Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (лучшие книги онлайн txt) 📗

Сейчас в этой точке ничего не было. Но в момент встречи потоков туда прибудет еще одно действующее лицо — самый крупный в системе газовый гигант. Вольева склонялась к мысли, что это совпадение не случайно.

— Вот что я думаю, — сказала она, обращаясь к Капитану. — То, что мы наблюдали — это добыча сырья. Сейчас его направляют туда, где начнется настоящая работа. Они что-то творили на Рухе [29], что именно — я не знаю. Но можно не сомневаться — это часть их плана.

На проекционной сфере появилась сводка данных по газовому гиганту. В центре висела схема Руха в разрезе, похожая на половинку яблока, демонстрируя все слои и оболочки с соответствующими пояснениями — экскурс в неизведанные глубины, мир сверхъестественных химических процессов и запредельного давления. Газы, обладающие меньшей плотностью и температурой, окутывали океан чистого жидкого водорода. Еще ниже — при одной мысли об этом у Вольевой начиналась мигрень — находился еще один океан водорода, на этот раз сжатого до состояния металла. Илиа слегка недолюбливала планеты как таковые, а газовые гиганты вообще считала оскорбительным намеком на ничтожный рост и хрупкость людей. В этом отношении они были немногим лучше звезд.

Но Рух ничем среди прочих планет этого класса не выделялся. Он обзавелся стандартным семейством лун, большинство которых были ледяными шарами, затянутыми его притяжением. Ионы, срываясь с поверхности его горячих спутников, окружили планету огромными тороидальными поясами плазмы, которые сохраняли идеальную форму благодаря могучей магнитосфере гиганта. Но крупных каменных лун у Руха не было — вероятно, именно поэтому машины проводили подготовительные работы в другом месте. Кроме того, Рух окружала система колец с некоторыми интересными резонансными структурами, наподобие велосипедных спиц и странных маленьких узелков. Так или иначе, ничего нового для себя Вольева не увидела.

Что нужно Подавляющим? Что начнется, когда потоки материи достигнут Руха?

— Ты понимаешь мои опасения, Капитан. Я уверена, что понимаешь. Что бы ни задумали эти машины, нам это не понравится. Это орудия уничтожения видов. Вопрос в том, сможем ли мы что-нибудь с этим сделать?

Вольева умолкла и закурила. Пока никаких предвестников кататонии не появилось, и это хороший знак. По крайней мере, Капитан готов обсуждать события, происходящие в мире. С другой стороны, она еще не касалась тем, которые обычно вгоняли его в ступор.

Ладно, это единственный шанс. Сейчас или никогда.

— Я думаю, мы можем кое-что сделать, Капитан. Пусть не уничтожить машины, но хотя бы вставить им в колеса большой гаечный ключ, — она покосилась на свой браслет и отметила, что пока на корабле не происходит ничего необычного. — Как ты понимаешь, речь идет о вооруженном ударе. Не думаю, что можно использовать веские аргументы против силы, которая разрушила три наши планеты, даже разрешения не спросив.

Что-то произошло, подумала она. Дрожь прокатилась откуда-то из глубины корабля. Такое случалось и прежде и что-то означало — но что именно? Несомненно, разум, который управлял кораблем, избрал такой способ общения, но не обязательно то, на что рассчитывала Вольева. Скорее выражение недовольства — вроде ворчания собаки, которая не желает, чтобы ее беспокоили.

— Капитан… Я понимаю, это трудно. Клянусь тебе, понимаю. Но нам надо что-то делать, и чем скорее, тем лучше. Мы можем воспользоваться орудиями из Тайника — по-моему, это единственно возможный выбор. Осталось тридцать три, а если удастся вернуть те шесть, которыми я обстреляла Гадес — тридцать девять… Думаю, и тридцати трех будет достаточно, если использовать их быстро и точно.

Дрожь усилилась, затем стихла. Это начинает действовать на нервы, подумала Вольева. Но Капитан все еще слушал.

