Реальная угроза - Авраменко Олег Евгеньевич (полные книги TXT) 📗

— Ну, прежде всего, «корабли» нужно заменить на «корабль». Похищение «Марианны» было единственным в своём роде военно-политическим актом. Хитрый лис, ловко он всё провернул! — В голосе Павлова явственно послышалась злость. — Твоему отцу незачем похищать корабли, он их просто покупает. Денег у него куры не клюют.

— Знаю, — кивнул я. — Эндокринин.

— Ага! Значит, отец тебе рассказал?

— Нет, не он. Мы с ним мало общаемся. Однажды я увидел в аптеке эндокринин, узнал от продавца, что это местный препарат, а остальные выводы сделал уже сам. Только одно меня удивляет: Ютланд хоть и довольно милая, но отсталая планета, а между тем только здесь умеют синтезировать эндокринин. Насколько мне известно, все попытки фармацевтических компаний повторить его формулу заканчивались неудачей. Я слышал, что концерн «Байер» угрохал на исследования свыше тридцати миллиардов.

Кэп хмыкнул:

— Оказывается, главного ты не знаешь. На самом деле эндокринин не синтезируют, а добывают. Он содержится в листьях одного местного растения, называемого в просторечии ушатник. Здесь, на Ютланде, его перерабатывают, выделяют из него очищенный эндокринин, который затем доставляется на Вавилон и через цепочку подставных фирм попадает в лабораторию, где якобы его синтезируют. А на вырученные деньги — опять же, через подставные фирмы, — правительство твоего отца покупает корабли, высокотехнологическое оборудование и многое другое, в чём нуждается планета.

— Вернее, что нужно для нового путча, — поправил я.

— Э, нет, не всё так просто. Твоего отца можно назвать кем угодно, только не беспринципным властолюбцем. Я бы даже назвал его альтруистом и идеалистом… если бы не методы, к которым он готов был прибегнуть, чтобы «осчастливить» Октавию. Как император Ютланда, адмирал Шнайдер прежде всего заботится о благе своей новой страны. Так он мне сказал, и я ему верю. На первых порах его сотрудничество с бывшими соратниками по путчу было чисто деловым предприятием — они организовали на Вавилоне необходимую инфраструктуру для сбыта эндокринина, а он платил им за это внушительные комиссионные. В то время такая секретность была продиктована лишь экономическими соображениями: твой отец хотел поскорее вернуть Ютланд в космическую эру — а для этого необходимо было вложить в планету огромные средства, которые никто задаром не предоставил бы. Торговля эндокринином позволяла заполучить эти средства — но только при сохранении монополии на его производство.

— Ясно, — сказал я. — Ведь монополия позволяет до предела взвинчивать цены и получать сверхприбыли. А поскольку на Ютланде всем известно, из чего производится эндокринин, то отсюда следует логичный вывод — нужно держать в тайне само существование планеты.

— Совершенно верно. Ведь только наивный человек мог полагать, что удастся воспрепятствовать массовому вывозу с Ютланда семян и рассады ушатника. А твой отец совсем не наивен. Он рассчитывал за три-четыре года накопить в вавилонских банках достаточно денег для последующих инвестиций в экономику страны, после чего снять завесу секретности и уже вполне легально выручить ещё энное количество триллионов, пока все остальные планеты будут заняты культивированием собственных плантаций ушатника.

— Ладно, — произнёс я. — Принимается. Однако замечу, что прошло не три-четыре года, а целых пятнадцать лет… Хотя нет, меньше. Всё-таки сперва нужно было наладить сбыт, да и медики не сразу приняли эндокринин, а поначалу относились к нему весьма настороженно. Допустим, маховик сверхприбыли закрутился в полную силу лет десять назад.

— Одиннадцать, — уточнил Павлов. — И всё было бы хорошо, если бы не обнаружилось одно крайне неприятное обстоятельство. Пробные посевы ушатника на других планетах показали, что он принадлежит к группе так называемых инфантильных растений. Это означает, что… А впрочем, кому я объясняю. Ведь у тебя сопутствующая специальность биология.

Я кивнул. Инфантилизм некоторых видов флоры по сей день оставался загадкой для науки. По какой-то необъяснимой причине растения-инфанты не приживались в чужих мирах. И дело было не в климате, не в составе почвы и воздуха, не в спектре солнечного излучения — все эти факторы учитывались и воссоздавались в лабораторных условиях. Но инфанты гибли, несмотря на все старания биологов. Отсюда и возникло их название — словно малые дети, они упрямо не желали расставаться с материнской планетой. И что примечательно — в космических оранжереях, находящихся в пределах их родной системы, такие растения чувствовали себя превосходно. Но стоило отдалить их на сотню-другую астрономических единиц (не говоря уже о световых годах), как они без всяких объективных на то причин начинали проявлять признаки увядания. Тут уже впору было удариться в мистику — что некоторые учёные и делали, предлагая теории о какой-то особой эмпатической связи инфантов с родной биосферой…

— Значит, — произнёс я, — для сохранения монополии на эндокринин вовсе не нужно держать в тайне его происхождение. Эта монополия является естественной — во всяком случае до тех пор, пока биохимики не научатся синтезировать препарат.

