Вторжение - Мэй Джулиан (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

— Ты еще здесь, чертово отродье!

Призрак отозвался уже из глубины подъезда:

Здесь. Выслушай меня, Роги!

Букинист выругался сквозь зубы, вошел внутрь и захлопнул дверь. Потопал ногами, встряхнулся, как мокрый пес, и размотал свой красный шарф.

— Ну давай, принуждай меня! А не боишься получить хорошего пинка под вездесущий, неугомонный зад? В конце концов, я — гражданин Содружества, у меня есть права! Даже лилмикам не позволено безнаказанно их нарушать.

Ты много пьешь, сказал Призрак, и становишься смешон. К чему бесноваться, ведь ты даже не спросил, в чем состоит мое задание.

Роги взлетел по лестнице, промчался по темному коридору к двери своей квартиры и опять начал обшаривать карманы в поисках треклятой связки ключей на красном блестящем брелоке.

— Что, я не знаю, на кого ты нацелился? — бросил он, дико озираясь. — На Хагена с Клу и на их детей!

Буквально вломившись в квартиру, он чуть не наступил на огромного пушистого кота, Марселя.

Их тоже это касается, подтвердил Призрак. Но не прямо.

Снег лепил в окна. Старое деревянное строение отзывалось на бурю и натиск множеством стонов и шорохов. Роги бросил пальто и шарф на старую кушетку и, плюхнувшись в обитое кретоном кресло у камина, принялся стягивать сапоги. Марсель неторопливо расхаживал перед кушеткой, передавая хозяину телепатические послания на кошачьем канале.

— В правом кармане пальто, — сказал ему Роги. — Поди замерзла уже.

Марсель приподнялся на задних лапах, которые бы сделали честь канадской рыси, и выудил из кармана пакет жареной картошки, оставшейся от хозяйского ужина. Издав негромкое «мяу», совершенно не соответствующее его размерам, он зажал добычу в зубах и гордо удалился из комнаты.

Неужели тот самый Марсель, первый ворюга во всем квартале?

— Потомок девятого колена, — ответил Роги. — Так чего ты хочешь?

Опять знакомый, волнующий смех наполнил сердце и ум.

На сей раз тебе нечего опасаться. Ты сам то и дело об этом подумываешь, но за двадцать лет все никак не соберешься, старый flemmard note 10 Вот я и пришел тебя поторопить. Ты напишешь мемуары.

У букиниста отвисла челюсть.

— М-мемуары?

Да. Историю твоей выдающейся семьи. Хронику Ремилардов.

У Роги вырвался какой-то беспомощный смешок.

Обо всем напишешь, как на духу, продолжал Призрак, не утаишь ни своих, ни чужих грехов. Теперь самое время это сделать. Больше откладывать нельзя. Все Содружество будет перед тобой в долгу за непредвзятый рассказ о возвышении человечества в галактике — не говоря уже о Хагене, Клу, их детях. Так что немедленно приступай к делу.

Роги едва заметно покачал головой и уставился в психоэнергетический огонь, пляшущий за стеклянным экраном камина. Марсель, облизываясь, вплыл в комнату и потерся о ноги хозяина, сидевшего в одних носках.

— И это все?

Вполне достаточно. Мемуары должны быть подробными и обстоятельными.

Старик снова покачал головой и погрузился в молчание, машинально поглаживая кота. Он даже не позаботился прикрыть свои мысли: если гость действительно лилмик, то он без труда одолеет любой барьер, если же он — галлюцинация, тогда от кого таиться?

— Ты ведь не совсем болван, правда? Значит, должен понимать, почему я до сих пор не взялся за перо.

Я понимаю, сочувственно подтвердил Призрак.

— Вот и пусть это сделает Люсиль… Или Филип, или Мари. На худой конец, сам напишешь — ты же с самого начала шпионил за нами.

Нет. Кроме тебя этого никто не сделает. Да и момент как раз подходящий.

Роги застонал, уронил голову на руки.

— Господи, ну к чему ворошить прошлое?! Думаешь, боль уже притупилась? Ничуть не бывало! Самые трагические моменты я как сейчас помню, наоборот, хорошее стерлось в памяти. Да и цельной картины у меня все равно не получится — я по сей день многого не понимаю. Психосинтез — не моя стихия, может, потому я не могу черпать утешения в Единстве. Я просто природный оперант, старая калоша, куда мне до нынешних с их компьютерной памятью.

Да что ты мне рассказываешь? Кто знает тебя лучше, чем я? Потому меня и послали сообщить тебе о задании, а также в случае необходимости оказать помощь…

— Нет! — выкрикнул Роги.

