Реальная угроза - Авраменко Олег Евгеньевич (полные книги TXT) 📗
— Скажи, Алекс, только честно: чего тебе не хватает на Ютланде? Что у тебя было на Октавии, чего нет здесь?
Поначалу, ему на зло, я хотел было сказать, что свободы. Но я бы покривил душой — чего-чего, а свободы в пределах планеты у меня было навалом. Я мог бывать, где захочу, мог делать, что заблагорассудится. Я мог даже поселиться в любом другом месте, но не хотел расставаться с Яной, а она была против переезда — по её словам, это всё равно не оградит нас от визитов отца, лишь добавит хлопот.
Следующей у меня возникла мысль уязвить отца, заявив, что мне не хватает цивилизации. Но и это было бы неправдой. За пятнадцать лет, не в последнюю очередь благодаря эндокринину, Ютланд из отсталой планеты превратился просто в провинциальную. Он уступал другим мирам главным образом в сфере передовых, наукоёмких технологий, что мало сказывалось на бытовом уровне. Даже нельзя было утверждать, что планета культурно изолирована от остальной цивилизации. Фильмы, книги, музыка, игры, все наиболее значительные новинки из содержимого других планетарных сетей доставлялись на Ютланд всего с несколькомесячным опозданием и здесь беззастенчиво копировались в нарушение всех авторских прав…
— Ты сам знаешь, чего мне не хватает, — ответил я. — Космоса! Я пилот — и не из худших. Я хочу летать. Я с детства мечтал об этом, я наконец добился своего. Но тут объявился ты и всё испортил!
— Почему испортил? У нашей планеты тоже есть флот, ты можешь поступить на службу.
— Ну да. И тем самым стать соучастником твоих тёмных делишек.
Отец нахмурился.
— Если под «тёмными делишками» ты подразумеваешь готовящееся восстание на Октавии, то успокойся — наш флот участвовать в нём не будет. Он предназначен для обороны Ютланда. Да, я оказываю материальную, моральную и организационную помощь эриданским революционерам. Но не военную — иначе это будет не восстание, а интервенция.
Я громко фыркнул:
— Какое, к дьяволу, восстание! Это мятеж, путч!
На мгновение мне показалось, что отец сейчас взорвётся. Однако он взял себя в руки и спокойно произнёс:
— Ладно, не будем спорить о терминологии. Называй это, как хочешь, но сейчас мы говорим о другом. Я гарантирую тебе, что ни один ютландский корабль не будет участвовать в… короче, сам знаешь, в чём. На таких условиях ты согласен служить в нашем флоте?
Я собирался ещё немного поломаться, набивая себе цену, но сразу после слов отца у меня помимо воли вырвался невнятный, но однозначно утвердительный возглас.
— Ну-ка, повтори чётче, сын, — попросил отец, с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица. Но глаза его светились торжеством.
— Да, — тихо сказал я.
— Громче. Я плохо тебя слышу.
— Да! — воскликнул я. — Согласен, чёрт возьми! Теперь ты доволен?
— Вполне, — кивнул он.
Затем отец посмотрел на Яну, которая молча сидела за столом, уставившись взглядом в свою тарелку.
— А ты, дочка? Последуешь примеру Алекса?
— Нет, сэр, — ответила она, не поднимая взгляда. — Я воздержусь.
— Что ж, воля твоя, — разочарованно произнёс отец и вновь повернулся ко мне: — Значит, решено. Уже сегодня я внесу тебя в списки личного состава с присвоением звания капитана. Ты получишь под командование корвет крейсерского типа.
От неожиданности Яна поперхнулась. Обедавшая с нами Лина, которая в присутствии моего отца всегда вела себя тише воды ниже травы, тоже не сдержалась и ахнула.
А я недоверчиво спросил:
— Это шутка?
— Нет, я говорю серьёзно.
— Тогда это глупость. Я не обладаю ни опытом, ни необходимой квалификацией для командования кораблём. Я просто пилот. Допускаю, что хороший пилот. Но этого ещё мало, чтобы стать капитаном.
— Тем не менее ты будешь капитаном. Или так, или никак. Это моё окончательное решение.
— Но почему?
— Потому что ты мой сын.
— Слабый аргумент, — возразил я. — Хромает на обе ноги. К твоему сведению, диктаторские сынки тоже начинают свою карьеру с младших офицерских чинов.
