Пепел Вавилона - Кори Джеймс (читать книги без .txt) 📗
Когда враг подошел к дальней стороне кольца, на Медине остановились все работы. Расписание действовало, списки и рапорты никуда не делись, но враг был у ворот. Якульский не явился к разводке сообщить им о задании на день, и даже свобода представлялась зловещей. Они перебрались в бар, где экраны на степах передавали известия местной службы безопасности, — как выяснилось, свежайшие новости по осаде станции Медина.
Схемы расположения вражеских кораблей и защитников из Свободного флота. Аналитика: кто такие Эйми Остман и Карлос Уокер, и почему они не присоединились к Свободному флоту. Подтверждение, что кораблем эскорта оказался «Росинант» Джеймса Холдена. Пиво. Сухой тофу с порошковым васаби. Чувство товарищества. Так дружно болеют за футбол, с той разницей, что жили они в смоляном домике и проигрыш означал не одну смерть. Обещанные Свободным флотом свобода и независимость балансировали на булавочной головке.
— Попали? — задыхаясь, спрашивал Салис. — Мы их убили?
Робертс дотянулась через стол к его руке, пожала, ожидая обновления. Поступления свежей информации. В ее жесте не было ни романтики, ни даже сексуального приглашения. Просто иначе она не могла выразить надежды, и страха, и, черт бы их побрал, всего разом. На другом конце зала три дюжины человек — если не больше — всматривались в грубые смутные картинки, поступающие из–за врат. Если бы передача шла не в реальном времени, их бы почистили, чтобы не ощущалось жуткой чуждости кольца. Но рваное, искаженное изображение сейчас было лучше, чем чистенькое потом.
Полыхнул огнем «Росинант». Весь зал затаил дыхание. Ждали. Но когда вспышка померкла, враг никуда не делся. Салис грязно выругался и выпустил ее руку. Корабли Свободного флота уже исчезли с экрана, унесенные в темноту тем разгоном, который взяли, силясь перехватить «Джамбаттисту» и «Росинанта» перед кольцом. А толку–то хрен с маком.
— Эс бьен, эс бьен, да? — заговорил Вандеркост. — Стреляли, подбили их. Тут главное — заставить их торопиться. Чтоб забыли об осторожности.
— Неизвестно, что у них на том корабле, — сказала Робертс. — Что угодно может быть.
Вандеркост покивал, взял двумя пальцами комочек тофу, сжал, раскрошил.
— Что бы ни было, мы будем шпиговать их снарядами рельсовых, пока в пыль не перемелем. — Он выставил перемазанный зеленым палец, словно показывая — в какую пыль. Робертс кивнула натянуто и быстро, словно носом клюнула.
— Дуи.
Ей хотелось в это верить. Необходимо было поверить. На экране туша ледовоза застыла в неподвижности относительно дальней стороны кольца, там, где рельсовые пушки еще не могли ее достать. Стало быть, знают о защите и не высовываются. Жаль.
— Что они делают? — Салис не ждал ответа. На экране вокруг ледовоза расцвела сотня новых звезд, мерцающих, неверных. И тысяча. И вдвое больше. Что–то внутри Робертс отшатнулось, шарахнулось от самой себя.
— Me скопар! — выдохнула она. — Это все двигатели?
Светящиеся точки сдвинулись все разом. Рой огненных ос взвихрился и по кривой устремился в кольцо врат, в их пространство. В ее пространство. Здесь и там мигали и гасли огоньки, одна из тысячи трепыхалась и гибла, но остальные клубились, обтекали друг друга, курсовая система обсчитывала расположение — их, станции чужаков, Медины, колец.
У рельсовых пушек были слепые пятна. Не за укрытиями: кроме самой Медины, в медленной зоне не за чем было укрыться. Но снаряд рельсовой пушки не останавливается, прошив крошечный кораблик атакующих. Враг, сумевший занять позицию между рельсовой и кольцом или Мединой, окажется в безопасности. Во всяком случае, пока не приблизится на расстояние выстрела ОТО или торпед с Медины. Рой, подобно тому как железные опилки отмечают магнитное поле, высвечивал определенные геометрией и тактикой линии. Вернее, большая часть роя. Кое–кто отбивался, тех уносило в бездну, они уже никому не угрожали. А вот остальные…
— Эти быстродвижущиеся — не корабли, — сказал Салис. — Торпеды.
