Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (лучшие книги онлайн txt) 📗

Вольева подозревала, что это так, и надеялась, что ошибается. Тем не менее, во всех отношениях корабль превратился в нечто чудовищное. Когда Хоури прибыла с Ресургема, Вольева сделала все возможное, чтобы побольше узнать о трансформациях, но делала это скорее для собственного блага, чем ради подруги. Вид корабля буквально выбил Ану из колеи. Незадолго перед тем, как позволить Капитану нагреться, Триумвир получила возможность заглянуть в сознание Бреннигена и пришла к пониманию его преступлений. Сейчас это выглядело так, словно оно растянулось до невероятных размеров, так что по нему можно путешествовать. Капитан стал своим кораблем. Судно унаследовало преступления человека и стало монументом собственным злодеяниям.

Вольева разглядывала контуры того, что раньше было криогенным саркофагом. За последнее время он врос в одну из стен и начал выпускать серебристые отростки во всех направлениях. Они могли возвращаться обратно, в потрескавшуюся оболочку саркофага и в самого Капитана и прорастать в его центральную нервную систему. Теперь эти сенсорные щупальца пронизывали весь корабль, извивались, раздваиваясь и воссоединяясь, подобно гигантским аксонам. Вольева знала множество мест, где серебристые отростки сходились и образовывали что-то вроде ганглия [27] — вероятно, основные центры обработки данных, фантастически запутанные сплетения. От прежнего физического тела Капитана, скорее всего, не осталось и следа, но его разум — раздутый, призрачный, спутанный — обитал на корабле. В этом можно было не сомневаться. Вольева пока не выяснила, чем были эти узлы — независимыми мозговыми структурами или крошечными компонентами единого сознания размером с весь корабль. Но Джон Бренниген до сих пор существовал — и это было единственным, что она знала точно.

Когда попытка проникновения в Цербер привела к катастрофе, Вольева была уверена, что Хоури погибла, и ожидала, что «Ностальгия по Бесконечности» уничтожит и ее саму. По крайней мере, все шло к тому. «Отогрев» Капитана, Илиа рассказала ему, что раскрыла его преступление, и дала все основания наказать ее.

Но Капитан не просто пощадил Вольеву — он спас ее. Он позволил ей вернуться на корабль, где все еще продолжал процесс самопоглощения и трансформации. Капитан игнорировал все ее попытки завязать общение, но предоставил ей возможность выжить. На борту остались укромные места, которые изменились не до полной неузнаваемости, и Вольева нашла их вполне пригодными для обитания. Вскоре она начала исследовать другие палубы и обнаружила, что подобные обиталища возникают повсюду, куда бы она не переместилась. Значит Бреннигену — или тому, чем он стал — удавалось управлять звездолетом, зная о ее присутствии и жизненных потребностях. Позже Илиа нашла Хоури, и ей тоже было позволено находиться на борту.

Это напоминало жизнь в полузаброшенном доме, где обитал одинокий, но необщительный призрак. Корабль предоставлял женщинам минимум необходимого и сохранял полный контроль над уцелевшими механизмами. Однако он не двигался, за исключением коротких внутрисистемных перелетов, и не давал доступа к орудиям, которые оставались в Тайнике.

Вольева не оставляла попыток разговорить Капитана, но безуспешно. Она разговаривала с кораблем — ничего не происходило, посылала визуальные сообщения — на них не отвечали. Невзирая на это, Илиа была уверена, что Капитан все ее видит и слышит. Он попросту впал в кататонический ступор [28], погрузившись в бездну раскаяния и самообвинения.

Корабль презирал себя.

Потом Хоури покинула «Ностальгию» и вернулась на Ресургем, чтобы внедриться в Дом Инквизиции и устроить на этой треклятой планетке гонки за призраком. Ни для нее, ни для Вольевой не составляло проблем проникнуть куда угодно — было бы желание.

Те несколько месяцев были тяжелым испытанием, даже для Илии Вольевой. Она была вынуждена прийти к выводу, что человеческое общество — вполне пристойная штука. Находиться в компании угрюмого, молчаливого, полное ненависти разума, не имея иной альтернативы… Через некоторое время Илиа почувствовала себя на грани срыва.

