Сироты небесные - Лазарчук Андрей Геннадьевич (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
– Шестнадцать человек, товарищ командир!
– Марш в оружейный склад!
– Отделение, за мной – бегом!
Цепочка людей скрылась за углом.
– Второе отделение, Беркович!
– Двадцать ровно!
– В оружейный! Третье отделение…
Видимо, появились запоздавшие командиры. Они о чём-то быстро переговорили с Одинцовым, один остался возле него, а трое – все девушки – отбежали в сторонку и тоже стали принимать в армию. Одна из них была Белка Низамутдинова, пионервожатая в школе. И Артурчик, естественно, пошёл к ней.
– Маловат, – сказала она с сочувствием. – Сильный, но лёгкий. У ружья знаешь какая отдача? Подожди, сейчас Поленов прибежит, он связистов формирует. Или иди к Ляшко, это ещё лучше – в ракетчики. Там ты сможешь. А здесь – ну никак.
Вернулся возок. Милиционер, не выходя из него, крикнул:
– Скорее! Идут больницу громить! Там их сотни! Сотни!
Потом он упал. К нему подбежали, перевернули. Спина вся была в крови – не испачкана, а густо залита. Чёрные сгустки отваливались и падали, как куски свежей печёнки.
Больница, подумал Артурчик.
И, скользким вьюном крутнувшись в толпе, он выскочил за ограду, взбежал по мосткам – и понёсся: мимо торжков, мимо Мемориального дома, мимо памятника Высоцкому…
И нос к носу столкнулся со Стрельнутым. С ним было ещё трое.
– Ты куда? – спросил Стрельнутый озабоченно.
– В больницу! Там Спартак лежит…
– Не ходи, наверное, – сказал Стрельнутый. – Плохо в городе. Знаешь, что было?
– Знаю! Пан Ярослав Тугерима от дочери отгонял…
– Да нет, сегодня. Судью Сугорака убили, вот что. И кто теперь главный, неизвестно. Вроде как Тугерима отец. А он же вот… – и Стрельнутый показал рукой, в каком состоянии у Тугеримова папаши мозги. – Хочет вас всех перебить. Давно хочет, только скрывал раньше. Их много таких было. Давай мы тебя спрячем, пока всё не кончилось.
– Не могу, – сказал Артур. – Там брат. В больнице. Они идут громить больницу!
– Нет, – сказал Стрельнутый. Оглянулся на своих. Те стояли с непроницаемыми лицами, и только глаза метались. – Пошли вместе. Тачок – наш человек. Нельзя, чтобы плохо было.
– Я не пойду, – сказал один.
– Оставайся, – махнул рукой Стрельнутый. Артурчик знал, что этого человека для Стрельнутого больше не существует.
И они понеслись вчетвером.
Подбежали к больнице сзади в ту минуту, когда спереди уже били стёкла и ломали дверь. Подсадив друг друга, залезли на широкий карниз, оттуда с помощью заброшенной «партизанки» – в окно третьего, верхнего, этажа. Больница была одним из трёх зданий, которые не выросли сами, а были построены из дерева и кирпичей. Больница, обком и тюрьма.
В коридоре была толпа больных – местные и земляне вперемешку. Доктор Вейцель говорил, что между ними нет разницы, и лечил всех. Его ругали: больница содержалась исключительно на средства земной колонии. Он стоял на своём.
Кричали здесь и кричали внизу. Артурчик с друзьями протолкался к лестнице. Несколько милиционеров и несколько врачей сооружали баррикаду.
– Наши уже идут! – крикнул Артурчик, чтобы подбодрить.
Они сбежали на второй этаж и стали искать палату Спартака. Не эта, не эта, не эта… Ага, вот она.
Брат лежал худой и очень красный. Руки его были широкими бинтами прихвачены к кровати, и к сгибу левой руки шёл чёрный резиновый шланг от большой стеклянной бутылки. Бутылка до половины была наполнена какой-то мутной жидкостью.
– Спартак!
Он не пошевелился.
– Что вы тут делаете? Вы кто?
В дверях стояла медсестра тётя Тоня.
– Брат, – сказал Артур.
– А, точно. Узнала. Что делать собрались?
– Ну вот…
– Вынести хотели, – сказал Стрельнутый по-русски. – Поздно.
– Бегите сами, – сказала тётя Тоня. – Проскочите.
– Тётя Тоня, – сказал Артур, – уберите эту резину… – и потом: – Взяли, ребята.
Брат был лёгкий, как будто высох. Они завернули его в простыни и одеяла – получился свёрток. Можно было нести даже вдвоём.
