Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & (читать книги без сокращений txt) 📗
— И я тебя…
Да, Любимый, ты меня слышишь. В этом я не сомневаюсь. Иначе не читалась бы сейчас в любимых глазах эта боль. Но не тянись ко мне, когда мне и так невыносимо тяжело отрывать себя от тебя, а выключая скайп, видеть маленькое голубое окно. И нужно сделать выбор: «Сохранить» или «Не сохранять», только взгляд все еще скользит по плывущим перед глазами строчкам:
…И еще… Это очень важно! Послушайся меня хотя бы в этот раз. Я ушел не по собственной воле и ты должен дать мне слово, что не пойдешь вслед за мной. ЗАПОМНИ: потеряемся на века!
Малыш, знаю, что тебе будет тяжело, но ты должен жить и пройти свой путь до конца. Поэтому не прошу — требую: ни во что не соваться. Какие бы черные мысли не лезли в твою бедовую головушку, сожги все до одной. Не губи свою светлую душу.
Какие бы Демоны — реальные и надуманные — не одолевали тебя, никому не верь. Никого не слушай. Я всегда был с тобой честен. Таковым и останусь. На столе папка с документами на имущество, номер телефона риэлтора и нотариуса. Продай все и уезжай. Начни жить заново. Вылези из своего паучьего угла и путешествуй. Съезди, куда захочешь. В Европу или Азию, Африку или Америки. Да хоть на полюса. И, конечно, смотайся в Японию. Я хочу увидеть мир твоими глазами.
В ответ обещаю: я всегда буду рядом с тобой, всегда буду оберегать тебя, пока ты будешь нуждаться во мне. Просто очнись, открой разум непознанному. ПРИМИ СВОЙ ДАР и почувствуй в себе СВЕТ. Не гаси неверием.
Ты моя единственная любовь, моя нежность, моя страсть, мой родной. Я безумно благодарен той силе, что свела нас вместе. Пусть и недолго, но я был счастлив и за это благодарю тебя. Не отчаивайся! Будь сильным! Просто ВЕРЬ — я нашел тебя в этой жизни, найду и в следующей. Люблю тебя. Твой Я.
«Зачем написал это письмо? — Так и тянет влепить самому себе затрещину только за то, что допустил саму мысль о фатальном исходе, не говоря уже о том, что настолько скрупулезно подготовился. — Я бы сошел с ума, если бы что-то подобное оставил мне Денис. — И я уже готов кликнуть по «Не сохранять», но все же отвожу курсор. — Пусть полежит до конца операции. Ну так… на всякий случай. Все же оказавшись между двух огней, даже хитрому Лису не просто просчитать намерения коварных охотников. Но я верю, что все обойдется. Вернусь — удалю это чертово письмо нахрен и рвану к Дениске отогреваться». — А пока…
Пытаюсь унять дрожь, согреть коченеющие пальцы и не могу. Кажется, мое дыхание еще сильнее холодит их, будто выдыхаю фреон. Странно, что в прошлый раз я горел, точно по венам текла магма, а сейчас стылый холод сочится изнутри, вымораживая кости. Я должен согреться. Найти свой огонек. Мне нужно спешить.
«Дождись меня, малыш», — бросая беглый взгляд на лежащий поверх папки с документами телефон, срываюсь с места и распахиваю только что закрытую дверь…
Снежный буран кидает в лицо пригоршню колючего пуха, и я иду навстречу ветру*, что терзает полы черного пальто. Ноги в слишком легких для этого времени года ботинках спешат по грязному растрескавшемуся тротуару, а через миг упираются в педали сцепления и газа.
Акселератор в пол. Гоню тачку неизвестно куда, напряженно вглядываясь за мельтешащие щетки дворников, сметающих с лобового стекла назойливых серых мух, и не вижу что там — впереди. Реальность тонет в пепельной мгле, которая скрывает развилки дорог, повороты, знаки, стирает очертания домов, превращая их в неясные темные силуэты. И кажется каким-то безумством парящий в воздухе светофор, каждый миг переключающийся с серого на серый.
Серый… Серый… Такой же, как глаза Дениса. Его взгляд, буравящий мой затылок заставляет обернуться, а в следующий миг бью по тормозам, видя, как из ниоткуда на меня надвигается каменная махина — ни объехать, ни обойти.
