В пираты по объявлению, или Это маркетинг, детка! (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич (книги бесплатно читать без TXT) 📗
- А мы за два года нашли уже больше полусотни таких потеряшек, - добавила Мара. – Сняли с них схемы…
- И нам встречались на станциях корабли из центральных миров с похожими обводами, - говорю многозначительно и снова делаю паузу, давая Сёме возможность самому догадаться.
- И? – Сёма возможностью пренебрёг.
- Да ничего особенного, - фыркнула Лилит, - просто не заблудимся, если что.
- Если что? – спросил Сёма «зловещим» шёпотом.
- Если случайно окажемся на таком корабле, - невинно похлопала я ему ресницами.
Этот странный человек просто не позволяет хорошо к себе относиться, любое проявление расположения к собственной персоне использует, чтоб высмеять, задеть, поставить в неловкое положение! Ведь зарекались больше ни о чём с ним не говорить! Надо было сразу убить его быстренько и всё… раз двадцать-тридцать. Мы с ледяным спокойствием дождались, пока он проржётся, и велели полезать в «Тин-айс». Дроид T9-i16, наша механическая макивара, - антропоморфная машина, то есть похожая на человека, только без головы, высотой в стоячем положении три метра. У неё две пары конечностей-манипуляторов, с двумя суставами, способными сгибаться в двух направлениях, а в сочленениях с корпусом они могут поворачиваться на сто двадцать градусов. Корпус состоит из условной «спины», её можно сгибать, и жопы – ей соответственно вертеть. Из вооружения только универсальные захваты на концах манипуляторов-опор. Это дроид аварийного класса, его псевдомускулатура усилена сервоприводом, рассчитана на действия в условиях перегрузки до 7G. Объяснили Сёме, что выше этажом, в ангаре, ему будет неуютно с непривычки в условиях повышенной силы тяжести. Нам-то ладно, мы одели свои рабочие жесткачи, «жёсткие скафандры». Дали Сёме немного освоиться в машине, он порулил на пятачке у грузового лифта. В лифте объяснили его роль. Тин-айс наш обычный спарринг-партнёр, но уже слишком обычный, даже слегка надоевший. Подражать нам у него не получается, слишком большая разница в скоростях и реакции. Вот Сёма попытается что-нибудь отчибучить, пока мы будем его плющить вместе с механоидом, а мозги робота сами выделят из всего хоть сколько-нибудь для себя полезное. Уже в ангаре Мара попыталась его успокоить, - ты не бойся, всё по-честному – один на один!
Лилит её горячо поддержала. – Мы не собираемся убивать тебя сразу!
А я пояснила, - нужно же и подружкам оставить… немножко тебя и Тин-айса.
Сёма освоился со связью, спросил в коммуникатор, - а почему Тин-айс?
- Сокращение с английского T9-i16, это его номер, - объяснила Лилит.
- Нафиг ваш английский, - серьёзно возмутился Сёма, - раз я его пилотирую, пусть сокращается по-русски. Будет Тыдыщ!
Мы легко согласились, нам-то без разницы. Семён, не встретив сопротивления, продолжил выдвигать условия. Ему, видите ли, противно, когда его жалеют, а убивая по очереди, мы станем его жалеть. Он настаивает, чтоб мы всё проделали сообща, допустим, за десять секунд. Я поморщилась – маловато, конечно, хотелось погонять его подольше. Ну, да ладно – для первого раза достаточно. Мара спросила, - готов?
И не дожидаясь ответа, атаковала без видимого обычному человеку перехода. Я точно помню, что перекрывала его вероятный полуоборот уклона! И Лилит сама виновата, что влетела под мою подачу – вот о чём эта дура думала, когда лезла в чужую зону ответственности? Что я буду разбираться в целях? А между делом кибер скаф доложил об истечении оговоренных десяти секунд.
- Попробуете ещё разок? – прозвучал в наушниках насмешливый голос Семёна. Мы атаковали сходу… уй-ё, мамочка, как больно! Тресь! И получаем удовольствие, отекая по стеночке. Да уж, ловкий гад наш Сенечка. Хотя совсем не нужно быть мастером, чтобы предугадать нашу спонтанную атаку. Он закрутил вертушку, ещё не закончив вопроса, и тяжёленный задний манипулятор дроида смахнул всех троих в прыжке, когда ничего уже нельзя было изменить!