— Думаю, орудие, которое мы потеряли на краю системы, было самым мощным. Но те шесть, что пришлось сбросить, по разрушительной силе стояли на последнем месте — по крайней мере, по моим оценкам. Надо попробовать, Капитан. Рассказать, что я задумала? Взять на прицел три луны, из которых тянутся потоки материи. Девяносто процентов их массы до сих пор крутится на орбитах, но с каждой секундой все больше и больше перетекает к Руху. Почти все машины сконцентрированы вокруг этих лун. Если мы атакуем неожиданно, Подавляющие могут не выдержать. Но даже если кто-то уцелеет, мы сможем рассеять и заразить их запасы материи.

Илиа заговорила быстрее. План действий, который разворачивался в ее сознании, приводил ее в возбуждение.

— Машины смогут перегруппироваться, но им придется искать новые миры. Я даже думаю, что это не составит проблемы. Но мы сможем задать им жару. Мы используем другие орудия из Тайника и оставим от них мокрое место — повсюду, где сможем дотянуться. Мы можем отравить им колодцы, можем помешать им добывать сырье. Тогда им будет непросто довести до конца эту затею с газовым гигантом — если они вообще смогут что-то сделать. У нас есть шанс. Только одна загвоздка, Капитан. Тебе придется помочь.

Илиа снова посмотрела на браслет. По-прежнему ничего не происходило, и она позволила себе мысленный вздох облегчения. Сейчас на него больше не стоит давить. Она и так зашла дальше, чем ожидала, с этими разговорами о том, как ей нужно его сотрудничество.

И тут ответ пришел. Издалека донесся нарастающий рев разъяренного ветра. Илиа услышала его за километры коридоров.

— Капитан…

Но было уже поздно. Вихрь ворвался на мостик и сбил ее с ног. Окурок, вырванный из ее пальцев, закружился по замысловатой спирали в потоках смерча. Рядом летали крысы и целое облако какого-то хлама, поднятого из закоулков корабля.

Она поняла, что едва может говорить.

— Капитан … я не имела в виду…

Но теперь стало почти невозможно даже дышать. Ветер потащил Вольеву по полу, ее руки вертелись как крылья мельницы. Рев стал невыносимым, словно боль, которую годы, десятки лет испытывал Джон Бренниген.

И вдруг буря прекратилась, и на мостике снова стало тихо. Все, что нужно для создания такого вихря — это открыть люк в одну из камер, где поддерживается глубокий вакуум. Скорее всего, во время этого шоу в космос не вырвалось ни грамма воздуха. Однако впечатление было как от пробоины в корпусе.

Вольева поднялась на ноги. Все кости были целы. Отряхнувшись, она достала сигарету. И курила ее, наверно, целых две минуты, пока не привела нервы в порядок.

Затем она снова заговорила — спокойно и негромко, как мать с ребенком, который только что прекратил истерику.

— Очень хорошо, Капитан. Ты весьма доходчиво высказал свою точку зрения. Ты не хочешь говорить насчет орудий Тайника. Отлично. Это твое право, и не могу сказать, что ужасно удивлена. Но пойми: то, что здесь творится — не просто маленькая проблема местного масштаба. Подавляющие прибыли не просто в систему Дельты Павлина. Они прибыли в Населенный космос. Это только начало. Они не остановятся здесь, нет… даже после того, как уничтожат жизнь на Ресургеме во второй раз за миллион лет. Здесь у них просто разминка. Затем то же самое повторится где-нибудь еще. Возможно, на Окраине Неба. Возможно, это будет Шива-Парвати. Возможно, Гранд-Тетон, Спиндрифт, Заструга… возможно, даже Первая Система. Это совершенно не важно — рано или поздно они доберутся до всех и каждого. За несколько десятков лет или сотен лет. Не имеет значения. Это конец всему, Капитан. Это конец человеческого присутствия в мире, окончательное уничтожение человечества как разума, а значит — конец времен. Нас просто сотрут. Это я тебе гарантирую. Подавляющие могут уничтожить Ресургем ко всем чертям — одним ударом, адски жестоким и точным. И даже колебаться не будут. Но знаешь что? Мы не будем просто болтаться рядом и наблюдать, когда эта задница случится. Мне плевать на это, и в большей степени, чем ты можешь себе представить.

Вольева затянулась. Крысы уползли обратно в темноту коридоров и в щели, корабль снова чувствовал себя почти нормально. Похоже, он простил ее, хотя она явно перегибала палку.