Мрачные, уходящие в небеса стены, точно гигантский ребенок играл в исполинские кубики, нагромождая их в немыслимо шатком порядке. Кажется, бахни где-то на другом континенте петарда, и этот колосс на глиняных ножках рассыпется кучей мусора, но нет — стоит не шелохнется, будто бы знает свою точку равновесия. Да и три колонны-кита*, подпирая капитальную крышу с зубчатым парапетом, не дают сооружению развалиться.
И чем ближе подхожу, тем выше становится громада, нависая надо мною неприступным утесом и преграждая путь настолько тяжелыми, массивными дверями, что не каждому под силу открыть, не испугавшись свернувшихся уроборосом ручек-змей. Замираю, видя, как меня изучающе сканируют их мутные халцедоны-глаза и шевелятся графитовые пластинки-чешуйки, наводя на мысль, что сейчас эти рептилии выплюнут из пасти свои хвосты и высунут раздвоенные язычки, пробуя воздух на вкус. Вкус железа. Скорей. И если никак нельзя обойти, мне нужно идти напролом. Отметая морок, распахиваю дверь и…
Меня захватывает людской водоворот: большие начальники, начальники помельче, работяги и дармоеды, мужчины в гражданском, женщины в форме; парни в бронежилетах, спрятанных под строгими костюмами или надетых поверх камуфляжа.
«Мне, конечно, такого не предусмотрено», — криво усмехаюсь, провожая взглядом группу захвата и стараясь не замечать темное нечто, схоронившееся по углам и сосущее зловонный гной из напитанных им стен.
Мой чеканный шаг множится, метаясь эхом по крашеным коридорам. Знакомый кабинет, что за последние месяцы уходящего года стал штаб-квартирой и остоебенил до блевотины вместе со всеми пришлыми «борцами со злом», от которых так и фонит жаждой наживы. И вместе с его постоянным обитателем, которого люто ненавижу, но которому протягиваю и пожимаю руку.
— Не передумал? — Дьявольские глаза Митлана неотрывно смотрят в мои, посверкивая зелеными искрами Азарта.
— Нет, — не сомневаюсь, принимая черный дипломат и всей душой стремясь быть подальше от всего этого театра. Но отступать не привык, да и некуда: я связан словом и не прощу себе, если из-за моей слабости пострадает Дэн. Осталось совсем немного: сыграть финальный акт в этом спектакле абсурда, а дальше дело техники и группы захвата. И я очень надеюсь, что в заключительной мизансцене никто из массовки совершенно случайно не проломит мне черепушку или не пустит «шальную» пулю в лоб.
Только зная Митлана, такой вариант нельзя исключать, но я все еще рассчитываю, что человек, которому так пошли бы витые рога, козлиные копыта, шипастый хвост и еще, пожалуй, перепончатые крылья, не до конца растерял честь и сдержит данное мне слово. Хотя, веры в это у меня уже давно нет.
«Блять, как меня занесло в эту свору шакалов? Чем я думал?» — едва сдерживая желание брезгливо поморщиться, отхожу от Митлана, спинным мозгом чувствуя на себе его пристальный взгляд.
«Как бы я хотел увидеть совсем другие глаза, — даже сейчас не могу не думать о Денисе, и рука сама собой тянется в карман. Любовно поглаживаю подарок, за гравированной броней которого спрятался мой личный хранитель. — Как ты там, мой Светлый? Все еще накручиваешь, сидя в своем паучьем углу, или все же выбрался на прогулку?» — Палец жмет на кнопку, и стальная крышка отскакивает, для меня одного обнажая любимую улыбку и треснувшее стекло, за которым точеные пики стрелок показывают время: тринадцать тридцать…
«Время… Время! Я должен быть не здесь. Мне нужно к Дэну!» — решительно шагаю к двери, мимо бронированного ящика сейфа, в котором легко поместилась бы чертова дюжина скелетов. Дергаю ручку и оказываюсь в причудливом лабиринте из зеркальных стен, образующих нескончаемые коридоры, в каждом из которых стою я, растерянно оглядывающийся по сторонам, и каждое мое движение повторяется мириадами меня.
Лучше не смотреть, чтобы не сойти с ума. Да и, попав в это пространство, будешь идти до бесконечности и так и не придешь никуда. Закрывая глаза, решительно шагаю сквозь стекло, внезапно захлебываясь глотком морозного коктейля. Серебро амальгамы клубится вокруг белесым туманом, точно кучевое облако вдруг опустилось на землю. Пытаюсь понять где я, но мысли путаются, останавливаясь лишь на том, насколько здесь холодно.
