Пряный кофе (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (книги онлайн полные txt) 📗
– Предположим, расследование будет успешным. И что дальше?
Эллис откликнулся сразу, точно ожидал подобного вопроса и заранее продумал ответ:
– Зависит от результатов. Если тайна окажется такой, что её раскрытие навлечёт беды на Мадлен, я… я уничтожу все результаты. – Окончание фразы детектив точно через силу выговорил. – Если же раскрытие секрета пойдёт лишь на пользу, как в случае с Паолой Бьянки, я освобожу Мадлен от её ноши.
«Нужна ли ей такая свобода?» – подумала я, а вслух сказала:
– Но тогда расследование больше похоже на подарок вам, а не Мэдди.
– Что поделать, – развёл руками Эллис и улыбнулся. – Я страшный себялюбец.
– Шутите?
– Отнюдь. Виржиния… Поймите меня правильно. Мадлен может лгать о том, что она потеряла память, а может говорить правду, но ясно одно – она поставила на своём прошлом крест. Отказалась от всего – и от хорошего, и от плохого. И, поверьте, покоя ей это не принесёт.
– Вы судите по себе, Эллис? – вырвалось у меня. Я прикусила язык, но было поздно.
– Отчасти, – ровным голосом ответил детектив. Глаза у него сейчас были пугающе тёмные. – Я, наверное, разбалован вашей безусловной поддержкой, поэтому не ждал отказа и сейчас. Попрошу только об одном: подумайте о моём предложении. Я вернусь через неделю или около того. Если измените мнение – тогда поможете мне встретиться с одним человеком.
– С кем именно? – поинтересовалась я, уже готовая сдаться.
Эллис ослепительно улыбнулся; взгляд его оставался таким же тёмным.
– Тогда и скажу. А теперь мне, к сожалению, пора идти. Нужно ли упоминать, что разговор этот нужно держать в тайне от Мадлен?
– Не стоит, – ответила я.
Чувство вины к тому времени разрослось до размеров настоящего плотоядного чудовища откуда-нибудь из глубин Чёрного континента. Эллис неторопливо надел пальто, замотал вокруг шеи клетчатый шарф – подарок Мадлен – и вышел в холодную серую хмарь. Я осталась в корично-сливочном тепле кофейни, однако чувствовала себя так, словно тоже бродила где-то по сырым улицам.
Тосковать за работой было некогда. Это лишь со стороны кажется, что непринуждённое светское щебетание – развлечение, а на самом деле оно отнимает много сил. В конце концов, миссис Скаровски заметила, что со мной творится неладное. Я сослалась на скверное самочувствие, выслушала хор сочувственных восклицаний и пожеланий доброго здоровья, а затем с чувством выполненного долга удалилась на кухню.
Уже много позже, когда ушёл последний гость, и парадные двери кофейни были заперты, мы с Мэдди устроились за одним из столиков – с тарелкой мелких, тающих на языке печений и чайником превосходного бхаратского чая. Я никак не могла выбросить из головы разговор с Эллисом и всё думала, как бы расспросить подругу, но при этом не выдать намерения детектива.
– «Старое гнездо» совсем не похоже на то, каким оно было при леди Милдред, – произнесла я наконец, издалека подводя к опасной теме.
Мадлен пожала плечами, а затем ободряюще улыбнулась и свела указательный палец с большим почти вплотную – так, будто держала что-то крохотное.
– Думаешь, что оно изменилось ненамного? – предположила я, и Мэдди склонила голову в знак согласия. – Даже и не знаю… Мне кажется, что с тех пор прошло уже очень много лет. Ты хорошо помнишь леди Милдред?
Мадлен с жаром закивала. Щёки у неё порозовели. Она широко повела рукой, пытаясь выразить невыразимое, но почти сразу сдалась и достала из кармана тоненькую книжку для записей и карандаш. Аккуратно вывела несколько слов и передала мне.
«Я обязана леди Милдред даже не жизнью, а чем-то большим. Я буду помнить её всегда».
– А вот я начинаю постепенно забывать, – грустно призналась я, и отчасти это была правда. – Последний год слишком тяжело ей дался. Мне хочется помнить её здоровой и сильной, несломленной… Как ты думаешь, забывать то плохое, что с нами происходит – сила или слабость?
