Обнаженный Бог: Финал - Гамильтон Питер Ф. (читать полную версию книги .txt) 📗
— Помогите! — взвыл Джек. — Кто-нибудь, помогите!
— Ну и воображала этот говнюк, — заметил Билли-Джо. — Да тебя никто и не услышит, парень. Никого из остальных не услышали, а Квинн им сделал хуже.
— Послушайте, я же сказал, я вам помогу, — с отчаянием напомнил Джек. — Помогу. Правда. Я не треплюсь. Но и вы придерживайтесь своей стороны договора. Вы обещали не пытать.
Квинн отступил к дверям, отходя как можно дальше от Джека в пределах этой маленькой комнаты.
— Уже действует? — спросил он Грету.
Она посмотрела на маленький экран на процессорном блоке.
— Да.
— О'кей. Начните с того, чтобы избавить его от голосовых связок. Билли-Джо прав, он слишком много болтает. А мне нужно, чтобы он молчал, когда я буду его использовать. Это важно.
— Нет! — завопил Джек.
Он начал извиваться на полу. Билли-Джо засмеялся и уселся ему на грудь, вызывая поток воздуха из его легких. Воздух вытекал так же слабо, как и из носа.
— Прибор не может удалить его голосовые связки, — объявила Грета незаинтересованным безжизненным тоном. — Мне придется отключить ему нервы.
— Прекрасно, — одобрил Квинн. — Все, что угодно.
Джек уставился прямо на нее, а она наклонилась и прижала блестящий зеленый аппарат к его горлу. Ловя ее взгляд, он умолял, взывал: не делай этого. Он мог бы заглядывать в линзы механоида с тем же успехом, что в ее глаза. Аппарат прилип к коже, мягкий и теплый. Джек напряг мышцы, сопротивляясь вторжению. Но через минуту или около того они начали расслабляться, и он утратил ощущение всего, что находилось между его челюстью и плечами.
Принуждение Джека к молчанию было только началом. Его оставили одного, пока аппарат делал свое дело, потом все четверо вернулись. На этот раз Грета принесла другой вид электронного аппарата, маску для лица с похожими на мешочки вздутиями на внешней поверхности, наполненными какой-то клейкой жидкостью. Когда она приложила это приспособление к лицу Джека, оказалось, что там нет никаких щелочек, чтобы он мог видеть.
И вот тут началась процедура. Каждые несколько часов они возвращались и перемещали маску. Грета заново наполняла мешочки. Они разглядывали его лицо, и Квинн давал несколько распоряжений, прежде чем к Джеку снова прикладывали маску. Время от времени его кормили холодным супом и давали чашку с водой.
Джека оставляли одного в темноте, которая была жуткой в своем всевластии. Ему оставался только слух. Теперь он научился различать день и ночь. Окно-полумесяц пропускало разные звуки, больше всего — звуки моторов машин, проезжающих по большому, проложенному по насыпи к Темзе шоссе. Доносились еще звуки судов и крики лебедей и уток. Джек начал также ощущать, что это было за здание, в котором он находился. Большое и старое, он был в этом убежден, доски пола и трубы слегка вибрировали. Днем кругом шла какая-то деятельность. Звуки движения, которые должны были обозначать лифты, тяжело двигавшиеся, когда в них перевозили большие грузы. Ни один из них не шумел возле его помещения.
Ночью слышались крики. Какая-то женщина всегда начинала с жалостливого хныканья, которое постепенно перерастало в рыдания. Каждый раз то же самое, и где-то неподалеку. Прошло некоторое время, пока он понял, что это Грета. Очевидно, бывает кое-что и похуже, чем когда твои черты изменяют при помощи электронного аппарата. Это понимание служило не особенно сильным утешением.
Призраки знали, что Оргатэ приближаются к северной вершине Валиска, их новое осознание проникало сквозь черные узлы угрожающего голода, пронизывающие воздух. Этого было достаточно, чтобы преодолеть неприязнь к человечеству, обрекающему их бродить по пещерам, приютившим бывших хозяев.
