Моя цель — звезды - Бестер Альфред (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Что?
— Снаружи ночь. Темно, глаз выколи. Ни огонька. Мы выбрались из пещер и даже не поняли этого. Мы снаружи, Джиз! Мы это сделали!
Они вскочили на ноги, прислушались, принюхались, напрягли внимание. Ночь стояла непроглядно темная, но в ней мягко вздыхал ветерок, принося нежный запах молодой травы. Где-то вдалеке залаяла собака.
— Господи, Гулли, — без особой надобности зашептала Джизбелла. — Ты прав! Мы выбрались из Гуфр-Мартеля. Надо только подождать до рассвета!
Она рассмеялась. Протянула руки, обняла его и поцеловала. Он вернул поцелуй. Они яростно вцепились друг в друга. Снова упали на мягкую траву. Истощенные, но без сил отдыхать. Нетерпеливые, жадные. Вся жизнь впереди.
— Привет, Гулли, милый Гулли. Привет, Гулли. Как долго я тебя ждала.
— Привет, Джиз.
— Я тебе говорила, что мы скоро увидимся. Настанет день. Я тебе говорила, милый. И вот он, этот день.
— Эта ночь.
— Ну да, эта ночь. Но не та ночь, в которой мы шептались по Линии Шепота. Та ночь кончилась, милый Гулли. Навсегда.
Неожиданно до них дошло, что они без одежды и лежат совсем близко. Их больше ничто не разделяло. Джизбелла замолкла и перестала двигаться. Он почти гневно схватил ее в объятия и овладел с желанием не меньшим, чем у нее самой.
Когда наступил рассвет, он увидел, что девушка прекрасна: высокая, тонкая, с дымчато-рыжими кудрями и чувственными губами.
Но когда наступил рассвет, она тоже увидела его лицо.
Глава 6
У Харли Бэйкера, доктора медицины, была небольшая частная практика в штатах Монтана и Орегон. Законного заработка этого едва хватало, чтобы оплатить дизельное топливо, которое доктор расходовал каждый уик-энд в ралли на винтажных тракторах по Сахаре: там такой вид транспорта вошел в моду. Истинным источником дохода служила Бэйкеру трентонская фабрика уродов. Туда он джонтировал по ночам понедельника, среды и пятницы. За колоссальные суммы, не задавая никаких вопросов клиентам, Бэйкер создавал монстров для сферы развлечений, а иногда переделывал кожу, мышцы и кости преступникам.
Бэйкер, похожий на омужичившуюся повивальную бабку, прохлаждался на веранде спокэнского особняка и слушал рассказ Джизбеллы Маккуин о побеге.
— …Выбравшись на открытое пространство за пределами Гуфр-Мартеля. Дальше все было просто. Мы нашли старый охотничий домик, вломились туда, забрали из кладовки какую-то одежду, а еще оружие. Настоящее оружие, красивое такое, стальное, стреляет разрывными пулями. Мы взяли несколько пушек и сторговали их кой-кому из местных. Потом добрались верхом до ближайшей джонт-остановки, координаты которой были известны нам обоим.
— И где это?
— Биарриц.
— Ехали ночью?
— Естественно.
— С лицом Фойла что-нибудь делалось?
— Пробовали макияж ему наложить, но не помогло. Гребаная татуха все равно проступает. Потом я купила суррогатную темную кожу и опрыскала его.
— И как?
— Никак, — огрызнулась Джиз. — Лицо нужно сохранять в неподвижности, иначе псевдокожа начинает трескаться и опадать. А Фойл себя не контролирует. Он никогда этого не умел. Это полный кошмар!
— Где он?
— Сэм Квотт им занимается.
— Хм. Я думал, что Сэм вышел из игры.
— А он и вышел, — проворчала Джизбелла, — но вернулся, потому что он мне должен. Он занимается Фойлом. Они все время джонтируют, чтобы не привлекать внимание копов.
— Интересненько, — пробормотал Бэйкер. — Я за всю жизнь ни одной татуировки не видел. Я полагал, что это искусство утрачено. Все бы отдал, чтобы заполучить его в коллекцию. Ты знаешь, что у меня кунсткамера, Джиз?
— Все наслышаны про твой трентонский зоопарк, Бэйкер. Он ужасен.
— Ты представляешь, в прошлом месяце у меня появились сиамские близнецы! — воскликнул Бэйкер с неподдельным восторгом. — Сросшиеся мертворожденные эмбрионы!
— И слышать не хочу! — заорала Джиз. — И я тебе не отдам Фойла в твой зоопарк! Ты можешь убрать эту хрень с его лица? Очистить? Он сказал, что в Центральном госпитале этого сделать не смогли.
