Игра Эндера - Кард Орсон Скотт (серии книг читать бесплатно txt) 📗

Она кивнула. «Ты лишь притворяешься, что хочешь разделить со мной власть, — подумала она, — но я могу управлять тобой, а ты об этом и не подозреваешь».

— Хорошо. Я помогу.

Как только отец согласился предоставить им свой гражданский допуск, Питер и Валентина начали экспериментировать. Они избегали тех областей, где нужно было называться настоящим именем. Это оказалось нетрудно: фамилию проверяли, только если речь шла о деньгах. Деньги им были не нужны. Им требовалось уважение, и они могли его заработать. В Сети, взяв себе фальшивое имя, они могли изображать кого угодно: стариков, пожилых женщин, ангелов Господних — нужно было только соблюдать определенную манеру письма. Люди будут судить о них только по словам, по их мыслям. В компьютерной Сети все граждане равны.

На первом этапе они использовали подставные имена, а не те псевдонимы, которые, по плану Питера, должны были прогреметь на весь мир. Конечно, участвовать в больших национальных или международных политических форумах их пока не приглашали. Сначала нужно побыть слушателем, чтобы тебя избрали. Поэтому они слушали и учились, читали статьи, написанные известными людьми, следили за дискуссиями и сводками новостей.

А вот на собраниях поменьше, где простые люди могли высказать свое мнение о большой политике, они уже вели себя по-другому. Питер настаивал на том, что поначалу их высказывания должны быть скандальными и провокационными.

— Мы можем узнать, как работают наши статьи, только если получим ответную реакцию. А на тихое блеяние никто и внимания не обратит.

Они пустили фейерверк — и люди отозвались. Замечания, появившиеся в публичных сетях, были сплошь уксус, а те, что приходили по почте авторам лично, и вовсе источали яд. Зато теперь Питер и Валентина поняли, какие аргументы кажутся публике детскими и незрелыми. Они учились.

Когда Питер наконец решил, что они пишут совсем как взрослые, он похоронил псевдонимы. Наступила вторая фаза плана: теперь надо было привлечь общественное внимание.

— Мы должны полностью разделиться, — сказал он. — Будем писать на разные темы. Ни в коем случае нельзя ссылаться друг на друга. Ты будешь работать в сетях Западного побережья, я — на юге. А теперь пошли делать домашнюю работу.

И они занялись домашней работой. Иногда мать и отца беспокоило, что Питер и Валентина почти все время проводят вместе, с компами под мышкой. Но жаловаться было не на что, так как оба приносили из школы отличные отметки и Валентина хорошо влияла на Питера. О да, ей удалось полностью изменить его. В погожие дни Питер и Валентина уходили работать в лес, а если шел дождь, проводили время в маленьких ресторанчиках и крытых парках — там они трудились над своими политическими статьями. Питер очень тщательно формировал обе личности — так, чтобы его идеи были примерно поровну разделены между ними. Но также он сотворил и парочку второстепенных персонажей, чтобы создать видимость «третьей партии».

— У каждого из нас должны появиться свои последователи, — объяснил он.

Однажды, устав писать и переписывать текст и отчаявшись удовлетворить чересчур требовательного Питера, Валентина взвилась:

— Пиши сам!

— Не могу, — спокойно возразил он. — У наших личностей не должно быть ничего общего. Ты забываешь, что потом, когда мы прославимся, кто-нибудь обязательно проведет сравнительный анализ наших текстов. Мы все время должны быть разными людьми.

И она вернулась к своей работе. Ее персонажу Питер дал имя Демосфена, а себя назвал Локком [2]. Любому сразу становилось ясно, что это не реальные имена, а псевдонимы, но это тоже было частью плана.

— Пускай ломают голову, пытаясь угадать, кто мы.

— Но если мы станем по-настоящему знамениты, правительство начнет расследование и по нашему допуску сразу все узнает.

— До того как это случится, мы успеем окопаться в полный профиль. Конечно, люди будут здорово шокированы тем, что Локк и Демосфен всего лишь пара детишек, но, видишь ли, к тому времени они уже привыкнут слушать и слушаться нас. Наш авторитет нисколечко не пострадает.

