Венок Альянса (СИ) - "Allmark" (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
– Давно хотела спросить вас, Кавага. Вы, как никто, знаете историю, традиции и церемониалы дворца. Говорят, у вас есть редкие издания по истории первой императорской династии - мемуары, биографические очерки, дневники, а так же что вы собрали уникальную коллекцию предметов и документов правления последних пяти императоров - письма, записки, праздничные меню, описания первых диковин, привезённых с Земли, первых визитов представителей землян во дворец… Честно говоря, меня разбирает благоговейное любопытство. Много бы дала, чтобы ознакомиться с вашей сокровищницей, если вы будете столь любезны, конечно.
– Если б я не был так стар и безобразен, леди Линдисти, я б подумал, что вы избрали меня объектом своих женских чар.
– А вы не очень-то обходительны, Кавага. Я полагаю, что вы всё же не настолько стары, чтобы утратить необходимую галантность, тем более если поверить, что вы знакомы с высочайшими её образцами.
Линдисти некоторое время задавалась вопросом, находится ли Кавага в числе порабощённых. И пришла к выводу, что нет. Его поведение не менялось сколько-нибудь значимо за последние 20 лет. Он такой от природы. Но это не значит, что он не имеет дела с теми, кто вьёт свою паутину в тени. Он ведь всегда служил тем, у кого настоящая власть.
– Видно, из способов обретения положения это последний, который вы для себя видите, леди?
– Не поняла вас?
Кавага наклонился вперёд, глядя на неё своими чёрными провалами.
– Ваши надежды на блистательное восхождение не оправдались, моя госпожа. Думаете, я не вижу, не понимаю? Я стар, я видел многое. И таких, как вы, видел немало. Вы вьётесь вокруг Их Величества подобно весеннему насекомому, однако он явно не торопится сделать вас императрицей. Если уж за все годы, что прошли с вашей помолвки, он не пожелал скрепить ваш союз… Зачем вы ему теперь, когда знатнейшие рода почтут за честь отдать своих дочерей третьими и четвёртыми жёнами, не то что первыми? Да и не только ему… Вы, конечно, ещё молоды и привлекательны, но вот репутацию-то не вернёшь. Многие видели, как до этого вы вертели хвостом перед покойным императором Моллари, да только тоже без толку. Возможно, Их Величество задумался, не использовали ли вы его в тот период, когда он был скромным помощником, чтобы стать своей во дворце? А если вспомнить, как ещё до этого ваши родные, осознав, как далеко всё зашло, аннулировали вашу затянувшуюся помолвку и пытались спасти вашу честь, но несколько женихов из порядочных родов отказались от союза с вами… Боюсь, леди, уже любому здравомыслящему человеку понятно, что плохи ваши дела.
Линдисти непроницаемо улыбалась. Прекрасно, старый дурак, что ты так думаешь. Если уж ты так думаешь, наверняка и остальные тоже. Ну, откуда им было знать, сколько усилий было приложено, чтобы отвадить всех этих проклятых женихов, чтобы выглядеть авантюристкой, пытающейся закрепиться во дворце… Хотя что там, она именно сделала всё, чтоб закрепиться. Рядом с возлюбленным, величайшим мужчиной на Центавре, которого ты, напыщенный идиот, презираешь почти открыто. Если её собственный род оказался столь безумен, чтоб уронить собственную честь, отозвав своё слово о помолвке - что ж, она откажется и от рода. И презрение мира станет сладким, когда ты рядом с Ним. Вместе служить императору и Республике, вместе теперь бороться против врага, отравляющего своим ядом сердце Родины. Старый Моллари понимал, он многому научил своих птенцов…
– Теперь я понимаю, Кавага, почему вы не женаты.
– А вы так надеялись, леди, занять пустующую нишу? какой же ваш резон? Родовитость моя невеликая, состояние тоже скромное. Впрочем, у вас-то теперь нет и этого. К тому же, вы можете надеяться, что я скоро умру. И даже способствовать мне в этом не придётся.
– А вы очень дорожите жизнью с деньгами и милыми коллекциями, но без женщин? Что вы за центаврианин?
Кавага заёрзал, меняя положение тела в кресле.
– А что, если мне в силу возраста женский пол уже не интересен? Что мне теперь, покончить с собой со стыда и безысходности? Если уж так говорить, покойный император, упокой его Иларус в своей обители, под конец жизни тоже был куда сдержаннее, чем в юности. Или вы имеете, что возразить по этому поводу?
