Время кораблей (СИ) - Леру Юлия (книги TXT, FB2) 📗

Так что она сказала Анне, что будет в палатке, торопливо сунула ему в руки переданный Амандой планшет с книгами, взяла сумку и зонт и вышла навстречу дождю.

Но пройти мимо одинокой белой фигуры, стоящей у стены, не смогла. Приблизилась, встала рядом, зацепилась взглядом за темные пятна на траве возле стены там, где на ней пытались опробовать химикаты. Кислота и щелочь выжгла траву, превратив жизнерадостную зелень в темно-коричневое месиво, но на стене не осталось и следа.

София сняла перчатку и, воровато оглянувшись, словно кто-то мог ей это запретить, провела ладонью по мокрой поверхности, гладкой и по-неживому холодной... намного холоднее, чем она ожидала.

Из-за дождя все вокруг них казалось словно подернутым серой дымкой. София едва различала стоящие в пятидесяти метрах от стены робовозчики, а треугольники палаток казались размытыми и странно большими и мрачными — как древние могильные насыпи-курганы, подумалось ей.

— Ты можешь уйти, — сказала она Фрейе, буквально заставляя себя прервать тихий шепот дождя и с неудовольствием замечая в голосе легкую дрожь. На мгновение идея вернуться в робовозчик, к теплу и человеческим голосам, показалась ей даже привлекательной.

— София, не отзывай меня, пока есть возможность вернуть ценное оборудование! — сказала артифиш, не обращая внимания на капли, разбивающиеся о белый полимерный корпус. — Я все еще пытаюсь с ним связаться. И я прекрасно помню все протоколы, и в них нигде не сказано, что я не должна этого делать. Я буду пробовать еще.

— А я и не отзываю... — София снова нервно оглянулась на палатки. — Хочешь, оставлю тебе зонт? Под тобой уже целая лужа натекла.

— Спасибо за заботу, но я хочу, чтобы ты не мокла под дождем и вернулась к Рональду Анне в робовозчик, — сказала Фрейя чуть менее сварливо. — Ты уже называешь его по имени? Другие кандидатки — да. Мы вчера с ним работали и к нам в лабораторию заглянула...

— Мне сплетни о личной жизни Анны неинтересны, — сказала София, отступая от артифиша. — Я буду вон в той палатке. Не задерживайся тут надолго.

И она пошла прочь, разгребая ногами мокрую траву.

Палатки были двухместные, но достаточно большие, и София и Лерика Самсон смогли разместиться так, чтобы не вторгаться в личное пространство друг друга. Лерика была чуть крупнее Софии, чуть старше — двадцать четыре, и уже успела подарить колонии малыша, фотографию которого постоянно носила с собой.

— Хороший. Похож на вас, — сказала София, понятия не имеющая, а что нужно в таких случаях говорить. — А много вообще в колонии детей? Я не видела ни одного на улице и в день прибытия... Сначала подумала, что вряд ли они будут бродить по техническим и инженерным секторам, но и потом не встретила ни одного. Где они все?..

Она вдруг спохватилась, что спрашивает слишком требовательно, и тут же извинилась.

— Все наши дети детском секторе. — Лерика убрала фотографию обратно во внутренний карман куртки и села на матрас, завязывая в высокий хвост каштановые волосы. Она тоже собиралась уходить. — Вы можете задавать любые вопросы любому из нас, София. Мы все здесь проинструктированы, чтобы максимально облегчить вам адаптацию... Ну, разве что кроме Ника. Он и так готов говорить с любым, кто не откажется его слушать.

София кивнула: она поняла это сразу, и насчет болтливого Ника, и насчет немного неестественной приветливости почти всех, с кем с момента прибытия заговорила. Конечно же, им всем дали инструкции. Провала и этой группы Цирцея наверняка не могла допустить.

— Наши дети в детском секторе, — повторила Лерика, тряхнув головой. — Все семьдесят четыре ребенка колонии в возрасте от года до десяти.

— Семьдесят четыре? — поразилась София.

— Семьдесят четыре, — кивнула Лерика невесело. — Это ничтожно мало для колонии, в которой более трех сотен женщин репродуктивного возраста, но такова проблема всех колоний: без периодического обновления генофонда рождаемость рано или поздно падает. Поэтому мы и были включены в программу «Стандарт» повторно... С более тщательно отобранной группой.