Их присутствие было еще одной трудностью для обороняющихся. Хотя личность могла наблюдать, как Оргатэ летят вдоль обиталища, она определенно не знала, где они приземлятся. Это заставляло Эренц и ее родственников охранять всю округу. Они уже решили, что невозможно будет переместить тысячи больных людей с передней линии внешних пещер. Время полета вдоль обиталища едва ли могло занять больше пятнадцати минут, и к Оргатэ, вторгающимся с южного конца, присоединились несколько новоприбывших, которые недавно проникли через звездоскребы. Чтобы подготовиться, времени совсем не было, все, что они могли, — это взять оружие и собраться в компактные группы, готовые ответить на первое же вторжение.
— Подождите, пока они войдут внутрь,— сказала личность. — Если вы начнете стрелять, пока они еще в воздухе, они просто улетят прочь. А когда они окажутся в пещерах, им уже не спастись.
Оргатэ колебались, когда соскальзывали вниз, к поросшей кустарником пустыне, в свою очередь ощущая ненависть и страх ждущих внизу. Несколько минут они кружили над входами в пещеры, пока внутрь залетали последние призраки, затем их стая опустилась.
— Тридцать восемь мерзавцев. Приготовиться.
Толтон покрепче сжал торпедометатель. Из-за пота оружие становилось скользким. Он стоял позади Дариата, который в свою очередь занимал место в хвосте группы своих родственников, собравшихся в конце прохода к одной из пещер, превращенных в госпиталь. Он думал о том, что особый статус не избавил его от бремени смертельного безумия.
Толтон слышал, как в пещере начали раздаваться стоны. Скоро они перешли в слабые крики и громкие проклятия. Призраки наводнили пещеры, не обращая внимания на желание лишенных защиты раненых углубиться подальше в сеть пещер. Они летали вокруг людей с раскрытыми ртами, выкрикивая беззвучные предостережения. Их движения обозначались в воздухе недолго живущими пятнами смывающейся краски.
Затем один из Оргатэ ударился о стенку возле входа. Его тело вытянулось, передняя секция яростно двинулась вперед, в то время как имеющая форму луковицы задняя четвертушка с силой изогнулась, добавляя энергии. Те призраки, которые только что устроились поблизости, были поглощены по мере того, как громадная тварь двигалась по пещере. Их дикие мучительные крики угасали по мере того, как из них извлекали жизненную энергию. Другие приведения и Дариат могли ясно слышать их, в то время как люди воспринимали их страдания как глубокую волну вызывающей холод тревоги. Для успокоения Толтон опустил взгляд на торпедометатель — только для того, чтобы обнаружить, как сильно трясутся у него руки.
— Мы обнаружены! — резко выкрикнула Эренц.
Оргатэ ворвались в пещеру, перед ними летел град мелких камешков и поток ярких пульсирующих насмерть перепуганных призраков. Впереди, прямо на коралловом полу, было расстелено три ряда неопрятных постелей, дом для более чем трех сотен находящихся в состоянии ступора пациентов, уже потревоженных призраками. Они сделали все, что было в их силах, чтобы отступить назад, ковыляя или отползая, цепляясь за стены; некоторым сестрам удалось оттащить своих подопечных к проходам. Оргатэ жадно ринулись вперед, превращая пещеру в место схватки бьющихся в истерике тел и беспощадно-стремительных придатков.
Эренц и ее родные пытались прорваться и окружить Оргатэ. Нужно было завоевывать каждый метр пространства, расталкивая локтями толпу приведенных в ужас людей. Под ногами путались одеяла, пластиковые коробки, замороженные куски плоти, и все это делало каждый шаг предательски опасным. Невозможно было как следует захватить врага в клещи, лучшее, на что они могли надеяться, — это самим расположиться возле проходов между пещерами, чтобы Оргатэ не смогли скрыться там.
Когда обороняющиеся прикрыли пять из семи возможных проходов, они открыли огонь. Съежившийся от страха Толтон видел, как вспышки ослепительного света пульсируют в воздухе и как их поглощают расплывчатые формы Оргатэ; поэт решил, что это сигнал открывать огонь. Он оттолкнул нескольких пожилых ослабевших людей и поднял свой торпедометатель. На него настолько подействовало зрелище паники и разрушения в пещере, что поэт едва ли прицеливался. Он нажал на затвор и тупо следил, как зажигательные снаряды ударили по темной массе.
