Галактический враг - Уэйс Маргарет (читаем книги .txt) 📗
– Мой повелитель...
– Это приказ, капитан.
– Слушаюсь, милорд.
Агис не мог удержаться, чтобы с подозрением не посмотреть на человека, стоявшего за спиной Командующего. Темнокожий, молчаливый, неподвижный, он напоминал тень Сагана. Юноша был облачен в долгополую коричневую рясу, руки, скрещенные на груди, утопали в длинных рукавах, ладони были положены под локти. Ни один центурион не знал, кто он такой и откуда появился. Каким-то таинственным образом он внезапно возник на борту «Феникса-II». В то же самое время доктор Гиск по чистой случайности сообщил, что кто-то из санитаров покинул госпиталь. Агис мог сопоставить эти два события, но подобное сопоставление все равно ничего не проясняло. Поэтому он старался держать язык за зубами.
Однако человек в рясе с капюшоном не вызывал в нем симпатии, он не доверял ему. Этот субъект что-то сделал с его господином – тот состарился буквально на глазах, физические и душевные силы покинули его. Агис не поддавался бесконечным росказням о потусторонних силах, скорее в нем говорила его родовая память; она извлекла со дна кипящего котла выдуманные человечеством сказки о злодеях и черных колдунах, протыкавших длинными булавками сердце восковой куклы.
– Приказ ясен, капитан? – нетерпеливо спросил Саган.
У Агиса возникло слишком много вопросов, но он не решился задать ни одного. Капитан собрал своих охранников, и строевым шагом они двинулись по асфальту, направившись к аллее, над которой дугой сомкнули свои густые покачивавшиеся ветки тополя.
Командующий следил за удалявшимся отрядом, затем повернулся и пошел в противоположную сторону. Он ничего не сказал юноше в рясе, который замешкался, не зная, следовать ли ему за Саганом.
А тот, не услышав за своей спиной легких шагов, обернулся и бросил через плечо:
– Брат, ступайте за мной. Миледи захочет с вами познакомиться.
Брат Фидель склонил голову и поторопился нагнать своего господина, что было нелегкой задачей. Даже персональным охранникам Командующего было трудно поспевать за его быстрым размашистым шагом. Брат Фидель задыхался и пыхтел, все время одергивая длинные складки рясы, мешавшие ему бежать. Саган, краем глаза заметив, как тяжело приходится брату Фиделю, ничего не сказал, но шаг замедлил. Наконец брат Фидель нагнал его, и они пошли рядом. Брат по-прежнему держал руки сплетенными, их не было видно из-под рукавов, он слегка наклонил голову вниз. Все как положено. Саган тоже шел с опущенной головой, то ли погрузившись в свои мысли, то ли сгибаясь под ношей обрушившихся на него воспоминаний. Заложив руки за спину, он сцепил пальцы под своей алой разлетавшейся мантией.
Они прошли по асфальтовой доржке, вошли в безлюдное здание космодрома, пройдя его холл, и вышли на подъездную дорогу. Когда они находились на ступеньках у входа, юный священник бросил мимолетный взгляд на Академию, ее строения и угодья, раскинувшиеся среди подернутых туманом долин и низких, залитых солнцем холмов. Саган повернул налево, зашагал по тропинке, сбегавшей с возвышенности, на которой был построен космодром.
Путь был долгим. Красота здешних мест покорила юного священника. Полуденное солнце разлило золотое сияние по безоблачному небу. Воздух был прохладный, чуть тронутый морозцем – наступила осень. Золотые и красные, кое-где с прозеленью, листья, кружась под легким ветерком, падали к их ногам.
Тут Человек поработал над Природой, завладев ее землями и оставив на них свой след; казалось, что теперь, когда он покинул здешние места, она преисполнилась к нему благодарности. Сады по-прежнему сверкали красотой, став дикими и заросшими. Деревья своими длинными ветвями не теснили строения, а защищали их, как бы протягивая к ним сильные руки. Опустевшие залы и библиотеки, лаборатории и классные комнаты были спокойны и светлы, все в мраморе, они сияли на ярком солнце.
– Какое печальное и мрачное место! Как леди Мейгри может здесь жить? Да еще в полном одиночестве! – произнес брат Фидель, и только после того как были сказаны эти слова, он осознал, что выразил свои мысли вслух, вторгаясь в задумчивость своего повелителя.