- Наверное, нужно дать вам побольше времени, - продолжил Сеня издеваться. Но мы не повелись на подначку, пофиг время – тут уже дело принципа. Не спеша обходим его, как акулы вокруг жертвы. Сёма стоит спокойно, словно на расстреле. И самое удивительное – он закрыт, не ощущается ни страха, ни предвкушения, ни-че-го – будто против нас по-прежнему стоит просто Тыдыщ, тьфу, наш Тин-айс. Ему некуда деться, спасенья нет, одновременная атака в прыжке с полуоборота сразу с трёх сторон… и проклят будь Третий закон Ньютона! Мы поразили цель одновременно, но ей тупо некуда было отлетать под нашими ударами – векторы сошлись в одной точке. Усиленный корпус аварийного дроида не расплющился, вернул нам импульс в полном объёме по принципу равенства действия и противодействия.
Когда спала волна пронзительной боли, до сознания донёсся искренне сочувствующий голос Сёмы. - Девчата, по-моему, вам не хватает опыта командной работы. Знаете, если пол тут залить двуокисью водорода, она под действием повышенной тяжести должна затвердеть…
- Тут вакуум, придурок! – простонала я, - всё будет испаряться до достижения стопроцентной влажности.
- Э… ну, можно же придумать что-нибудь скользкое! Или кататься на роликах, в конце концов.
- По фигурному катанию соскучился, русский? – зло проворчала Мара.
- А может, тебе тут устроить стриптиз? – ехидно предположила Лилит.
- Что вы, что вы! – Сёма поспешно возразил, - всего лишь хоккей. С шайбой, или, если хотите, русский – с мячиком.
- Шведский! – прорычали мы хором, я заговорила непререкаемым тоном. – Во всём мире хоккей с шайбой называется канадским, а с мячом шведским!
- Угу, - согласился Сёма, - только нам в России пох на весь мир, мы его постоянно натягиваем, включая Канаду и Швецию.
- Варвар, - проворчала я примирительно, у него в принципе неплохая идея.
- Дикарь, - поддержала меня Лилит, - у нас даже клюшек нет.
- Да минутное дело, - Тыдыщ махнул небрежно манипулятором, - как бы тут устроить каток?
- Фигня вопрос, - успокаиваю его, - дуй за шайбой и клюшками, а мы пока тут всё устроим.
Проводили его обратно на техэтаж, помогли вылезти из Тыдыща, он убежал в мастерскую, а мы принялись «всё устраивать». Дело, в общем-то, пустое – пристегнуть к ботинкам скафандров подставки электромагнитного скольжения. Они по форме и размерам почти как настоящие шайбы. На них мы обычно ставим габаритные и тяжёлые детали для перетаскивания их в ангаре при включённой центрифуге потому что, для удобства ремонтных работ «снаружи» внутри никто не станет устраивать невесомость. Достали нужные устройства, сразу догадались «разогреть» жёсткий скафандр для Сёмы, а то для этого хитрожопого русского аварийный робот – слишком большая фора. Собрали, подключили, настроили, и загрустили в тишине. Говорить было не о чем, и так ясно, что мы угодили в глубочайшую лужу. Нас побил Сёма, и дело не только в гордости, всё паскудство момента заключается в его легендарной неизбежности. По сути произошла страшная вещь, о которой мы и не задумывались даже. Пришёл герой, принял испытание, победил валькирий, и теперь может требовать от нас всё что пожелает. Вообще-то, по канону мы должны отдать ему невинность, только … э… он слишком долго шёл… ну, короче, того канонически главного у меня давно уже нет, и я сильно сомневаюсь, что у Мары и Лилит тоже осталось хотя бы чуточку. Можно, конечно, посмеяться над детскими сказочками, признать, что мы всё себе придумали, что никакие мы не валькирии, а просто космические шлюхи, невесть что о себе возомнившие и наказанные за это. Признать, что больше мы не валькирии, отказаться от себя, стать слабыми земными девушками и… блин, опять двадцать пять – дать этому засранцу, победителю этакому. Хотя если разобраться формально, в пророчестве о сексе нет ни слова. Мы должны наделить героя силой своей любви. То есть любить его, пока он не станет сильнее. Нет, вот кто придумывал этот бред? Сделать сильнее чувака, сумевшего победить валькирий! Куда сильнее??? Ладно, предкам под мухоморами было виднее. И каким образом, спрашивается? Он что, для этого попроще способа найти не мог? Значит, получается, что прям любить не обязательно, просто придётся помогать ему во всём, чего бы ни попросил, и э… просто вести себя скромнее, чтоб чего-нибудь необязательного и попросить не подумал. Мы, вздохнув, приняли неизбывность наших легендарных судеб, тряхнув чёлками, кивнули друг дружке, а тут и сам герой заявился с клюшками.