– Пожалуй, спишу это на то, что вы пьяны, Кавага. Не дай Создатель, услышал бы кто. Об императоре всё-таки говорите, хоть и покойном. Император - любимец богов, он до скончания дней полон мужской силы.
Нет, он не из порабощённых. Это видно по нервной, плотоядной ухмылке хотя бы. Попалась рыбка на крючок, а ещё б не попалась. В былые годы у тебя были способы затащить девчонок в постель, а сейчас они, видимо, всё реже срабатывают. Сколько б влияния ты ни унаследовал и приумножил - пока ещё можно найти влиятельных с менее отвратительными мордами. Деньги теперь твой гений-покровитель. Деньги ты получаешь чаще, чем вознаграждение иного рода. Может быть, в юности ты не сомневался, что власть заводит больше, а вот как сейчас? Когда всё более весомое воздействие нужно, чтобы купить удовольствие, которое кому-то достаётся даром? Молодое тело, к тому же, возможно, имевшее близость к императору, всё же очень большой искус. Не меньший, чем те файлы, что ты хранишь у себя и передаёшь тем, кто наблюдает из тени. Ты ведь поклоняешься власти…
– Вы совсем ещё дитя, леди Линдисти. Что вы знаете о настоящей власти, о настоящей силе. Наше время - время мелких интриг и мелких душ. Когда мужчины разучились пользоваться своим умом, а женщины своей красотой. Прежде полноводные реки переходят вброд… Вы правы, я люблю историю и сведущ в ней. У меня есть восхитительный документ - воспоминания фрейлины Умалы, прабабки Ольтиры, о которой вы, возможно, слышали, а я знал лично. Это было совсем иное время, не нынешнее. Время завоеваний и побед. Время, когда власть не была формальностью, как поминание богов. Когда схватки были высоки, а ставки жестоки…
Блаженный Золотой Век - генетическая болезнь знати, думала, улыбаясь, Линдисти. И лучшие из холуев тоже, по-видимому, ей подвержены. Видать, правду говорят, что Кавага держит на стене портрет своего вероятного деда, в нарушение всех церемониалов, кстати. Это ведь на нём окончательно загнулись мечты о беспредельном колониальном величии? О да, жить широко и мощно старик умел и других заставлял. Это ведь при нём состоялись последние громкие завоевания, в том числе и Нарн. При нём стремительно взлетали имена и падали с плеч головы. Яд и кинжал подбирали там, где не успела война, в этой чехарде выживали самые изворотливые, самые хищные - цвет… Правильные пропорции амбиций, силы, чутья были в цене, как никогда. И победители были достойно вознаграждены - новыми постами, новыми землями, новыми рынками. Ну а проигравшим - так и надо, разумеется. А потом что-то поломалось. Один принц, блестящего ума и дарований малый, умудрился погибнуть при подавлении мятежа в колонии. Ходили слухи, что обеспечили трагедию не мятежники, а свои, но заговорщики тоже были отборными, никакого компромата не вскрылось. Два других принца подвели отца ещё замечательней, поубивав друг друга на дуэли… Вообще-то в пьяной драке, но приличествует говорить - на дуэли. И ко всеобщей неожиданности на престол взошёл тот, которого в этой роли никто и представить не мог - младший, тихий, безынициативный и созерцательный Турхан…
– Умала дожила до преклонных лет, что само по себе достижение при её положении. Она пережила свою госпожу, её сына, почти пережила внука… Она знала тех, кто творил историю и тех, кто переписывал её. Я покажу вам этот документ. Возможно, это многому научит вас.
Да, столько пафоса, чтобы просто выразить решение пригласить к себе женщину для интимных целей… Впрочем, может быть, он действительно хотел бы видеть в её лице в дальнейшем перспективную ученицу, которая могла б стать равной блестящим интриганкам прошлого? Знаменитая Ольтира, дольше всех продержавшаяся при весьма властной и капризной императрице, а потом служившая проводником влияния определённых сил на молодого Турхана, которого практически воспитывала вместо матери, по всему видно, является в его восприятии лишь бледной тенью своей прабабки. Ну да, трудов-то было влиять на Турхана, который и сам был влиянию рад - будучи по натуре философом, а не правителем, а так же жертвой постоянных сравнений с отцом, он всё время кого-нибудь слушал, сперва Ольтиру, потом своих жён, родственников, советников. Впрочем, сама жизнь меняла советчиков, требовала иных решений, иного блага. Время завоеваний закончилось, настало время дипломатии.
