Космический маразм - Бушов Сергей (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Везенье же – не ваше дело,
Мы обеспечим и его.
- Заткнись! – неожиданно резко выкрикнул Морген. – Поэт доморощенный… – Затем он внимательно посмотрел то ли на Семёна, то ли сквозь него и заговорил: - Я могу назвать вам три причины, почему вам следует это прочитать. Во-первых, смысл есть, и я его знаю, а вам знать необязательно. Вы же понимаете, что власть находится не в выступлениях и не в колбах рейтингов, а в головах. Исходя из этого, и писался текст. Во-вторых, вы ничего не теряете, а даже наоборот, и от того, прочитаете вы эту чушь или другую, вам хуже точно не станет. А в-третьих – загляните под стол.
Дудиков приподнял скатерть и вздрогнул. На него смотрела огромная крокодилья морда, которая выползала прямо из зелёной пустоты, клацая огромными зубастыми челюстями.
- Это Артурчик, моё домашнее животное, - заметил Морген. – А также друг. - Он запрокинул голову и захохотал, отчего щупальца вокруг лица сложились в некоторое подобие кукиша.
Семён опустил скатерть и подумал пару секунд.
- Хорошо, - сказал он. – Вы меня убедили.
Морген снова щёлкнул пальцами, и зал телестудии вернулся назад, едва дав возможность Рубелю отпрыгнуть назад в тень.
Дудиков вздохнул, поднял глаза к тексту, который полз перед ним снизу вверх и уверенно прочитал:
- Я обычный тракторист, но я точно знаю, что нужно делать. Я умею управлять трактором, и буду управлять планетой не хуже. Я простой человек и знаю, что нужно простому народу. Я наведу порядок и дам людям то, чего они заслуживают, заботясь о каждом из них так же, как заботился бы о себе. И горе всем врагам, которые попробуют мне противостоять.
- Замечательно сказано! – возопил ведущий мерзким заливистым голосом. – Ну что же, мы выслушали все выступления. Давайте посмотрим на рейтинги.
Колба Семёна наполнилась более чем на три четверти, оставив далеко позади результаты остальных.
- А теперь, - продолжил ведущий, - я передам слово нашему корреспонденту Алёне Фуфло, которая даст возможность людям на улице задать вопросы кандидатам.
Жизнерадостная девушка с лошадиными скулами и чёлкой, скрывающей пол-лица, поднесла к губам микрофон и произнесла по ту сторону телеэкрана:
- У нас тут уже накопилось очень много желающих узнать мнения кандидатов по тому или иному вопросу, и я боюсь, что мы не успеем дать слово всем, но мы будем из кожи вон лезть и скорее сдохнем, чем наступим на горло нашей юной демократии. Начнём с молодого человека. Представьтесь, пожалуйста.
От толпы отделился неуверенный худощавый очкарик в дешёвом, но безупречно отутюженном костюме, который держал в руке пучок грязных морковок.
- Иван Упыкин, студент сельскохозяйственного института, - сказал он, помахав морковками перед камерой. – Хотел бы узнать, что думают господа кандидаты о либеральных ценностях.
Ведущий в студии оглядел кандидатов и произнёс:
- Кто-то хочет высказаться? Предлагаю отвечать в порядке первоначальных выступлений.
- Я думаю, - сказал Тыквоед, едва ведущий успел закрыть рот, - здесь двух мнений быть не может. К ногтю всех либералов вместе с их ценностями. Мало ли мы от них страдали? Расстрелять! Либералам если разрешить размножаться, это знаете, что будет? Я вот как-то раз купил себе на виллу унитаз с золотыми ручками. Так вот эти сволочи весь засрали!
- Ваша точка зрения понятна, - приторно улыбнулся ведущий и повернулся к Рудацкому, который как раз приоткрыл свои щёлочки-глаза и попытался возмущённо пошевелиться.
- Я считаю, - сказал он в стоящий возле его рта микрофон, - что любые ценности следует хранить в специально приспособленных для этого местах. У меня, к примеру, для каждой ценности имеется свой сейф, оборудованный специализированной охранной системой, предназначенной для уничтожения любого индивидуума, совершающего посягательство. И каждое содержимое застраховано на приличную сумму, а также перестраховано, чего и вам настоятельно рекомендую.
Он умолк и закрыл глаза, отчего лицо превратилось в бесформенную лепёшку.
