Ворожей Горин – Посмертный вестник (СИ) - Ильичев Евгений (книги хорошего качества .TXT, .FB2) 📗
— Да, действительно, — вынужден был согласиться я с ней. — Все нападения происходили недалеко от станций метро.
— Вот я и хочу прощупать все эти точки.
— Все равно неясно. Не проще ли поехать сразу на самую последнюю?
— Проще, если мы берем в расчет версию с отвлечением нашего внимания.
— А есть другая версия?
— Ты вообще слушал меня? — возмутилась Алиса. — Разумеется, у меня есть и другая версия! Кстати, она противоположна той, что ты придерживаешься.
— Блин, Алиса, а ты можешь не ходить вокруг да около и сразу все выложить?
— Ты смотришь, но не видишь! Да, я все понимаю, ты человек, более того, мужчина, и мыслишь частично членом, частично головой. Похищение твоей сестры для тебя приоритетное дело, и все остальное на его фоне кажется отвлечением нашего внимания. Но что, если все как раз иначе? Что, если основная цель нашей беглянки не твоя сестра, а создание армии марионеток? Что, если она рассчитывает, что мы бросим все основные силы на вызволение твоей сестры, потратим время и людской ресурс на это, в то время как она преспокойно перекусает пол-Москвы?
— Так, допустим, — согласился я. В словах вурдалачки действительно был смысл, и игнорировать эту версию мы не могли. — Но я все равно не понимаю, почему мы не можем первым проверить район, где было совершено последнее на текущий момент нападение?
— Потому что она не просто следует какой-то своей логике — она преследует конкретную цель. Если ее цель ты и твоя сестра, то да, все это похоже на запутывание следов. Но если права я, то она собирает армию.
— И?
— И ей нужно будет эту армию как-то собрать! Упыри не становятся таковыми сразу после укуса, на их перерождение требуется время, от часа до двух. Именно поэтому твоему попу сперва приходили доклады о трупах. А что люди обычно делают с трупами?
— Не знаю. В морг везут? — ткнул я пальцем в небо.
Алиса закатила глаза.
— Это твоих покойников в морг везут, тех, что в больнице помирают естественным образом. А тех, кого находят на улице, да еще и с признаками насильственной смерти, сперва криминалисты осматривают. К ним опергруппу специальную высылают. Изучают место преступления, собирают улики и так далее… Да что с тобой? Ты судебку в институте прогуливал, что ли?
— Нет, мне даже нравился этот предмет, — признался я. — И да, ты права. Получается, все эти покойники лежали на улице до приезда спецов, а после при них же вставали и устраивали резню?
— Наконец-то сообразил! И если первые уже очнулись и пополнили собой дружные ряды диких упырей, то последние наверняка еще валяются и ждут своего часа. В них протекают процессы превращения живой материи в неживую. И мы с тобой сможем сильно облегчить себе задачу, упокоив их, так сказать, заранее. Смекаешь?
— Смекаю, Джек Воробей, — согласился я с Алисой.
— Капитан Джек Воробей! — ткнула она в меня пальцем.
— Погнали уже, киноманка!
И мы погнали. В прямом смысле. Первые пять локаций мы решили пропустить. Очевидно, что те укушенные уже превратились в упырей и разгуливают себе по вечерней Москве в поисках смысла смерти. Надеюсь, о них смогли позаботиться люди из Совета, иначе завтра во всех новостных лентах будет такое твориться… Лучше промолчу. Мы направились сразу к шестой локации.