Внизу на лестнице ударили выстрелы: два и ещё два. Это было так оглушительно, что после показалось: настала тишина.
В этой тишине на лестнице рубились насмерть.
И снова ударили ружья – в самую гущу тел. И пули, и картечь – всё находило свою цель. Наконец те, кто уцелел, бросились назад.
Первый приступ отбили.
Уцелели два милиционера и один врач – из тех, кто взял в руки оружие. Остальные были серьёзно ранены, их унесли перевязывать. Мёртвого милиционера положили в коридоре второго этажа.
– Пошли, – сказал Артур.
Один из друзей Стрельнутого согнулся пополам – его рвало.
– Где же ваша помощь? – судорожно спросил кто-то.
– Идут, – сказал Артур, и как бы в подтверждение его словам невдалеке зачастили выстрелы. Потом они ударили совсем близко, в разбитую дверь заглянула пожилая женщина с ружьём, крикнула: "Всё в порядке!"
– Вот видишь, – сказал Артур Стрельнутому, как будто тот что-то ему доказывал.
– Да, – сказал тот. – Пока да. Надо Тачка спрятать. Понесли.
Ребят не удерживали.
Стрельнутый повел их в район старых домов, где жить было запрещено, но куда всё равно какой-нибудь чудак время от времени заселялся. На пересечении мостков, как чёртик из коробочки, выскочила Лизка. Руки её были в синяках и глубоких царапинах.
– Это ведь ты? – сказала она.
– Я.
– Как дойти до реки? Я заблудилась.
– А отец?
– Он мне дядька… Убили его. Навалились и убили. Я выдралась как-то…
– Пошли пока с нами.
– Эй, что тут происходит?
– Меня Артуром зовут. Это Стрельнутый, это Тушхаз с Ухзаем. А это мой брат, он без сознания. Мы его прячем, – объяснял он на бегу. – Никто не знает, что творится.
– Сюда, – сказал Стрельнутый.
Это был не мосток даже – а чёрт-те что, два железных ржавых троса, провисших над здоровенным старым ползуном, и на тросы набросаны старые доски со здоровенными промежутками: иной раз и побольше шага. Ухзай побежал вперёд, Стрельнутый с Артурчиком тащили Спартака, причём Стрельнутый пятился задом, находя опору для ног каким-то чутьём, не иначе; Тушхаз и Лизка шли сзади, Артур их чувствовал.
Артурчик больше смотрел на синяк внизу, чем на доски. И когда синяк остался позади, почувствовал какую-то такую слабость, что Тушхаз легонько тронул его за плечо:
– Отдай.
И Ухзай перехватил ношу у Стрельнутого. Из-за всего этого хлипкое сооружение раскачалось. Артурчик увидел, что Лизка размахивает руками, восстанавливая равновесие. Он шагнул к ней, но Лизка уже выпрямилась.
– Ерунда, – сказала она.
Артурчик молча кивнул.
– Ты им веришь? – спросила Лизка, кивнув на ребят.
– Ага.
– А дядьку убили.
– Не они же.
– Ну… наверное.
Стрельнутый крикнул, ему ответили. Артурчик задрал голову. Над ними проходила галерея, соединяющая два очень старых дома. Оттуда упала верёвка с узлами. Стрельнутый быстро взлетел по ней наверх. Через минуту спустилось что-то вроде качелей, только со спинкой. Туда усадили распелёнутого Спартака, прихватили петлей, чтобы не выпал. Теперь Артурчик увидел, кто там, со Стрельнутым. Здоровенный дядька, больше пана Ярека, и с такой же бородой. Сильным движением он выбрал верёвку – как будто тащил не очень крупную рыбу.
Потом наверх залез Ухзай, Лизка (посмотрела на Артура, он кивнул), сам Артур и последним приготовился – Тушхаз.
Когда Артур забрался на галерею, там была только Лизка: стояла и ждала его.
– Туда пошли, – показала она рукой.
– Дождёмся… – сказал Артур и не договорил.
Отсюда было видно далеко и почему-то очень чётко.
Над зданием больницы, откуда они ушли каких-то полчаса назад, вдруг взвилось чёрное облако. Появилось дымное пламя.
А потом докатился хриплый гром…
Тушхаз стоял рядом с ними и смотрел на это. Лицо у него было непроницаемое.
– Пойдём, – сказал он наконец и отвернулся.
– Мы к кому? – спросил Артурчик.
– Хаззарим-хун, – сказал Тушхаз.