Затем они стали организовывать для своих персонажей дискуссии. Валентина делала некое заявление, а Питер под вымышленным именем пытался опровергнуть его. Она отвечала точно и разумно, и завязывалась живая дискуссия, в которой демонстрировалось незаурядное мастерство политической риторики. У Валентины был нюх на аллитерацию, ее фразы легко запоминались. Вылизав сценарий, они переносили действие в Сеть, делая разумные паузы в полемике, чтобы создать ощущение спонтанности и естественности. Иногда в их споры влезали посторонние, но Питер и Валентина либо вовсе не обращали на них внимания, либо слегка изменяли программу, подстраиваясь к новой ситуации.

Питер аккуратно записывал самые лучшие реплики, а потом проверял, не вынырнут ли они где-нибудь в другом месте. Это случалось не всегда, но все же многие формулировки повторялись раз за разом в больших дискуссиях в престижных сетях.

— Нас читают, — отмечал Питер, — наши идеи просачиваются в умы.

— Наши фразы.

— Это всего лишь единица измерения. Смотри-ка, мы приобретаем влияние. Нас еще не знают по именам, но уже обсуждают поднятые нами проблемы. Мы определяем повестку дня. Вперед, сестренка, мы пробьемся.

— Может, нам стоит попробовать самим влезть в какие-нибудь большие дебаты?

— Нет. Подождем, пока нас не пригласят.

Они работали уже семь месяцев, когда одна из сетей Западного побережья прислала Демосфену письмо с предложением вести еженедельную колонку на довольно-таки престижном новостном портале.

— Но я не справлюсь с этой работой, — сказала Валентина. — Я даже ежемесячный обзор не потяну.

— Во-первых, это два разных жанра. Во-вторых, потянешь.

— Нет. Я еще ребенок. У меня опыта нет.

— Скажи, что ты согласна, но, поскольку у тебя нет желания сбрасывать маску, они должны платить тебе гонорар не деньгами, а сетевым временем. Выцарапай у них новый допуск на имя их корпорации.

— И если правительство захочет узнать, кто я…

— Ему объяснят, что ты анонимный подписчик Калифорнийской сети. Так мы выведем из игры отцовский допуск. Я только одного не понимаю: почему Демосфена пригласили раньше, чем Локка?

— Потому что талант всегда пробьется.

Это была замечательная, увлекательная игра. Но Валентине совсем не нравилась политическая позиция, навязанная Демосфену Питером. Ее персонаж понемногу стал превращаться в злобного, достаточно параноидального публициста, выступающего против России. Это беспокоило ее еще и потому, что в их тандеме именно Питер знал, как управлять людскими страхами, и ей все время приходилось обращаться к нему за помощью. Зато Локк был умерен, корректен и сопереживал всем и вся. В этом был свой смысл. Будучи созданием Валентины, Демосфен не мог не обладать неким сопереживанием, а Локк, наоборот, играл на страхах людей, только тоньше. Но сложившееся положение дел крепко привязывало Валентину к брату. Она не смогла бросить Питера и использовать личность Демосфена в своих интересах. Просто не знала как. Впрочем, это работало в обе стороны. Питер тоже не мог обойтись без ее советов. Или мог?

— Я думала, ты хочешь объединить мир. Но если я напишу все так, как ты просишь, получится, что я призываю к войне со странами Варшавского договора.

— Да не к войне! Ты требуешь, чтобы они открыли свои сети и прекратили блокировать нас. Свободный обмен информацией. Господи, это же черным по белому записано в законах, принятых Лигой.

Вовсе не желая этого, Валентина заговорила голосом Демосфена, хотя мнения, которые она высказывала, никак не могли принадлежать ему.

— Всем известно, что с первого дня существования Лиги страны Второго Варшавского договора рассматриваются как единое целое, к которому применяются эти самые законы. Международный поток информации беспрепятственно поступает туда. А вот характер обмена информацией между участниками Варшавского договора есть их собственное внутреннее дело. И только на этом условии они согласились, чтобы Америка стала Гегемоном Лиги.