София понимала.

Маленькая планета. Замкнутое общество. Это на главные планеты перенаселенная Земля посылала людей тысячами, щедро, полной горстью рассыпая семена — какое-то да взойдет, какое-то да вырастет; в колонии поселенцы отбирались гораздо тщательнее, с учетом психологических коэффициентов устойчивости к стрессу, готовности противостоять неожиданностям, умения ладить с незнакомыми людьми. Мать и жена в колонии обязательно должна была быть еще и классным специалистом, профессионалом, исследователем...

— Я пойду, — сказала Лерика, поднимаясь, и София кивнула, проглотив вопрос об участии Анны в прошлом «отборе невест». — Если надумаете, приходите. Не пожалеете.

Она выбралась из палатки наружу, и шаги ее почти сразу же скрала трава.

Фрейя пришла уже в сумерках, отряхнула с корпуса воду и свернулась калачиком у выхода, озаряя палатку светом голубых глаз — молча, что значило, что успеха она не добилась. Почти одновременно Софию по рации вызвала Лерика: как дела, как настроение, не хочет ли София все-таки прийти и поужинать с ней чуть позже, когда все разойдутся по палаткам и в робовозчике останется только ночная смена.

София почувствовала, что голодна, и сказала, что придет. Она зажгла небольшую лампу и принялась приводить себя в порядок, чувствуя внимательный взгляд Фрейи и зная, что та не промолчит, но все же на это надеясь.

— А Рональд там будет?

Надежды разбились.

— Нет.

— Так ты уже называешь его по имени? Ты мне не ответила.

— Фрейя, сейчас выпровожу под дождь, — сказала София, закрепляя замки-«липучки» ботинок и не поворачивая головы. — И, кстати, по возвращении я встречаюсь с одним из кандидатов. Не нужно меня так усиленно направлять. Я обойдусь без подсказок.

— Я одного не понимаю, София. — Тонкий голос был въедлив. — Тебе нравится Анна, ты можешь проводить с ним много времени, но не станешь это использовать для адаптации? Это же очевидное преимущество. Кстати, он расспрашивал о тебе. Ты ему тоже интересна.

— Фрейя, я ведь могу запретить тебе разговаривать со мной и с Анной на эту тему, — сказала София, и та тут же замолчала и даже закрыла глаза, переходя в режим гибернации, что считалось у нее признаком обиды.

Сама София в ожидании вызова Лерики снова уселась на матрас и стала слушать дождь. Он все капал и капал, размеренно и неторопливо, словно решив сразу показать людям, которые спрятались от него в палатках, что уходить не собирается еще долго.

Шепот дождя успокаивал.

Шепот травы успокаивал.

София не заметила, как улеглась обратно на матрас и закрыла глаза, подчиняясь этому наползающему со всех сторон спокойствию, и ей было так хорошо, так удобно, так мягко, так легко...

А потом палатка озарилась вспышкой кроваво-красного света, и что-то страшное, белое и холодное сжалось вокруг нее и куда-то понесло.

ГЛАВА 11. НОЧЬ. ДОЖДЬ

Фрейя вытолкнула — почти выбросила — ее из палатки прямо в объятья Анны, и им пришлось вцепиться друг в друга, чтобы не упасть, когда ноги заскользили по мокрой земле. В неровном, расплывающемся из-за дождя свете ночных прожекторов лицо Анны тоже расплывалось, и вспышки красного света из глаз Фрейи, непонятно, зачем включившей сигнал тревоги, тоже расплывались, и мир вокруг Софии плыл, плыл, плыл...

— Умница. — Слова Анны доносились будто издалека, перекрываемые белым шумом в голове. — Буди остальных. У нас мало времени.

Она умница? И зачем будить, ведь еще ночь и так хочется спать...

София позволила себе обмякнуть в надежных руках, которые ее держали, почти мгновенно проваливаясь в дремоту, в которой был слышен только шепот темных больших теней.

Ночь.

Дождь...

— Владимир!

Анна вдруг встряхнул ее, так сильно, что Софии показалось, что сейчас у нее оторвется голова.

Ночь.

Дождь...

И снова: