Решение Уравнителя (СИ) - Голд Джон (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
Гарат дополз до края заводи, чтобы утолить жажду, и на этом его силы закончились. Раны взяли свое, отправив разум в спасительный сон. Шарри бредил, впадал в агонию, ворочился и приходил в себя от боли во всем теле. Его нервная система отказывала, посылая ломоту во всем теле. Гной все вытекал и вытекал, а молодой шарри ничего не мог сделать. В своих кошмарах он видел старца выглядящего, как Адам, но лет на сорок старше. Столетний старик с длинной седой бородой копошился в его ране, принося адскую боль, выворачивая кости и вытаскивая внутренности наружу. Этот мучитель вымазывал раны в золе и пепле, а потом заталкивал органы обратно в тело умирающего шарри. Гарат видел, как слуги смерти, осматривают его, готовя в последний путь. Как личи тормошат рану, залезают в рот и даже в полость глаза, едва не выдавив содержимое.
Но самым болезненным картинами из снов, оказались воспоминания из далекого детства. Запах матери, ее облизывание вылупившегося шарри, ее забота. Именно этот сон напомнил умирающему, почему он взял имя Гарат. У матери была травма горлового хряща, которая в период кормления никак не заживала. Когда запыхавшаяся мама прибегала в гнездо, весь выводок слышал ее издалека. Пыхтение, и воздух, выходящий из пробитого хряща, сливались в смутно знакомое «х — харат — х-харат». Младенец шарри думал, что так мать зовет именно его. И потому повзрослев, взял себе Имя Гарат.
Шарри открыл глаз и с удивлением уставился на заходящее солнце. Сколько времени прошло? Боль отступила, но слабость во всем теле никуда не делась. Раки, эти падальщики отщипывали от тела Гарата мелкие кусочки и заталкивали к себе в рот. И первым делом Гарат сожрал их, потом водоросли на берегу и выпил столько, сколько смог и снова потерял сознание.
И снова проснувшись, Гарат видел лишь заходящее солнце, словно в этом месте время остановилось. Не может же быть, что бы он целый день спал?!
Только на третий раз, когда шарри очнулся, он наконец понял, что недуг отступил. Лужа гноя рядом с лежанкой говорила о том, что выжил он лишь чудом. Гарат не мог двигаться из?за сломанного позвоночника и полного истощения. Рана на боку понемногу заживает. На месте дырки появилась пленка из кожи, которая с каждым днем становится толще. Только по ощущениям о зарастающей ране и боевом опыте с постоянными травмами, Гарат мог предположить, что прошло не меньше пяти дней с ухода Адама.
Дни тянулись, но никто не приходил. Личам было наплевать на шарри, валяющегося у заводи. А тот в свою очередь восстанавливал силы, и думал о том, почему госпожа Бьёко отправила именно его? Она знала, что Адам убьет исполнителя, как только достигнет желаемого. Знала, что обычный разумный демон, в этом бедном на магию мире, не протянет дольше недели. Но Гарат, все очки характеристик за семьсот уровней, вкладывал в выносливость, и в Папилио худо — бедно мог восстанавливать свои силы до минимально приемлемого уровня. Врожденный повышенный модификатор живучести рептилии, также стал одной из причин, почему именно Гарата отправили на задание со столь длительным сроком и шаткими условиями. После ухода Адама, когда госпожа Бьёко навещала Гарата, в ее поведение читалась не жалость, а презрение. «Такого выродка не жалко» — к такой мысли пришел шарри обдумывая произошедшее. Он не корил себя о принятом пути прокачки. Точнее он просто не знал, как это делать. Гарат оставался животным.
Гарат следовал инстинктам, которые говорили о том, что надо выполнить приказ госпожи Бьёко. Но почему? Почему он должен выполнять приказ той, кто отправила его на верную смерть. Той, что желает ему зла, презирает и жертвует ради личного блага. Но «голос» в голове, говорит о том, что шарри должен подчинится. Сколько бы раз Гарат не доходил до этой мысли, этот «голос» срывает всю цепочку рассуждений.
Шарри целыми днями лежал на одном месте съедая все до чего мог дотянуться. Иногда мелкая живность вылезала из воды, пытаясь добить ослабленного демона, но сама становилась жертвой. Сон, еда и покой. Гарат не знал, но инстинктивно понимал, что только из?за такого режима и такого стечения обстоятельств он все еще жив. Но куда ушел Адам? Что он делал те три дня, сразу после эксперимента? Гарат видел, как тот пытается говорить с личами, как они пишут на пепле какие знаки и Адам им отвечает. Потом он принес не меньше сотни трупов животных с той стороны реки и отдал их личам. Иногда его охота проходила на побережье и Гарат мог наблюдать всю сверепость этого человек. Даже потеряв руку, он убивал все что ошибочно считало его слабым. Шарри своим глазом видел, как Адам сражаясь со стаей волков перекусил одному из них хребет, а второму разворотил череп, но не ударом, а грубо сжав его пальцами. Он был настолько свирепым, что атаковал противника, даже в тот момент, когда уже держал в зубах предыдущую жертву.
Самым странным воспоминанием из этого мира была так сцена, где однорукий Адам бегает от лича, который все норовит ударить его. А другие личи стоят в стороне и свою осуждающую мыслеречь транслируют на всю округу. Гарат не понимал их языка, но по такую интонацию он слышал у учителей, когда учил язык людей. Так наставник ругает ученика, пытаясь вбить в его пустую голову простые истины. Но почему личи так относятся Адаму? Он из их выводка? Из их стаи? Они ведут себя как учителя, как старшие братья, которые присматривают за братом — негодником. Это и есть, его козырь?! Причина его уверенность в открытом бою с отрядом наказующих демонов?
В ста километрах вниз по течению от того места, где Адам проводил эксперимент, находилась граница империи Герион. Если пройти по течении еще четыреста двадцать километров, можно натолкнуться на город Риона. От него до столицы империи всего двадцать пять километров.
В один из храмов Всеотца вошел старик странной наружности. Ни один из прихожан, не мог точно сказать, к какому народу людей он относился. Неестественная бледность кожи, глубокие морщины, седые волосы и длинная борода. Старец был одет в кусок какой?то рванины из дорожной канавы. Игроки сразу опознали признаки чрезмерного расхода жизненной силы. Посочувствовавший пастор принял плату за прохождение процедуры перерождения и направил в одну из уютных кабинок предназначенных специально для таких процедур.
Через минуту храм сотрясла мощная волна силы, от которой по стенам пошли трещины. Всеотец используя режим аватара, овладел телом пастор и вломился в ту комнату, где должен был находиться старец. Как оказалось, на ментальном теле этого игрока была метка контракта с демоном. Но он додумался сунуться в храм, прося божественной помощи.
В этот же день, из своей лавки бесследно пропал один игрок, темный эльф, маг жизни специализирующийся на запущенных случаях использования жизненной силой. Стражи закона после опроса свидетелей, опознали в последнем посетителе того самого старика. Через шесть часов один из товарищей похищенного сказал, что мага похитили и жертва не знает, где сейчас находится его игровое тело. Это произошло сразу после ухода того непонятного посетителя, заплатившего неприлично большую сумму за анонимность. Всю процедуру восстановления ментального тела, он просил провести с мешком на голове, чтобы маг не увидел его лица.
Через сорок минут у городской ратуши начали раздаваться хлопки телепортов. Стражи порядка быстро связали преступление с недавней серией похищений и зверских жертвоприношений демонам. С большой вероятностью можно предположить, что это или сам Блэкмен, или его подельник. Наглость! Начать похищать людей почти у самой столицы, и не абы кого. А мага! Спецотряд инквизиции, присланный храмом Всеотца, и прибывшая следственная группа по делу Блэкмена встали на свежий след преступника.
К назначенной дате молодой шарри успел восстановить силы, до состояние, при котором он мог продолжить тренировку Адама. Его возвращение было таким же неожиданным, как и уход. В очередной раз засыпая, Гарат наслаждался предоставленным отдыхом. Внезапно все животные инстинкты завопили угрозе жизни. Не думая об источнике угрозы Гарат вложил все силы в создание защитной телекинетической сферы, заполнив ее землей и прочим мусором. В следующую секунду на огромное веко, легла теплая ладонь, которая могла принадлежать только одному живому существу.