Саган остановился, долго всматривался в то, что его окружало, – как же все здесь изменилось, но не до конца потеряло свое прежнее обличье.
– В одиночестве, брат мой? – спросил он задумчиво. – Нет, здесь она никогда не бывает одна, к ее собственному сожалению.
Мейгри услыхала, как открыли двери в спортивный зал, услыхала стук сапог по деревянному полу. Она не повернулась. Держа руку на станке, она продолжала свои упражнения, не отрываясь смотря в зеркало напротив нее, на отражение человека, мрачно глядевшего ей в спину.
«Всегда смотрите в зеркало, – всплыл в памяти голос ее учителя гимнастики. – Познайте свое тело. Только после этого вы сможете понять, как оно движется и как вам научиться контролировать его».
С тех пор как ее, совсем малышкой, привезли в Академию, она занималась гимнастикой практически ежедневно. Когда была крошкой, она выполняла упражнения суетливо и весело; когда стала подростком, овладела ими и своим телом. Она вместе со своим Золотым королевским легионом делала их, прежде чем приступить к бою. Множество раз она тренировалась вместе с Саганом.
И до наступления ночи, когда произошла Революция, она тоже занималась гимнастикой, правда, совсем одна.
Но в первые дни после Революции она забросила тренировки, то был один из немногочисленных периодов, когда она не занималась гимнастикой. А потом она попала в госпиталь, была при смерти и с горечью думала, когда выкарабкалась, что лучше бы умерла.
Она продолжала упражнения после побега на тропическую планету, где скрывалась семнадцать лет, и выполняла их каждый день перед заходом солнца, хотя не могла сказать, зачем она это делала. Зачем ей сохранять форму? Зачем тренировать свой мозг? Ни разу за все годы изгнания она не брала в руки свой гемомеч. И не собиралась брать. Но тем не менее она тренировалась.
«Находясь в классе, вы должны смотреть только на себя и на меня. Не выглядывайте в окно, Мейгри. Не смотрите друг на друга. Ставрос, – удар деревянной линейкой, – не смотрите на часы».
Она не смотрела на часы. Ни разу за все семнадцать лет. И все-таки она ощущала на себе каждую секунду перемены, которые происходили с ней.
«Что с вашей кистью руки, Мейгри? Она что, умерла у вас, почему она так беспомощно и некрасиво повисла?» – Удар деревянной линейкой по запястью.
Учитель держал всегда при себе деревянную линейку, длиною в метр, которая иногда служила ему партнером в танце, помогала отбивать ритм, была инструментом поддержания дисциплины. Он учил их обращаться с мечом. Удар. Мейгри почувствовала ожог на коже.
«А теперь рука ожила, верно? Вам больно, Мейгри? К вам вернулась жизнь?»
Она выполняла упражнения на борту «Феникса», когда была пленницей Командующего. Они выполняли их с Дайеном, мальчика обучал всему Платус. Ее брат. Один из последних Стражей.
Тебе больно, Мейгри?
Размеренные шаги замерли почти рядом с ней. Центурион, в чине капитана, шагнул вперед, прямой, как струна, рука – на сердце, в знак приветствия.
– Леди Мейгри Морианна, примите наилучшие пожелания от лорда Сагана. Он просит вас почтить его своим присутствием в розарии ректора.
Тебе больно, Мейгри? К тебе вернулась жизнь?
Она, не отрываясь, смотрела в зеркало.
– Мои наилучшие пожелания лорду Сагану, я сейчас пройду к нему.
– Спасибо, миледи.
Капитан отдал честь, развернулся и вышел со своими людьми из зала. Мейгри следила за ними краем глаза. Центурионы двигались без привычной безупречной четкости, которой отличалась охрана Командующего. Они казались нервными, напряженными. Словно они попали в окружение к врагу, а не в заброшенные сады опустевшей школы, окруженной призраками разбитых иллюзий и надежд.
Тебе больно?
Шаги замерли вдали. В спортивном зале стало тихо, слышны были лишь голоса и музыка воспоминаний. Мейгри продолжила занятия, пока не выполнила весь комплекс.
