Игра Эндера - Кард Орсон Скотт (серии книг читать бесплатно txt) 📗

Кроме одного — там, в комнате, в башне замка за Концом Света. Единственное опасное место во всей дурацкой игре. И Эндер — сколько он клялся себе, что больше туда не сунется! — постоянно возвращался в эту комнату, убивал змею, потом оказывался лицом к лицу со своим братом и, что бы дальше ни делал, каждый раз умирал.

Вот и сегодня все произошло точно так же. Он попытался воспользоваться лежавшим на столе ножом, чтобы расковырять известку и вытащить камень из стены. Но как только ему удалось высвободить камень, окна вдруг исчезли и в отверстие хлынула быстро прибывающая вода. Некоторое время вышедшая из-под контроля фигурка пыталась удержаться на поверхности, но потом захлебнулась, и Эндер утонул. И все это время Питер Виггин пристально следил за всем происходящим из глубины зеркала.

«Я в ловушке… — думал Эндер, — в ловушке по ту сторону Конца Света, и мне не выбраться оттуда». И тогда он наконец осознал, откуда этот кислый привкус, сводивший рот и заставлявший забыть о всех успехах, о всем достигнутом. Это был привкус отчаяния.

Когда Валентина подошла к школе, у дверей стояли люди в форме. Ну, не у самих дверей, а чуть в сторонке, как будто ожидая, когда некая важная персона, зашедшая внутрь, закончит свои дела. Они были в мундирах Международного флота — эту форму знали все, кто когда-либо смотрел видео, рассказывающее про сражения с жукерами. В будничный школьный день вторглась героическая романтика, и среди школьников царило приятное возбуждение.

Вот только Валентине было не до романтики. Во-первых, появление солдат снова навело ее на мысли об Эндере. Во-вторых, она испугалась. Недавно кто-то опубликовал исключительно злобную рецензию на выступления Демосфена. И буквально только что и рецензия, и объект нападок обсуждались на открытой конференции в сети международных отношений — кто-то из известных людей защищал Демосфена, кто-то из не менее известных призывал вывести его на чистую воду. Больше всего задело Валентину замечание одного англичанина. Он писал: «Демосфен не может сохранять свое инкогнито вечно, хочет он того или нет. Он разозлил слишком многих разумных людей и потрафил слишком многим глупцам, а потому не сможет долго прятаться под своим — надо отдать ему должное — исключительно точным псевдонимом. Или он сам снимет маску, чтобы возглавить силы глупости, которые призвал под свое знамя, или эту маску сорвут его враги, дабы понять причины болезни, породившей столь извращенное и злое сознание».

Питеру конференция доставила огромное удовольствие, но это было понятно. А вот Валентина испугалась. Она боялась, что жесткие выступления Демосфена разозлили людей, достаточно могущественных, чтобы выследить ее, Валентину. Конституция запрещала американскому правительству вторжение в личную жизнь, но ведь был еще Международный флот. А теперь солдаты этого флота явились зачем-то в Западную Гилфордскую среднюю школу. Не морских же пехотинцев они тут собираются вербовать.

Поэтому она совсем не удивилась, когда, включив комп, увидела ползущее по экрану послание:

Валентина провела пять минут в нервном ожидании у дверей директорского кабинета, пока доктор Лайнберри не открыла дверь и не провела ее внутрь. Последние сомнения рассеялись, когда Валентина увидела, что в одном из удобных кожаных кресел сидит полный мужчина в форме полковника Международного флота.

— Вы Валентина Виггин, — сказал он.

— Да, — прошептала она.

— Я полковник Графф. Мы уже встречались.

Встречались? Когда это она имела дело с представителями Международного флота?

— Я пришел поговорить о твоем брате. Это очень личная беседа, и прошу держать ее в секрете.

«Значит, влипла не только я, — подумала она. — Они добрались до Питера. Или это что-то новенькое? Одна из его безумных выходок? Но вроде бы Питер образумился и больше не…»

— Валентина, ты, кажется, боишься меня. Для этого нет причин. Садись, пожалуйста. Уверяю, с твоим братом все в порядке. Он оправдал все наши ожидания.