О, что это была за поездка! Словами этот ад не передать. У меня в памяти еще были свежи воспоминания о том, как водила машину Пелагея. Насколько я помню, в этом процессе она полагалась не столько на технику, сколько на свою ментальную силу, которой распугивала всех остальных участников дорожного движения. Вурдалаки же, насколько я знал, такими способностями не обладали, а потому все, что сейчас вытворяла на дороге Алиса, можно было смело отнести к разряду знаменитого мема под названием «слабоумие и отвага». Для нее не существовало никаких правил. Нужно пересечь двойную сплошную и объехать пробку по встречке? Легко! Разделительную полосу с бордюром? Да пожалуйста, перескочим, словно и не было такого препятствия. Под кирпич да против шерсти? Только и держись. Я уже молчу о том, что для нее не существовало светофоров как таковых, а с пешеходами Алиса поступала по принципу «кто не спрятался, я не виновата». Двоих мы точно на пешеходных переходах зацепили зеркалами, очень надеюсь, что обошлось без членовредительства. Во время этой безумной поездки нас, кажется, несколько раз преследовали экипажи полиции, но Алисе раз за разом удавалось оторваться от погони. Не удивлюсь, если сейчас ее «Паджерик» ждут не дождутся на всех стационарных и мобильных постах дорожной полиции, а ориентировки на нас вообще разосланы всем без исключения экипажам ППС и ДПС. Были бы в штатах, наверняка за нами уже пара вертолетов таскалась бы.
Как уж нас не размазало по асфальту или не впечатало в какой-нибудь столб, я не знаю, но до первой нашей остановки мы добрались всего за пятнадцать минут.
— Да уж, — выдавил я из себя, еле сдерживая рвотные позывы, — впечатлен.
— Рефлексы… — коротко ответила Алиса и выбралась из машины. Я последовал за ней.
Кажется, мы успели вовремя. Точнее, мы успели до того, как сюда прибыл наряд полиции. Дворик, в котором мы остановились, пустовал. Не похоже на вечернюю Москву. Даже окна в соседних домах не светились.
— Что чувствуешь? — с каким-то азартом в голосе спросила Алиса.
— Пока ничего, — признался я, оглядываясь. — Правда, такое ощущение, что все попрятались.
— Метро вон за тем домом, — указала мне Алиса на какую-то сталинку. — А нападение было точно здесь.
— Ты что-то ощущаешь?
— Зова нет, — ответила Алиса, замерев на секунду, — но остро пахнет кровью. Тут много крови…
Сам я пока ничего такого не чувствовал, но в вопросах крови мне и не тягаться было с вурдалаками.
— Куда смотреть-то, где тебе пахнет?
— Там! — и Алиса указала на детскую площадку за кустами.
— А как, интересно, полиция узнала о нападении в этом дворе? — озвучил я вслух внезапно пришедшую в голову мысль. — Никого же нет. Обычно в таких случаях зевак полным-полно. Собственно, те, кто обнаружил труп, сидят и ждут до приезда скорой или полиции. Нет?
— Не в этом случае, — задумчиво ответила Алиса, раздвигая кусты. — А вот и ответ на твой вопрос.
— Боже! — только и смог я выдавить из себя, выглянув из-за плеча вурдалачки, и тут же сложился пополам в приступе рвоты. Вот сейчас и я ощутил металлический запах крови.
Перед нами на детской площадке лежали три тела. Нет, это были, слава богу, не дети, но картина побоища от этого была не менее ужасающей. Два трупа были обезглавлены, причем, судя по характерам ран, головы им не отрезали, а оторвали. Из плеч покойников торчали разорванные шейные позвонки, сосуды и сухожилия. У одного даже язык остался торчать из туловища. Это какой же силой нужно обладать, чтобы вот так запросто отделить голову человека от тела? Третий труп, правда, обезглавлен не был, но его голова была развернута на сто восемьдесят градусов. А еще он был сломан пополам и лежал на земле так, словно его кто специально так оставил. Из его распоротого живота во все стороны торчали петли кишечника. Больше всего эта картина напоминала некую ужасающую инсталляцию по мотивам картин Босха. Покойник словно выгнулся рыбкой и разглядывал свои же подошвы ботинок. И, разумеется, вся эта безумная картина была обильно сдобрена кровью покойных. Она была везде: на качелях, на лавочке, на тропинках… Ею был обильно пропитан песок в песочнице. Даже на оставленных малышами пластиковых игрушках виднелись алые капли и подтеки.
— Что это, (непечатно), такое? — выдавил я из себя, знатно проблевавшись.
— А так, живой мой друг, выглядит процесс адаптации упыря к новой для него реальности, — Алиса осторожно, стараясь не наступать на пятна крови, обошла место преступления и озвучила свою версию. — Вероятно, эти трое подростков нашли тело, вызвали скорую, остались ее дожидаться, а после стали первыми, кто встал на пути оживающего трупа.