— Вывод правильный, но не самый важный. Куда важнее — и страшнее — то, что естественная монополия Ютланда на эндокринин делает эту планету весьма лакомым кусочком. Таким лакомым, что найдётся немало желающих установить над ней контроль. Вспомни, Александр, сколько войн велось в прошлом за обладание планетами с богатыми залежами полезных ископаемых. А сколько вялотекущих конфликтов длится и поныне. Причём прежде речь не шла о каком-то уникальном сырье. Скажем, нефть есть во многих мирах, но на Оилворде она бьёт фонтанами, и только из-за этого Нуэва-Севилья десять лет воевала с Джакаром, пока обе враждующие стороны не договорились поделить планету пополам. Но эндокринин не нефть, его нет нигде, кроме Ютланда. Ты представляешь, какие силы придут в движение, когда тайна раскроется?

Я ошеломлённо тряхнул головой.

— Это трудно даже представить. Я вообще удивляюсь, как до сих пор никто не пронюхал о Ютланде. Компании, заинтересованные в эндокринине, располагают огромными средствами, они наверняка провели не одно расследование, привлекая к делу лучших специалистов.

— Схема поставок сложна и запутана, а на Вавилоне с его, мягко говоря, странноватыми законами проще простого спрятать концы в воду. К тому же о местонахождении Ютланда во всём внешнем мире знают только четверо человек — это Фаулер и ещё трое адмиралов из высшего командования Эриданских Вооружённых Сил. Даже мятежники на нашем корабле не имели понятия, куда летят (им было только сказано, что к живому и здравствующему адмиралу Шнайдеру), пока я сам, уже после погружения фрегата в инсайд, не сообщил о цели нашего путешествия.

— И всё же такую тайну нельзя хранить бесконечно, — заметил я. — Рано или поздно всё всплывёт наружу.

— Что верно, то верно. И тогда для этой планеты и её жителей наступит Судный День. Потому твой отец тратил и продолжает тратить значительную часть доходов от торговли эндокринином на корабли и вооружение, а параллельно с этим в авральном порядке создаёт на Ютланде мощный военно-промышленный комплекс.

— И готовит новый путч на Октавии, — добавил я. — Зачем?

— Как раз к этому мы и походим. Техника техникой, но нельзя сбрасывать со счетов человеческий фактор. Корабли и оружие можно купить. Хорошенько исхитрившись, их можно покупать в больших количествах, сохраняя при этом свою анонимность. Адмирал рассказал мне об одной такой схеме, хотя я подозреваю, что их несколько. Закупки производятся на Земле для двух подставных компаний, зарегистрированных на Вавилоне. Земляне считают, что одна из этих компаний альтаирская, а другая — эриданская. Наши эриданцы уверены, что обе компании принадлежат альтаирцам, а те, в свою очередь, то же самое думают на эриданцев. Словом, всё замётано и концов не сыщешь. Здесь проблем нет — зато возникает заминка с людьми, которые должны управлять закупленными кораблями. Ладно ещё технический и обслуживающий персонал — тут много обучать не нужно, существует немало вполне земных профессий, требующих сходных навыков. Главная проблема — лётный и командный состав. На Ютланде их катастрофически не хватает, нужно ещё как минимум лет десять, чтобы подготовить достаточное количество квалифицированных кадров для военного флота. В отличие от кораблей, людей купить нельзя. То есть, конечно, можно — но это будут наёмники, лишённые чувства патриотизма, готовые в любой момент перейти на сторону противника. С наёмниками твой отец решил не связываться — на мой взгляд, совершенно правильно. Здесь, правда, проживает несколько тысяч эриданцев, но наёмниками их не назовёшь. В основном это участвовавшие в мятеже офицеры, которые затем были отправлены в отставку, а также ближайшие сподвижники твоего отца — из тех, что ухитрились скрыться от эриданского правосудия. Многие перебрались сюда вместе с семьями — на Октавии считают, что они просто эмигрировали и сменили имена. Эти люди составляют костяк ютландского флота. Кстати сказать, у Ютланда весьма приличные Военно-Космические Силы. Мы не обнаружили их при нашем появлении здесь, так как «Марианну» уже ждали и, чтобы не спугнуть нас, часть кораблей сконцентрировали в окрестностях планеты, под прикрытием Аруны, а остальные отправили за пределы системы.