Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги без регистрации TXT) 📗

Этим летом нам с Катей досталось. Пока Саша болел, мы ходили на покос, мама тоже, оставив Сашу на хозяйстве. Но ничего, привыкли, с нами даже Саша ходил, наш друг, и Настя! Но ей мы не разрешали много работать, она занималась костром и обедами.

Наши родители старались вывозить нас с покоса на автобусе, чтобы мы не переутомились.

Ну вот, мы и готовы! Саша и Юра повязали нам галстуки, соседка баба Катя подарила два букета из георгинов, нам с Катей, и мы отправились на линейку, знакомиться с новыми учителями.

У нас классным руководителем оказалась Марина Александровна, маленькая кругленькая женщина, молодая, почти девушка. Она устроилась на работу в школу вместе с мужем. Муж будет обучать нас трудам.

Саша с Настей пришли в такой же пионерской форме, как мы с Катей. Почти все мальчики были в длинных штанах. Несмотря на жаркий день, они смотрели на нас свысока, как на малышей, тем боле мы были в сандаликах и гольфиках.

Я про себя смеялся над ними: пусть завидуют.

Марина Александровна, знакомясь с классом, увидела нас с Катей:

— Ой, какие котята!

— Это Катя и Котя! — сказал Саша, который держал за руку Настю. Я удивился, и забрал у Саши Настю, отдав ему Катю. Катя рассмеялась.

— Что это вы? — удивилась наша классная руководительница.

— Катя и Котя близнецы, — объяснили ей, но учительница всё равно не поняла сначала, почему все веселятся, они-то уже все знали, что мы дружим вчетвером.

А Марина Александровна, как оказалось, занималась спортом, туризмом, так что скучно нам не будет!

Отстояв торжественную линейку, где Василий Иванович, наш директор, поздравил нас с началом нового учебного года, мы разошлись по домам, договорившись с друзьями пойти на пляж, всё-таки, сегодня последний день лета!

Часть третья

Глава первая,

в которой мы решаем, что слишком засиделись на одном месте

Я стоял на крыльце своего, вернее, нашего с Катей дома и с грустью смотрел на дорогу, уходящую в степь. Дорогу протоптали наши друзья, что иногда навещали нас.

Уже пошёл четвёртый день, как Катя уехала. Осталось ждать целых четыре дня!

Я даже не знал, что это так будет утомительно. Думал, что такого? Отдохнём друг от друга недельку, и всё, потом, с радостью, встретимся. Но нет, как только она уехала, я почувствовал пустоту в груди, стал тосковать по своей жене. На другое же утро я выбежал на веранду, надеясь увидеть скачущего всадника.

Но никого не было, мои друзья тоже не появлялись. Не мог же я каждый день…

Катя отпросилась к Дэну, погостить. Я не мог не отпустить, видя сумасшедшинку в её глазах. Не отпусти я её, и меня ждали бы холодноватые отношения, укор во взглядах, а то и мелочные ссоры.

Я ведь встречался с Росой, и не только, чем она хуже? Не буду я постоянно говорить одно и то же: Катя не рабыня мне. Жена? Так и Дэника она жена, хоть и вторая, а мне Ветерок приходится второй женой. Надо было вызвать её к себе, но мы договорились, что этот дом только для нас двоих.

Я предложил Кате, чтобы Дэн поставил юрту в степи, они там, без помех, провели бы медовую неделю, и всё, успокоилась бы, до следующего раза. Но у Дэна были какие-то неотложные дела. То ли учения подрастающей молодёжи, то ли угроза нападения соседнего Рода. Дэн, как сын вождя, должен был принимать участие в совещаниях, учиться у старших, недалёк тот день, когда ему уже придётся стать Главой Рода. Жизнь у Сахов коротка, я надеюсь, с моей помощью они выживут, а новые члены Рода, гибриды, наверняка будут жить дольше.

Поэтому Катя уехала туда, где было нынче стойбище. Сахи ведь кочевали, на одном месте не могли прокормить свои табуны лошадей. Да и самим нужно прокормиться. Поэтому, съев и вытоптав траву, весь Род снимался с места, и откочёвывал на более тучные выпасы, не тронутые ещё цивилизацией. Так они и кочевали, переходя с места на место. Пока доберутся до того места, где мы впервые с ними встретились, там уже восстановится пастбище.

