предъявлено обвинение…
Черная стеклянная стена брызнула во все стороны фейерверком осколков. Так как я смотрел на Фишера, то в первые секунды именно Фишера я и видел. Он упал на стойку с развороченной грудью… на лице его застыло выражение полнейшего безразличия к происходящему. А следующий выстрел разнес его голову в куски.
Через вынесенную стену в бар деловито запрыгивал народ в полицейских комбинезонах. Надо сказать, шока у меня не было: я кубарем кувыркнулся за стойку и быстро, как на полигоне, превратил в кровавые лохмотья тех, кто оказался у меня на линии огня. А оказались все. Получив пару секунд на размышление, я осмотрел поле боя. Харрис, Гречко, Борман и Минарди были убиты еще при проломе стеклянной стены, вместе с Фишером. Касьян, каким-то чудом успевший укатиться за угол, изысканно матерился у меня под ногами, пытаясь перезарядить свой бластер.
– Хана, – простонал он. – Слышишь стрельбу? Они, похоже, везде. Нам не уйти.
Налет был произведен тактически грамотно: полицейские смяли внешнюю охрану раньше, чем она успела поднять шум. Пытаться от них отстреливаться я не имел желания. Если это таки полиция, от них не отобьешься. Их много. Только здесь я укокошил четырнадцать человек. А сколько их по всему отелю? Конечно, боеприпасов у меня, пожалуй, хватит, чтобы отправить в преисподнюю всю полицию столицы, но потом?..
– Что с вами? – спросил я у Касьяна.
– Нога, – ответил он, – выше колена.
Мне было совсем не до его ноги, поэтому я схватил милорда за шиворот и осторожно выглянул в коридор. Тотчас из противоположного конца по мне ударили три ствола. Мой «тайлер» стоял на стрельбе очередями, и я, недолго думая, врезал по обидчикам длинной искрящейся струей огня. Ответом было истерическое верещание. Я подкинул добавки и подождал. Тишина. Волоча за собой милорда, я почти бегом добрался до своего номера и бросился к сейфу. Одеваться не было времени – у меня вообще не было ни намека на свободное время, я отчетливо понимал, что тут сейчас начнется. Поэтому я надел шлем, схватил «нокк» и защелкнул кофр.
– Вам придется тащить мой чемодан, – сообщил я Касьяну, – потому как я потащу вас. Сознание не потеряете?
– Нет, – поморщился он, – а что там, в чемодане? Драгоценности?