И вдруг корабль начал отзываться. Поначалу она едва не проглядела эти попытки. Сотни дел, которые приходилось делать изо дня в день, не оставляли времени на то, чтобы остановиться и спокойно поразмышлять. Иначе она бы заметила эти неуклюжие жесты примирения. Толпы крыс… поломки насосов… постоянная борьба с Эпидемией в критически важных секторах — с помощью нано-агентов, огня, рефрижераторов, химии…

В один прекрасный день роботы-слуги стали вести себя как-то странно. Подобно крысам, которые сейчас одичали и вытворяли черт знает что, они когда-то составляли часть ремонтной и обслуживающей инфраструктуры корабля. Роботы последних моделей были поглощены Эпидемией, но самые старые и примитивные машины уцелели. Они продолжали старательно выполнять свою работу, хотя, вероятно, смутно осознавали, что корабль изменился. От большей части этих старых жестянок не было никакого проку, и Вольева оставила их в покое. Очень возможно, им можно было найти применение, но такого очень давно не случалось.

И вот теперь роботы начали ей помогать.

Все началось с поломки насоса. Илиа обнаружила остановку помпы где-то на нижних палубах корабля и спустилась туда, чтобы разобраться, что там стряслось. К своему удивлению, на месте аварии Илиа обнаружила слугу, который поджидал ее с набором инструментов, более-менее пригодными для ремонта насоса.

Задача номер один состояла в том, чтобы починить помпу. Когда поток испражнений корабля пошел на убыль, Вольева присела и критически огляделась. Корабль выглядел точно так же, как когда Илиа проснулась. Те же бесконечные трубы-переходы, по которым как будто ползали гигантские слизни. Та же полужидкая субстанция, которая сочится и капает из каждого отверстия. Тот же тяжелый от испарений воздух, и в качестве сопровождения каждой мысли — непрестанное гудение насосов, словно исполняющих грегорианский хорал… вот только запись заело.

И все же что-то изменилось.

Вольева сложила в контейнер инструменты, которые принес робот. Когда все было закончено, слуга проворно развернулся на своих гусеницах, покатил прочь и исчез за поворотом коридора.

— Думаю, ты меня слышишь, — громко сказала Вольева. — Слышишь и видишь. Тебе известно, что я здесь не для того, чтобы причинять тебе боль. Ты мог сто раз убить меня, Джон, если можешь управлять роботами — ведь ты ими управляешь, верно?

Ответа не последовало, но это ее не удивило.

— Ты, конечно, помнишь, кто я такая. Я тебя «отогрела». Я та, которая догадалась, что ты наделал. Возможно, ты считаешь все это наказанием за свои преступления. Ты не прав. Это не в моем стиле; садизм — это жуткая скукотища. Если бы мне хотелось тебя наказать, я бы тебя просто убила… есть тысяча способов, которыми я могла бы это сделать. Меня это тоже не занимает. Просто я хочу, чтоб ты знал мое личное мнение насчет того, что ты достаточно намучился. Ведь ты мучился, правда?

Она смолкла, вслушиваясь в пение насосов и надеясь, что ни один из них не вознамерился в скором времени сломаться.

— Ладно… ты это заслужил. Ты заслужил ад за то, что сделал. Как я понимаю, ты там благополучно пребываешь. И только тебе известно, что это такое — жить так, как ты живешь все это время, так долго. И только ты знаешь, можно ли считать твое нынешнее состояние хоть чем-то, похожим на улучшение.

Пол завибрировал — как будто от отдаленного толчка. Любопытно, что случилось. Возможно, где-то на корабле началась очередная стадия откачки. Или Капитан комментировал ее замечание.

— Лучше так, как сейчас, правда? Должно быть лучше. Ты исчез и стал душой корабля, которым когда-то командовал. Чего еще может пожелать Капитан?

Ответа не последовало. Илиа подождала несколько минут, надеясь ощутить новый один толчок или получить еще какой-нибудь сигнал. Ничего.