Надежда гардемарина - Файнток Дэвид (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Как и следовало ожидать, люк был закрыт. Стучать было бы неслыханной дерзостью, и я решил ждать.
Через несколько минут появилась доктор Убуру. Она захлопнула за собой люк и строго спросила:
– Что вы здесь делаете?
Выражение ее темного широкоскулого лица не предвещало ничего хорошего.
– С ним все в порядке, мэм?
В нарушение устава я назвал ее «мэм», но она не обратила на это никакого внимания.
– Я не вправе обсуждать с вами личные дела командира, – ответила она и направилась в сторону лазарета. Я побежал за ней:
– Может быть, я могу чем-нибудь помочь, я хочу сказать… – Я и сам не знал, чего добиваюсь. Доктор Убуру резко ответила:
– Возвращайтесь в столовую, это приказ.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Она была офицером, в чине, равном почти лейтенанту, а я – гардемарином.
– Слушаюсь, мэм. – Я повернулся и ушел.
Весь следующий день командира на вахте не было. На мой вопрос, когда мы начнем синтез, пилот лишь пожал плечами. Я знал, что из него слова не вытянешь, и, как только моя вахта закончилась, вернулся к себе. Стал спрашивать, но по сорочьему телефону никто ничего не слышал.
Не пойти ли к Аманде? Я так нуждался в ее утешении. Но тут в дверь кубрика постучали. Это был медбрат.
– Мистер Сифорт, – сказал он, замявшись, – вас вызывают в лазарет.
– В лазарет? – Я надеялся, что меня вызовут в командирскую каюту.
– Это к командиру, сэр. Он теперь там.
Мы с Ваксом переглянулись. Я надел китель и поспешил за медбратом. Доктор Убуру указала палату, и я вошел.
Командир лежал на боку под тонкой белой простыней. От яркого света галогенных ламп было больно глазам. Он слабо улыбнулся, когда я вошел и встал по стойке «смирно».
– Ты все такой же.
– Как вы себя чувствуете, сэр?
Вместо ответа он откинул простыню. На нем были только трусы, и я увидел, что весь бок и спина у него покрыты серо-голубыми шишками.
Я на секунду прикрыл глаза, чтобы не видеть этой картины.
– Вы давно это заметили, я хочу сказать, как давно они?..
– Четыре дня. А появились всего несколько дней назад. – Он снова попытался улыбнуться.
– Это…
– Это Т.
– О, Харв. – По лицу у меня потекли слезы. – О Господи, мне так жаль.
– Спасибо.
– Может, она… Они что-нибудь сделают, сэр? Рентген, противораковые?
– Это еще не все, Ники. Она нашла меланому у меня в печени, в легких, в желудке. Сегодня я почувствовал, что слабеет зрение. Она полагает, что затронут мозг.
Мне было наплевать, каковы будут последствия. Я взял его за руку. За подобную фамильярность меня могли расстрелять.
Он сжал мои пальцы:
– Все хорошо, Ники. Я не боюсь. Я хороший христианин.
– Но я боюсь, сэр.
Создавшаяся ситуация касалась и меня.
– Поэтому мы не начинаем синтез?
– Да. Я думаю… Я не уверен… Не надо ли повернуть назад? – Он откинулся на подушку и закрыл глаза. Дышал он медленно, накапливая силы. Мы пробыли вместе еще несколько минут. Теперь я знал, что надо делать.
– Командир, – заговорил я медленно и внятно. – Вы должны сделать Вакса лейтенантом. Немедленно.
Он очнулся:
– Я не хочу, Ники. Ему нельзя давать власть. Он груб, и если одернуть его будет некому…
– Он изменился, сэр. Он справится.
– Не знаю… – Командир закрыл глаза.
– Командир Мальстрем, ради Господа Бога, ради спасения нашего корабля, назначьте Вакса, пока вы в состоянии!
Он снова открыл глаза:
– Думаешь, это необходимо?
– Уверен. – Страшно подумать, что может случиться, если он этого не сделает.
– Пожалуй, ты прав. – Он снова впал в забытье, а очнувшись, сказал:
– Я запишу в журнал. Утром. Как только проснусь.
– Я могу сейчас принести журнал, сэр.
– Нет, надо еще раз все хорошенько обдумать. Принесешь утром.
– Есть, сэр. – Когда я подходил к люку, он уже спал. Доктор Убуру ждала меня в приемной.
– Он приказал мне объявить о своей болезни, – сказала она. – Чтобы прекратить ненужные слухи.
