Заколдованная планета - Валентинов Альберт (читаем книги бесплатно txt) 📗
ПОДОПЕЧНАЯ
Ирина вошла в столовую, изо всех сил стараясь быть невозмутимо спокойной, отчего лицо ее сделалось каменным. Не хватало еще, чтобы цивилизаторы подумали, будто она пала духом!
В столовой почти никого не было. Цивилизаторы, находясь в племенах, не прилетали обедать — довольствовались туземной пищей или, в основном пожилые, брали «сухим пайком». И сейчас длинные ряды столов одиноко поблескивали полированными поверхностями. Только экипаж звездолета, привезшего Ирину, что-то оживленно обсуждал за дальним столиком, да профессор Сергеев задумчиво попыхивал трубкой у окна. Казалось, он пристально всматривался куда-то за горизонт, однако тут же заметил Ирину и кивнул ей. Она поспешно села подальше от него, чтобы избежать вопросов.
Но побыть одной не удалось. За ее стол подсел командир звездолета — молодой, но очень серьезный и деловой космопилот третьего класса в новенькой, с иголочки, форме.
— Через два часа отчаливаем, — сообщил он. — Писать будете?
Слегка рисуясь своей деловитостью перед симпатичной девушкой, он тряхнул синей сумкой необычной, «космической» формы, раздувшейся от писем цивилизаторов. Ирина знала, что эта сумка значится в «списке No I» — перечне предметов, для которых отведено место в спасательной ракете. Сумка стояла в списке сразу вслед за бортовым журналом и аварийным запасом питания.
— Так будете писать на Землю? — переспросил командир.
Ирина покачала головой.
— Нет, пока не о чем. Сообщите родным, что долетели благополучно, вот и все.
— Об этом и без нас сообщит диспетчер порта, — проворчал командир и отошел. Он явно не одобрял ее отказа.
Почему-то этот короткий разговор окончательно расстроил ее. Рассеянно нащупав панель сбоку стола, Ирина, не глядя, нажала несколько кнопок. В центре стола открылся люк, и серебряный подъемник, сделанный в виде изящной женской руки, поставил перед ней полные тарелки. Она съела все, не ощущая вкуса еды, думая совершенно о другом.
Да, «наскоком» здесь не возьмешь, это ясно. Впрочем, это надо было понять еще на Земле. Сама виновата. Привыкла представлять научный поиск по занятиям в студенческом кружке, где так легко было делать «открытия», давным-давно описанные в учебниках. А то, что не описано, тактично подсказывали благожелательные преподаватели. Здесь ничего этого нет — ни учебников, ни преподавателей. Здесь только ты — молодой ученый, соискатель на степень, взрослый человек среди взрослых и очень занятых людей. И будь любезна — соответствуй… А не соответствуешь — возвращайся на Землю без результатов. У нее даже голова закружилась от этой мысли. Нет, этого и на миг нельзя предположить. Результаты будут, обязаны быть. Надо только вести планомерные кропотливые наблюдения. Вопрос лишь в том, как их вести? Ирина вздохнула. Мобиль явно не годится. Влезать в болото самой? Но пиявки избегают людей. Это уже проверено. Проще разглядывать их с берега в бинокль. А может быть роботы?..
Она нажала крайнюю кнопку, и серебряная рука быстро убрала тарелки. Ирина посидела еще немного, глядя, как рука, вооруженная губкой и инфраизлучателем, вытирает и дезинфицирует стол, а потом направилась в клуб, хотя за минуту до этого собиралась лечь спать. Ее вдруг потянуло к этим огромным ободранным стволам, на которых, казалось, застыли капельки смолы, к массивным балкам, в чьей суровой простоте было что-то первобытное. Взбудораженным нервам требовалась необычная обстановка.
Она уютно примостилась на диване, взяла журнал в яркой обложке и забыла его раскрыть. Совсем другие картины вставали перед глазами. Пыталась заставить себя не думать о пиявках… И в конце концов, безнадежно пожав плечами, стала в который уж раз перебирать все, что знала о них.
На Земле она одна занималась ими. Так уж получилось, что открытая пятьдесят лет назад Такрия сразу и надолго приковала внимание ученых своими аборигенами.