Мадлен сперва потянулась к своей книжке для записей, но потом задумалась, отложила карандаш и пожала плечами.
– Мисс Бьянки в итоге пришлось встретиться лицом к лицу со своим прошлым, – продолжила я осторожно, разглядывая Мэдди сквозь ресницы. – И это сделало её свободной и сильной, подарило новую жизнь, можно сказать…
Тут Мэдди не позволила мне договорить. Она резким движением раскрыла книжку и написала посередине чистого листа несколько фраз – кривые, съезжающие вниз строчки.
«Иногда прошлое и убить может. Ты делаешь неправильный выбор, а расплачиваешься потом всю жизнь. Забыть абсолютно всё – единственный выход тогда».
В свете нашего разговора с Эллисом эта запись показалась мне зловещей, точно монолог призрака в мистической пьесе. Однако я заставила себя улыбнуться беззаботно:
– Да, пожалуй, ты права… Но забавно, что вы с сэром Фаулером думаете почти одинаково. Он тоже говорил о чём-то подобном, когда был здесь с Дагвортскими близнецами.
От возмущения Мадлен побледнела и беспорядочно замахала руками, точно от мух отмахиваясь. Но потом мы с ней переглянулись – и рассмеялись.
В особняк я той ночью вернулась очень поздно. У меня разыгралась, по меткому определению Лиама, самая настоящая «хандрень» – головная боль вкупе с дурным настроением. И поэтому о вербеновом амулете Лайзо я напрочь позабыла. И уже на полшага по ту сторону линии между сном и явью вдруг спохватилась и испугалась.
Слишком поздно.
Мы сидим на крыше самой высокой башни и кутаемся в облака. Я раньше так не умела; меня научила дикарка из географического атласа. Ещё дикарка сказала своё настоящее имя – Абени, «та, которую ждали». Глупые хозяева зовут её Эбби. Она злится и насылает на них ночные кошмары.
…этому она тоже меня научила.
– Почему ты не заставишь их вообще отпустить тебя? – спрашиваю я, взбивая облако, точно пуховое одеяло. Жаль, что облака согревают только во сне. – Ты же очень сильная.
– Сильная, – кивает Абени. Сейчас она кажется мне очень красивой – чёрная тень в бледно-голубом платье. Волосы у неё длинные-длинные и вьются так сильно, что шаром стоят вокруг головы. – Могу наслать сон-смерть. Могу уйти в сон. Могу принести из сна в не-сон то, чего вовсе нет… Но пока он меня держит, мне свободной не быть.
О нём мы стараемся не говорить – может подслушать.
Спрашиваю осторожно, шёпотом:
– Зачем ты ему, Абени?
Она запрокидывает голову. Лунный свет льётся в глаза и стекает по щекам перламутровой водой.
– Он через меня живёт. Уйду я – и ему придётся… Вот он и не отпускает меня. Он злой колдун, Милли, злой мёртвый колдун.
Тянусь к Абени и стираю лунный свет с её лица.
– Я его развею. Как облако. Обещаю.
Абени почему-то пугается – сильно, так сильно, что бьёт меня по руке, а потом долго шепчет, уткнувшись лицом в мои ладони:
– …не ходи к нему, не ходи, не ходи, не ходи…
Через два дня я увижу её наяву, на станции. Абени посмотрит сквозь меня и пройдёт мимо. Она уедет в город вместе с хозяевами, но назад не вернётся уже никто.
Проснулась я ещё затемно – как раз, когда часы пробили половину седьмого. Разум был затуманен, и фантасмагорические образы сна мешались с тоскливым предрассветным сумраком. Абени, маленькая леди Милдред в лимонно-жёлтом платье… И он – воплощение всех страхов земных.
Человек с потрескавшегося медальона.
«О, святые небеса!»
Первым моим желанием было немедля послать за Лайзо. Я уже потянулась к колокольчику, когда осознала, что творю. Слуга… хорошо, пусть не слуга, а друг, но при этом взрослый мужчина – рано утром, в спальне у леди! Хватало и тех случаев, когда он пробирался в мои покои самовольно. Нет, обойдусь без советчиков. И так я стала в последнее время слишком сильно от него зависеть…
А ведь графиня Эверсан-Валтер не имеет права ни на кого полагаться. Особенно если дело касается семейных тайн.