— Так то обычные диктаторские сынки, — парировал отец. — Люди знают их с детства. Знают, на что они годны. Когда такой сынок поступает на службу, его командир имеет чёткое представление, как с ним обращаться. В одном случае он говорит себе: «Этому юнцу нужны только капитанские погоны. Пусть спокойно отбудет свой срок, не стану ему мешать. Чем реже я буду иметь с ним дело, тем лучше для нас обоих». А в другом случае командир знает, что парень действительно хочет служить, что его цель — научиться быть капитаном. Тогда он и обращается с ним соответственно. Но тебя мои командиры не знают, ты для них — тёмная лошадка. А учитывая твоё отношение ко мне, которое ты, вольно или невольно, перенесёшь и на своё новое начальство… Короче говоря, я окажу медвежью услугу тому шкиперу, на чей корабль отправлю тебя служить.
— А ты не боишься оказать медвежью услугу экипажу корабля, командиром которого я стану?
Отец подался вперёд и буквально насквозь просверлил меня взглядом.
— Ты так неуверен в себе? Считаешь, что не справишься?
Я растерялся. Я не мог сказать ни «да», ни «нет». С одной стороны, я действительно испытывал неуверенность — но не в себе, не в своих способностях, а в своём опыте, квалификации, умении руководить людьми; в конце концов, мне было всего двадцать три года. Вместе с тем я не сомневался, что когда-нибудь в будущем, не таком уж и отдалённом, смогу стать хорошим капитаном. Но не сейчас…
— Я… я не знаю.
— Ну, так проверим тебя, — ответил отец. — Получится — отлично, а нет — тогда я определю на твой корабль опытного старшего помощника, который будет помогать тебе справляться с капитанскими обязанностями.
«Нетушки! — подумал я. — Не допущу такого позора, лучше выпрыгну из шлюза в открытый космос…»
— Через неделю, — между тем продолжал отец, — бригада из девяти кораблей отправляется к одной из наших перевалочных баз в тысяче световых лет отсюда. В тот конец ты полетишь на корвете «Орион» в качестве пассажира со статусом преемника шкипера. За время полёта познакомишься с судном, с экипажем. На перевалочной базе вас будет дожидаться партия новых кораблей, доставленных с Вавилона. Командир «Ориона», капитан Ольсен, получит крейсер, а ты станешь шкипером корвета и на обратном пути постараешься показать, на что способен. Всё ясно?
— Да.
— Нужно говорить: «да, сэр», — поправил отец. — Пока мы просто беседуем, мы — родственники. Но когда речь заходит о служебных делах, я — твой верховный главнокомандующий. Вы уяснили, капитан?
— Да, сэр. Но… разрешите один вопрос.
— Разрешаю.
— Так ли обязательно сразу производить меня в капитанский чин? Ведь шкипер корвета, как правило, носит звание лейтенанта-командора.
— Это на Октавии, на Земле, на других планетах. Но Ютланд находится в особых условиях, у нас иная структура Военно-Космических Сил. На двух третях наших кораблей демонтированы вакуумные излучатели, они принадлежат к Группировке Планетарной Обороны, и там действует общепринятая градация званий. В Звёздном же Флоте офицер чином младше капитана может командовать только катерами и шаттлами; а командиры кораблей четвёртого класса и выше — капитаны, исключительно капитаны. Так что от этого звания тебе не отвертеться… Гм-м. Разве что попросишься на катер.
На катер я проситься не стал. Я вовремя сообразил, что в глазах отца это станет свидетельством моей капитуляции, признанием собственной несостоятельности. Для него мой минимум — корвет.
По завершении обеда, как только отец ушёл, Лина тотчас бросилась ко мне.
— Сашенька, поздравляю! Я так рада за тебя!
— И тебя не смущает, что теперь я служу адмиралу Шнайдеру?
— Ты служишь планете, — серьёзно ответила Лина. — А что касается твоего отца… Ты просил ничего не говорить о нём, но раз уже сам начал, то я скажу тебе, что он очень милый человек, совсем не такой, каким его изображают на Октавии.
— Он именно такой, не заблуждайся. Просто в определённых обстоятельствах и свирепый волк может показаться кроткой овечкой.