…Сначала были другие планеты. Унылая вереница планет в освоенном районе Галактики, хранящих на своей поверхности следы погибших цивилизаций. Ученые ничего не могли понять. Планеты обладали всем необходимым для жизни: атмосферой, водой, растительным и животным миром, и тем не менее разумная цивилизация, дойдя до какого-то уровня, погибала. Остатки жилищ, орудия труда, отдельные сохранившиеся скелеты — все это говорило о катастрофе, не давая ответа на проклятый вопрос: почему? Возникла даже теория, что разум развивается медленнее, чем увеличивается поток информации, который он обязан переработать. Изнемогая в неравной борьбе, разум погибает.
«А Земля? — спрашивали авторов этой теории. — Мы-то ведь не погибли». В ответ те красноречиво разводили руками, укрываясь за аксиомой, что нет правил без исключений.
Теория эта была осмеяна и забыта, но кое-кто начинал серьезно склоняться к мысли, что Земля составляет счастливое исключение во Вселенной.
И вдруг пошла серия обитаемых планет. Такрия была третьей. На двух других — Эйре и Эдеме — цивилизации, достигнув значительного развития, сделали неожиданный зигзаг и клонились к закату, подтверждая на первый взгляд забытую теорию. На Эдеме в этом были повинны исключительно благоприятные условия, не требующие от человечества повседневного целенаправленного труда для поддержания своего существования. Почему пришла в упадок цивилизация Эйры, ученые еще не разобрались.
На Такрии цивилизация только зарождалась. Мечта землян — открыть планеты с разумными существами, стоящими на такой же или высшей ступени развития, — пока оставалась мечтой. Наоборот, и соседние цивилизации вот-вот готовы были исчезнуть. И тогда в Высший Совет Земли пришли первые добровольцы. Так родились цивилизаторские отряды. Самых отважных сыновей и дочерей Земля посылала в космос на помощь братьям по разуму. Задача оказалась совсем не такой простой. Дело было не в том, чтобы предоставить инопланетянам земную технику или обезвредить их многочисленных врагов. Надо было безошибочно угадать путь, по которому должно было развиваться общество, и направлять его по этому пути без насилия, с минимальным вмешательством, ни в коем случае не перенося механически привычные земные формы в чужой уклад. В противном случае цивилизация могла погибнуть быстрее, чем если бы она дошла до своего конца естественным путем. Особенно трудно было на Эйре, где культивировалась биологическая цивилизация, совершенно не знакомая землянам.
На Такрии дело обстояло иначе. Разум относительно недавно занял место инстинкта у ее обитателей. Ни одного признака, указывающего на вырождение, еще не было. Здесь цивилизацию надо было создавать из ничего, как гончар создает свои изделия. Только его умелые руки могут выявить то совершенство, что скрыто в бесформенном куске глины. И, предугадывая каждый шаг, каждый зигзаг эволюции, можно было бы понять, почему гибнут другие цивилизации. Такрия наиболее типичная планета из обитаемых и, пожалуй, только на ней можно разгадать эту страшную загадку Вселенной. Неудивительно, что большинство энтузиастов рвались именно сюда.
Первый отряд погиб полностью. От второго уцелело шесть человек, чудом вытащенных из страшных такрианских джунглей спасательной экспедицией. Но опасности только подхлестывали добровольцев. И разумеется, никто не обратил внимания на каких-то там пиявок!
Итак, что же известно о них?
Весьма немного, но и то, что известно, касается, в основном, их отличия от других живых существ. Пиявки не похожи ни на какое другое животное в первую очередь своим оборонительным аппаратом. Они обстреливают жертву комочками слюны, состоящей из отрицательного электричества — сгустками электронов. До ста метров летят эти электрические пули. Но несмотря на такое агрессивное оружие, пиявки никогда не нападают первыми. Жертва должна перейти некий рубеж вокруг болота — единственного места на Такрии, где они обитают, — и тогда ее поражает смерть. Пиявки переговариваются точечными радиоимпульсами, которые пока не удалось расшифровать: слишком редко они общаются и слишком большой объем информации заключен в каждом всплеске радиоволн. И наконец, это Ирина узнала уже здесь, пиявки нападают только на такриотов. Любой землянин может подойти к болоту без риска для жизни. Не трогают они также гарпий. Но все остальные животные и птицы избегают это проклятое место. Такая избирательность больше всего интересовала Ирину: пока это было единственное, за что можно зацепиться.