— У них нет такого опыта, как у меня, дорогуша. Гм. Я что-то такое читал… однажды… где-то… а где? Минутку…
Бэйкер вскочил и с негромким хлопком исчез. Дожидаясь его возвращения, Джизбелла нетерпеливо вышагивала по веранде. Двадцатью минутами позже он наконец появился с потрепанной книгой в руках. Лицо его сияло торжеством.
— Я нашел! — воскликнул Бэйкер. — Видел ее в библиотеке Калифорнийского технологического, три года назад. Тебе стоило бы гордиться моей памятью.
— Черта с два. Что нам делать с его лицом?
— Кое-что можно сделать. — Бэйкер помедитировал над хрупкими страницами. — Да, кое-что можно сделать. Индигодисульфокислота[13]. Кислоту придется синтезировать, но… — Бэйкер закрыл книгу и уверенно закивал. — Да. Я это сделаю. Как жаль терять настолько уникальное лицо… если оно действительно настолько уникально.
— Да ты покончишь когда-нибудь со своим придурочным хобби? — вскинулась Джизбелла. — У нас земля горит под ногами, разве ты не понял? Мы первые, первые, запомни, кто сбежал из Гуфр-Мартеля. Копы не успокоятся, пока не достанут нас. Это уже дело чести.
— Но…
— Как ты думаешь, долго ли нам удастся продержаться до возвращения в Гуфр-Мартель, если Фойл будет тут разгуливать с татуировкой на лице?
— Ты чего такая злючка?
— Я не злюсь. Я объясняю.
— В зоопарке ему будет хорошо, — настаивал Бэйкер. — Он там будет под прикрытием. Я его в комнату рядом с той циклопшей засуну…
— Никакого зоопарка. Ты меня слышал.
— Ладно, дорогуша. Но почему ты так беспокоишься за Фойла? Даже если его снова схватят, с тобой-то ничего страшного не случится.
— Почему тебя беспокоит, о чем беспокоюсь я? Я прошу тебя выполнить заказ. Я оплачу работу.
— Это тебе дорого обойдется, дорогуша. Я за тебя переживаю. Хочу сэкономить тебе деньги.
— Не верю.
— Тогда — интересуюсь.
— Тогда — я ему благодарна, скажем так. Он мне помогал, теперь я помогаю ему.
Бэйкер ухмыльнулся.
— Ну, давай-ка поможем ему и подарим дивное новое личико.
— Я вот как думаю. Ты хочешь вычистить ему лицо, потому что ты в его лице заинтересована.
— Черт подери, Бэйкер, ты берешь заказ или нет?
— Пять тысяч.
— Заметано.
— Тысяча уйдет на синтез кислоты. Три тысячи за операцию. Тысяча за…
— За твой интерес?
— Нет, дорогуша, — снова ухмыльнулся Бэйкер, — тысяча за услуги анестезиолога.
— А зачем анестезировать?
Бэйкер снова раскрыл старинную книгу.
— Потому что операция, по всей видимости, болезненна. Ты знаешь, как делается татуировка? Берут иглу, окунают в краситель и начинают стучать по ней молоточком, приставив к коже. Чтобы обесцветить краситель, мне нужно пройтись по всему его лицу, пора за порой, иголкой, окунутой в индигодисульфокислоту. Это больно.
Глаза Джизбеллы сверкнули.
— А можешь ты это сделать без анестезии?
— Могу, дорогуша, но Фойл…
— К черту Фойла. Я плачу четыре тысячи, Бэйкер, и никакой анестезии. Заставь Фойла страдать.
— Джиз, ты понятия не имеешь, на что ты его обрекаешь.
— Имею. Заставь его страдать. — Она так дико расхохоталась, что Бэйкер посмотрел на нее с испугом. — Пускай его лицо заставит страдать и его самого тоже!
Бэйкеровская фабрика уродов занимала круглое трехэтажное кирпичное здание, которое некогда было станцией пригородной железной дороги. Потом из-за джонта нужда в пригородных железных дорогах отпала. Древняя, увитая плющом постройка располагалась по соседству с трентонскими ракетными шахтами, и задние окна смотрели на горловины шахт, откуда простреливали небо антигравитационные лучи, так что пациенты Бэйкера могли немного развеяться, созерцая, как по лучам вверх-вниз проворно снуют звездолеты, как сияют их иллюминаторы, мигают опознавательные сигналы, а по корпусам бегают сполохи огней святого Эльма: накопленный в космосе электростатический заряд передавался атмосфере.