И только теперь, с трудом подавив вздох облегчения, она поняла, что они пришли из-за ее младшего брата, не старшего. Ну да, точно, это, должно быть, тот самый офицер, что уводил Эндера. Значит, это не наказание по ее душу, это просто маленький Эндер, который исчез так давно и который не имеет ни малейшего отношения к нынешним планам Питера. «Тебе повезло, Эндер. Ты ускользнул прежде, чем Питеру удалось втянуть тебя в заговор».

— Как ты относишься к своему брату, Валентина?

— К Эндеру?

— Ну конечно.

— А как я могу к нему относиться? Я не видела его и не слышала о нем с того времени, как мне исполнилось восемь.

— Доктор Лайнберри, прошу прощения, но, может, вы оставите нас?

Директор недоуменно уставилась на Граффа.

— Впрочем, нет, спасибо. Я думаю, наша беседа с Валентиной окажется более плодотворной, если мы поговорим на свежем воздухе. Подальше от микрофонов, которые установил в этом кабинете ваш заместитель.

Впервые в жизни Валентине довелось быть свидетелем того, как доктор Лайнберри потеряла дар речи. Полковник Графф приподнял большую картину, висевшую над директорским креслом, и вытащил из стены звукочувствительную мембрану и маленький передатчик.

— Дешевка, — поморщился Графф. — Но работает прилично. Я думал, вы знаете.

Лайнберри взяла «жучка» и тяжело опустилась в кресло. Графф сжал руку Валентины, и они вышли.

Завернув за угол, они направились на футбольное поле. Солдаты следовали чуть поодаль, разделившись и образовав огромный круг, чтобы обеспечить максимальную защиту.

— Валентина, нам нужно, чтобы ты помогла Эндеру.

— Как?

— Мы ничего толком не знаем. И надеемся, что ты поможешь нам найти выход из положения.

— И в чем же дело?

— Это часть проблемы. Мы не знаем.

Валентина не смогла сдержать смех.

— Я не видела его три года! Все это время он провел с вами.

— Валентина, мое путешествие на Землю и обратно стоит больше, чем твой отец может заработать за всю жизнь. Я не для того прилетел сюда, чтобы просто поболтать.

— Один король увидел сон, — сказала Валентина, — но забыл какой. И тогда он приказал мудрецам под страхом смерти растолковать его. И только Даниил смог объяснить ему, в чем дело, потому что был пророком.

— Ты читаешь Библию?

— В этом году мы проходим классику, переведенную на английский. Я не пророк.

— Если б я мог, я рассказал бы тебе все, что знаю про Эндера. Но это займет часы, а возможно, и дни. И потом мне придется изолировать тебя в одиночной камере до конца войны, потому что все это строго секретно. Но кое-чем я все-таки могу с тобой поделиться. У нас в школе есть одна хитрая компьютерная игра… — И он рассказал ей про Конец Света, запертую комнату и лицо Питера в зеркале.

— Но ведь это компьютер, а не Эндер поместил туда портрет. Почему бы вам не спросить машину?

— Потому что она не знает.

— А я, по-вашему, должна знать?

— Уже второй раз Эндер заводит игру в тупик. Приходит к задаче, не имеющей разумного решения.

— А первую он решил?

— Не сразу.

— Тогда дайте ему время — и он решит вторую.

— Не уверен, Валентина. Твой брат — очень несчастный маленький мальчик.

— Почему?

— Не знаю.

— Не много же вы знаете, как погляжу.

Какую-то секунду казалось, что толстяк рассердится. Вместо этого он решил рассмеяться.

— Да уж, не очень. Валентина, почему Эндер все время видит в зеркале лицо Питера?

— Сама не понимаю. Это глупость.

— И почему же?

— Потому что если и есть на свете полная противоположность Эндера, так это Питер.

— Объясни.

А вот как раз на это Валентина не могла ничего ответить. Подробные ответы на расспросы о Питере могли навлечь большую беду. Валентина знала достаточно об окружающем мире, чтобы понимать: правительство не воспримет затею Питера как серьезную угрозу своему существованию. Зато оно вполне может посчитать Питера ненормальным и отправить в клинику — лечиться от мании величия.