Ручной терминал Робертс тревожно зазвенел в один голос с терминалами Вандеркоста и Салиса. Она первая достала свой из кармана. На экране горело красное предупреждение. Боевая тревога. Она подтвердила, обозначив свое местоположение. По тревоге она входила в бригаду контроля повреждений в невесомости. Якульский и его техники должны были ждать, пока не понадобятся. Чтобы идти туда, где случилась авария. Это еще хуже точной приписки: в крови кипело стремление бежать или драться, а бежать некуда. Если бы ей пришлось сейчас спешить на свой пост, было бы хоть ощущение, что занята чем–то полезным. Что как–то противостоит летящей на нее волне гибели.
— А, — воскликнул Вандеркост. — Вот и мы.
Настенный экран показывал заработавшие рельсовые пушки. Сперва они заметили только движение: дрогнули приваренные стволы — ее стволы, это она их устанавливала. Потом канал наложил траектории ядер, яркие линии, загоравшиеся и тут же гаснувшие, и с каждой вспышкой погибал один враг. У Робертс заныли стиснутые челюсти, но расслабиться она не сумела. Салис недовольно крякнул.
— Кве? — спросила его Робертс.
— Лучше бы нам этого не делать, вот что.
— Чего не делать?
Он подбородком указал на экран.
— Не слать ничего за врата. Куда придется.
Она поняла. Беззвездное ничто — там не было даже пространства — по ту сторону врат, стоило о нем задуматься, нагоняло жуть. Материя и энергия могут переходить друг в друга, но не уничтожаются. Значит, когда нечто, выйдя из сферы медленной зоны, по видимости исчезало, на самом деле оно должно было куда–то попасть или во что–то превратиться. Во что — никто не знал.
— Приходится, — сказала она. — Эса койос нас вынудили.
— Да–да, только…
Тянулись долгие страшные минуты. Робертс впала в какой–то панический транс. На экране вспыхивали линии. Еще один враг убит. Еще одна вольфрамовая болванка умчалась из реальности в черноту, более чуждую, чем космос. Теперь, глядя на это глазами Салиса, Робертс тоже занервничала. Легко забывалось, как глубоко чуждо все вокруг них. Они здесь жили, здесь был их дом, и, конечно, его следовало защищать. Но, кроме того, они жили в тайне.
Ее забывшая о счете времени сосредоточенность нарушилась, когда по подлетающему рою прошла дрожь, и сердце у Робертс вздрогнуло в ответ. Так вздрагивали огоньки двигателей, прежде чем погаснуть. Гул голосов вокруг усилился.
— Как же они гонят? — с трепетом вопросил Вандеркост. Перевел терминал с сигнала тревоги на программу слежения, ввел данные. — Эса наверняка без команды. Размазало бы в кашу, сок не сок.
Медина содрогнулась. Дрожь, хоть и мелкая, ощущалась безошибочно. Первый враг вошел в зону поражения. На видео к проблескам рельсовых пушек добавились более медлительные, размашистые дуги огня ОТО и яркие булавочные уколы торпед с Медины. Робертс заметила, что, как молитву, бормочет проклятия — когда начала, она не помнила. Сполохи вражеских двигателей сплотились в один яркий луч, протянувшийся между станцией чужаков и Мединой.
— Они втискиваются между нами, — сказала она. — Их надо остановить, они втискиваются между нами. И подберутся к нам. Возьмут на абордаж.
— Некому там брать на абордаж, — снова заверил Вандеркост. — Но эс корабли. Кулаки с движками, и все тут. Тараны.
— Мы их еще сбиваем, — заметил Салис. — Смотрите, рельсовые стреляют.
Он был прав. Стреляли осторожно, опасно. Траектории снарядов проходили так близко к барабану, что Робертс послышался свист пуль. Но враг продолжал гибнуть, разлетался паром и осколками. С волной вражеских торпед уже покончили, обратили ее в брызги дурных намерений. А корабли, хоть и приближались, редели с каждой минутой.
— По нам бьют, — бросил Вандеркост, злобно вглядываясь в экран терминала.
Робертс вывела данные на своем. Падало давление на внешних уровнях барабана. Не всюду, россыпью. То в коридоре, то в складском помещении. Продырявили резервуар с водой, вращение барабана колесом фейерверка разбрасывало туман и льдинки. Но никто не погиб. Пока.