Так что, Дэн приехал, в сопровождении своих друзей, с которыми мы так славно когда-то провели время, сердечно поздоровались, обнявшись и потёршись носами и щеками.

Ребята сказали, что ждут нас у себя, когда Сашенька встанет на ножки. Тогда снова побродим по степи, съездим на охоту. Да и напряжённость между соседями к тому времени как-нибудь уладится.

Отказавшись остаться у нас и позавтракать, посадили Катю с малышкой на лошадь, и умчались.

А я остался один, в тоскливом ожидании.

Может, надо было тоже уехать с ними? Посмотрел бы на своих детей…

Ну, посмотрел бы, и что дальше? Пока не видишь, как-то легче, а то увидел нашу с Росой дочь, потом долго мучился, хотел увидеть снова и снова, пока не родилась Сашенька.

Теперь ей уже второй месяц, Катя пришла в норму, всё зажило. Но Дэн уже опытный муж, посадил её на женское седло, боком, чтобы не травмировать.

Пока я предавался воспоминаниям, мне показалось какое-то движение в степи: кто-то ехал в моём направлении. За мной? Напрягая зрение, я увидел…, сердце забухало от радостного предчувствия:

неужели Катя?! Так рано? Что у них случилось?

Не доезжая метров сто до ограды, лошадь остановилась, всадник спрыгнул на землю, осторожно снял с седла Катю с ребёнком на руках.

Дэн ласково поцеловал Катю, и хотел было уже вскочить в седло, но Катя взяла его рукой за шею, привлекла к себе, и они слились в долгом страстном поцелуе…

У меня с глаз будто спала пелена. До этого я их не видел, что они там делали, мне было как-то неважно, а здесь, когда увидел, как они прощаются, меня даже затрясло.

Но я не сдвинулся с места.

Наконец они оторвались друг от друга, глядя друг на друга с любовью, затем Дэн вскочил на лошадь и умчался, быстро скрывшись из глаз.

Катя долго смотрела ему вслед, потом повернулась к дому, и увидела меня. Сначала мне показалось, что она смутилась, но через секунду, широко улыбнувшись, поспешила ко мне навстречу.

Подбежав, хотела поцеловать меня, но я подставил щёку, уклонившись от поцелуя.

— Что-то случилось, Катя?

— Почему случилось? — удивилась Катя.

— Никто не напал на Род? Дэн не отправляется на войну?

— Ничего такого, с чего ты взял?

— Да так, показалось. Дэн так быстро умчался назад, как будто там пожар.

— Там дела у него, но войны нет.

— Ладно, Катя, иди, мойся, небось, пропылилась за дорогу, да лошадиным потом пропахла. Дай мне Сашеньку, искупаю тоже.

— Пусть поспит, потом вместе искупаем. Тоник, пойдём вместе мыться?

— Мм…

— Не хочешь? — распахнула свои глазищи Катя, — и вообще, подожди здесь, я сейчас уложу Сашеньку, и вернусь.

Я сел за стол, подумав, что надо было не стоять на крыльце, а совершить пробежку, пришёл бы домой, а там любимая Катя, ждёт, волнуется. Нет же, стоял там, как дурак, причём стоял там каждый день, надеясь на чудо. Ну и что ты не рад? Не знал, зачем твоя любимая уезжала?

Пришла Катя:

— Тоник, давай, я тебя постригу. Тебе не надоели эти космы?

— Надоели, — вздохнул я, — но тебе же нравилось!

— Я хочу видеть своего маленького Тоника! Знаешь, как я по тебе соскучилась?! Еле выдержала эти три дня! Давай, милый, садись. Хорошо, что ты в одной юбочке, сейчас постригу тебя, и переоденешься в свои любимые шортики, хорошо? — Катя поцеловала меня сзади в щёчку, мне стало сладко.

Катя умела стричь, стригла долго, не торопясь, оставила короткий ёжик с чёлкой.

— Посмотри на себя! — весело воскликнула Катя. Я посмотрел в зеркало, с трудом узнав в стриженом мальчишке себя. Когда у меня были волосы до лопаток, да ещё с ремешком, или косичками, я выглядел старше, почти ровесником Дэну, а сейчас можно было дать чуть больше тринадцати лет.

Внимательно приглядевшись, заметил, что косточки всё так же проступают сквозь кожу, как у подростка. Катя счастливо смеялась, глядя на моё замешательство.