Огромный серый кот отпрыгнул и застыл, навострив уши. Роги пристально вгляделся в то место, где, по его предположениям, должен был находиться Призрак.

— Я не ослышался? Ты в самом деле будешь околачиваться здесь? Подсказывать мне, стоять над душой…

Я не собираюсь навязываться. Но с моей помощью ты сможешь охватить историю всей семьи. И в конце концов поймешь то, что было тебе до сих пор непонятно.

— Ладно, — сказал Роги, как припечатал. — Но с условием. Мы с тобой станем лицом к лицу.

Твоя просьба невыполнима.

— Ну конечно… потому что тебя нет! Ты — мой досужий вымысел, мираж высшего порядка. Мне и Дени говорил, а он всегда умел распознавать семейных лунатиков — Дона, Виктора, Мэдди. Быть может, не ты велишь мне писать мемуары, а какой-то отдел моего мозга требует, чтобы я оправдался, снял грех с души.

Ну и что тут страшного?

Старый Ремилард горько усмехнулся. Марсель подошел, неторопливо перебирая мощными мохнатыми лапами, стал опять ластиться к хозяину. Пальцы Роги зарылись в густую шерсть.

— Если тебя не существует, тогда весь звездный триумф человечества не что иное, как бред маразматика. Космическая шутка.

Говорю же, я — лилмик.

— Тогда покажись! Тебе не приходило в голову, что ты у меня в долгу?

Роги, лилмика могут видеть только лилмики, больше никто. Нас воспринимают лишь умы, функционирующие на третьем этапе сознания. Племена, недавно примкнувшие к Содружеству, еще не скоро совершат этот эволюционный скачок. Чтоб доказать свою искренность, свою дружбу, я открою тебе то, чего не знает ни один человек. Я бы мог предстать в нескольких иллюзорных обличиях, но какой смысл? А доведись тебе увидеть меня воочию либо умственным взором, ты бы утратил разум.

— Не проведешь. Или сбрасывай шапку-невидимку, или никаких мемуаров.

На лице Роги появилась торжествующая улыбка. Довольный, он похлопал себя по колену; Марсель проворно впрыгнул туда, свернулся клубочком, замурлыкал. А старик снова вперил взгляд в искусственное пламя и прошептал:

— Я давно подозреваю… Уж больно ты много знаешь, Призрак. Никакой вероятностный анализ, никакой пролепсис не могут объяснить такую осведомленность.

Часы с боем, принадлежавшие матери Роги, знакомыми ласковыми ударами пробили двенадцать. Буран все настойчивее атаковал северное крыло дома. Марсель, пригревшись на коленях Роги, закрыл свои дикие глаза и уснул.

— Я узнаю о тебе всю правду, слышишь, Призрак! На, читай мои мысли — я открыт и не шучу с тобой! Я буду писать, если ты выйдешь из тьмы — каковы бы ни были последствия.

Ты неисправим, Роги.

— Какой уж есть. — Он откинулся в кресле и протянул ноги к камину.

Ну хорошо, заключим компромисс. Я покажу тебе, каким я был прежде, идет?

— Идет!

Роги почувствовал, что корректирующие импульсы наполняют искусственным спокойствием все его существо, весь мозг, одурманенный воздействием алкоголя.

И наконец увидел.

— Ха! — вырвалось у него. Потом, после недолгого молчания: — Черт возьми!

Ты доволен?

Роги протянул к нему дрожащую руку.

— А как этого добился — не скажешь?

Нет, пока ты не закончишь свою летопись.

— Но…

Все, Роги, уговор дороже денег. Доброй ночи. Семейную сагу начнем завтра после обеда.

Часть I. НАБЛЮДЕНИЕ

1

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Сегодня, перед тем как приступить к этой хронике, я вышел прогуляться по берегу замерзшего Коннектикута, проветрить засоренные мозги после ночного потрясения, которое назвал бы сном наяву. Здесь, на свежем воздухе, в первых животворных лучах восходящего солнца происшествие казалось и вовсе нереальным. Тротуар Кленовой улицы влажно дымился: ровно в два часа ночи включили аппаратуру оттаивания. В административных кварталах и близ колледжа подогреватели воздуха наверняка уже ослабили двадцатипятиградусный мороз, а тут, в жилой части Хановера, зима в самом разгаре. Ночью снегу намело сантиметров на десять — пятнадцать, и под заборами скопились сугробы. Лишь несколько состоятельных чудаков защитили свои жилища энергетическими куполами. Улицы еще пусты; весь магнитно-гравитационный транспорт спит в гаражах.