- Спасибо, - сказал ведущий, посмотрев на Шмака.
- Слово «либеральный» какое-то подозрительное, - сказал Шмак, придав лицу презрительное выражение. - Похоже на «Либерзон». И что это за ценности такие? Не слыхал. Наверняка инопланетная зараза. Это мы из вас выбьем, дайте только срок!
Тут в ухе у Семёна зашептал голос Рубеля:
- Скажите, милый мой Семён, что вы и день, и ночь готовы блюсти и совесть, и закон, и что для вас свобода слова – не просто звук…
- Заткнись, - прошипел Дудиков, - сам знаю.
Он наклонился к микрофону и сказал негромко, но уверенно:
- Я так понимаю, что под либеральными ценностями вы понимаете всякого там рода свободы. Я лично считаю, что они нужны ровно настолько, чтобы человек чувствовал себя свободным. Но всё должно иметь предел. Взять, к примеру, свободу слова. Вот сейчас каждый говорит, что хочет. И всё равно жрать нечего. А если, представьте, ещё и свободу мысли разрешат? С этим-то уж точно играть нельзя. Я так считаю – в сильном государстве должна быть свобода. Но совсем чуть-чуть. Чтобы каждый знал своё место.
- Семён, что вы несёте? – шипел в ухо Рубель. – Думать вы можете что хотите, но сейчас-то это зачем говорить?
- Или, - продолжал Семён, - взять, к примеру, свободу вероисповедания. Вы только представьте – каждый будет верить в собственного Бога. Это что за бардак начнётся? Нужно выработать стандарты какие-то, унифицировать. Если бы стандартов не было, ни один трактор невозможно было бы из запчастей собрать. Предлагаю просто всем начать верить в меня. И не нужны все остальные религии. Что с них проку? Святым духом сыт не будешь.
- Семён, замолчите, - тихо сказал Морген слева от Дудикова.
- Да не замолчу я, - сказал Дудиков. – Вот мне собственный пресс-секретарь пытается рот заткнуть. Дескать, не то говорю. А я не для него говорю, а для народа. Вон, смотрите, сколько крови за меня уже сдали.
И правда, колба Дудикова всё наполнялась.
- Спасибо за ответы, - сказала девушка с телеэкрана. – У нас тут готов следующий вопрос. Представьтесь, пожалуйста, - обратилась она к маленькому мужичку с бегающими глазками, одетому в потёртый коричневый пиджак.
- Вова я, - сказал мужичок. – Вова Крест. Я потомственный вор. И отец мой воровал, и дед, и прадед. И я ворую всё, что плохо лежит. Вот и скажите мне, господа хорошие – должен я сидеть в тюрьме?
Тыквоед привёл в исходное положение закатившиеся было глаза и заговорил:
- С каждым делом нужно разбираться строго. Но справедливо. Что-то воровать можно, а что-то нужно. Скажем, если это социалистическая собственность, то она, значит, принадлежит народу. А Вова Крест и есть этот самый народ. Значит, и воровства никакого нет. Если собственность капиталистическая, то это уже не воровство, а экспроприация получается, дело нужное, государственное, его надо поддержать. А вот если, к примеру, он у меня что украдёт, тут уж придётся отвечать по всей строгости. И никаких там поблажек.
Наступила очередь Рудацкого. По его подбородкам пробежала лёгкая рябь, и он неторопливо заговорил:
- Если какой-либо физический объект плохо лежит, это однозначно проблема того физического субъекта, который это плохо положил. У меня, к примеру, всё хорошо лежит. На оффшорных счетах в таких банках, о которых никто вообще никогда не слышал. Так что украсть это кому бы то ни было представляется очень затруднительным. А где вору сидеть, должен решать сам вышеозначенный вор. Я вот, как видите, здесь сижу, меня здесь всё устраивает. А один мой коллега курсирует постоянно между тюрьмой и курортом – и там у него деловые потребности, и здесь. Я этого не понимаю. Человек должен своё достоинство иметь, вес.
Тут глаза Рудацкого снова закрылись и исчезли с лица.
- Всё ворье надо посадить и выслать на их родную планету, - заговорил Шмак. – А если кто-то из наших, местных, что украл, так это у нас в крови, ничего не поделаешь. Это простительно. Всех если в тюрьмы сажать, кто же тогда править станет? Да и тюрем не хватит.