– Знаю, – ответил я, – сам кое-что слышал.
Я был благодарен за улыбку, которой она меня одарила. Теплую, ласковую.
– Я останусь с ним на ночь, – сказала Убуру.
– Спасибо, мэм.
Она кивнула, дав мне понять, что пора уходить.
В кубрике меня ни о чем не спрашивали. Лишь выжидающе смотрели. Но мне нечего было сказать. Сообщить Ваксу, что скоро он станет лейтенантом, нельзя, пока командир не принял решения. По радио передали короткое объявление доктора Убуру, мы прослушали его молча, после чего я выключил свет.
Утром Вакс должен был заступить на вахту, но я сделал так, что Сэнди его заменил. Мы быстро позавтракали и вместе с Ваксом пошли в лазарет.
Дремавшая в приемной доктор Убуру сразу проснулась, когда мы вошли, и сказала, что главный инженер по требованию командира уже принес журнальный чип.
– Командир хочет вас видеть. Состояние у него неважное, – добавила она хмуро.
Мы вошли к больному и вытянулись по стойке «смирно». Командир был в забытьи, но, услышав, как хлопнула дверь люка, открыл глаза.
– Вакс, Ники, привет, – с трудом произнес он. Корабельный журнал был в головиде, стоявшем на прикроватной тумбочке.
– Доброе утро, сэр, – сказал я. Он не ответил. – Командир, мы здесь. Сделайте, пожалуйста, то, о чем мы с вами вчера договорились.
– Я обедал, – сказал он вдруг громко.
– Да, и вам стало плохо, сэр. – Я старался ввести разговор в нужное русло. Вакс, ничего не понимая, переводил взгляд с меня на Мальстрема, – Командир, вчера вечером мы говорили с вами о мистере Хольцере. Помните?
– Да, – ответил командир с улыбкой. – Вакс – грубиян.
По спине у меня побежали мурашки. Я хотел было подойти к командиру, но он не скомандовал «вольно».
– Сэр, – произнес я в отчаянии, – мы говорили о назначении Вакса. Вспомните, прошу вас!
Командир окончательно проснулся:
– Ники. – Он смотрел на меня. – Мы говорили. Я сказал, что…
Он повернулся к Ваксу:
– Мистер Хольцер, оставьте нас одних, нам надо поговорить.
– Есть, сэр. – Вакс лихо отдал честь и вышел. Воспользовавшись этим, хотя команды «вольно» так и не последовало, я взял журнал и обратился к командиру:
– Позвольте мне помочь вам, сэр. Я сам напишу, а вы только поставьте свою подпись.
Командир Мальстрем заплакал:
– Прости меня, Ники. Приходится отдать ему предпочтение. У него больше опыта, чем у тебя. Другого выхода нет! Нет…
– Понимаю, сэр. И очень хочу, чтобы это случилось. Вот здесь я напишу. – Я взял лазерный карандаш. – Я, командир Харви Мальстрем, милостью Божьей назначаю гардемарина Вакса Стэнли Хольцера лейтенантом Военно-Космического Флота Правительства Объединенных Наций. – Я знал эти слова наизусть, как и каждый гардемарин.
Я протянул ему лазерный карандаш. Он как-то странно посмотрел на него:
– Ники, мне плохо. – Лицо его побелело.
– Пожалуйста, сэр. Только подпишите, и я позову доктора Убуру. Пожалуйста! Его била дрожь.
– Я… Ник, я… Ники! – Голова его откинулась назад, зубы стучали. По телу пробегали судороги.
– Доктор Убуру!
Прибежала доктор, схватила шприц, наполнила жидкостью из пузырька.
– Отойди немного, – сказала она мне и обнажила руку командира.
После укола мускулы постепенно расслабились.
– Дайте журнал, – прошептал он, но даже не в силах был удержать карандаш.
– Командир Мальстрем, – сказал я, – отдайте приказ! Устно! Доктор Убуру будет свидетелем!
Он что-то пробормотал, но я не расслышал. Потом стал засыпать. И вдруг отчетливо произнес:
– После обеда. Сначала передохну.
Я подождал немного. Дыхание его было коротким, прерывистым. Лицо покраснело.
Все усилия мои оказались тщетными. Единственная надежда была на доктора Убуру. Утратив всякое чувство реальности, я взял ее за руку и отвел в сторону.
– Представляете, – прошептал я, – что будет, если он не назначит Вакса?
– Да, – холодно ответила она, высвобождая рук.
