Распутница с Аргуса - Браннер Джон (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Джон БРАННЕР

РАСПУТНИЦА С АРГУСА

I

Дождливая выдалась ночка, глухая. Горько и жалобно, словно брошенное дитя, завывал ветер в лесу, потом неожиданно зверел, принимался выть, ломать и раскачивать деревья. Те отчаянно скрипели и трещали. Дождь все сыпал и сыпал — то мелкий, сеющий, то вдруг крупный, накатистый. Капли шлепались о голую землю, прибивали жесткую, хилую траву на лугах, разгуливали по проселкам, при этом их дробный перестук напоминал пляску дьяволов, выскочивших на волю и разгулявшихся под дырявым низким небом. Люди шли вперед наперекор непогоде, не обращая внимания на ледяной дождь. Все вперед и вперед — к черному замку. Здесь уже собралась толпа горожан и механиков, а также крестьян из ближайших деревень. Руки у всех были огрубелые, привыкшие к тяжелой работе. Были в толпе и женщины, измученные заботами и домашними трудами, — все как на подбор с черными глазами.

На башнях замка были вывешены знамена. Тяжелые, расшитые золотом полотнища намокли и только время от времени, при самых резких порывах ветра, начинали шевелиться и слегка разворачиваться. Выставили их на черном замке по случаю прибытия короля.

На колокольне редко и звучно били в колокол.

Дождь и ветер обрушивались также на одинокий вертолет, летевший в сторону замка. По окнам кабины струилась вода, двигатель работал в полную силу, сам аппарат время от времени подрагивал и кренился под напором обильных струй, льющихся с неба. Местные жители при виде этой машины вряд ли признали глыбу металла за дело человеческих рук. Здесь таких никогда не видывали. Вертолет был доставлен сюда из дальних миров, расположенных за Приграничьем, — из тех мест, куда веками ссылали мутантов. Там тысячелетиями копилась ненависть, там «выродкам» — так называли тех, кто обладал способностью читать на расстоянии чужие мысли, — удалось сохранить накопленные за десять тысяч лет существования империи знания. То, что оказалось забыто, они открыли вновь. Для них смутное время, наступившее после развала единого государства, не было сплошной, беспросветной ночью.

Человек, сидевший на месте пилота, с необыкновенной деликатностью держался за штурвал — он относился к машине как к живому существу. Казалось, стоит причинить ей боль, и вращающиеся лопасти от обиды оторвутся и разлетятся на несколько миль вокруг. Лоб у пилота был высокий, губы чувственные. Руки сухие, с длинными узловатыми пальцами. Ничем не примечательный мужчина, если не считать голоса. Удивительно приятный, бархатистый баритон…

Он чуть повернул голову и скосил взгляд за спину.

— Хороша ночка, правда, Шарла?

В кабине находилось еще два человека, разместившихся позади пилота на сиденье, которое не предназначалось для людей — лавка была без спинки, жесткая, куда более широкая, чем требовалось. Там сидела плотно укутавшаяся в длиннополый плащ девушка — она старалась забиться как можно глубже в овальное пространство за лавкой, а рядом с ней находился мужчина. Услышав свое имя, девушка откликнулась:

— Ландор, нам еще долго лететь?

Голос ее легко одолел звук работающего мотора.

Ландор рискнул оторвать взгляд от приборов и непроглядной хмари впереди — глянул на указатель маршрута и, наклонившись в сторону девушки, ответил:

— Около десяти минут…

Третий пассажир что-то недовольно буркнул, потом высказался яснее:

— Поверьте, сиар Ландор, это настоящая пляска ведьм.

Ландор, не оборачиваясь, рассмеялся — даже за окно не глянул. Только сказал:

— Да вы поэт, Ордовик!

— Какой я поэт! Ни в коем случае… — возразил тот. Он посмотрел в окно, потом глянул на бледную, притихшую Шарлу. — Я всего-навсего простой воин, привыкший более обращаться с мечом и копьем, чем с пером.

Он невольно положил руки на набалдашник рукояти клинка, упертого в пол и стоявшего почти вертикально. В этот момент машину крепко встряхнуло, и меч зазвенел в ножнах. Ордовик чуть вытащил блеснувшую в свете приборных огней сталь. В глазах Шарлы появился испуг.

— Вам холодно, госпожа? — спросил Ордовик. — Возьмите мою накидку?

Шарла остановила его:

— Не надо, Ордовик. Осталось совсем немного. Мне бы не хотелось, чтобы ты за это время совсем окоченел. В замке, должно быть, тепло…

Ландор многозначительно отозвался:

— Да, Шарла, там нас наверняка ждет теплая встреча. В замке всего можно ждать… Ордовик, я, в отличие от тебя, не воин. Со своим мечом я расстался еще в молодости, так что держи ухо востро.

Ордовик распрямил плечи — под накидкой блеснули латы.

— Мне двадцать восемь лет, — откликнулся он, — и я силен как танисский бык.

Шарла бросила на него мимолетный взгляд и тут же отвернулась.

Толпа перед замком медленно таяла. Многие явились к замку с заходом солнца, а теперь уже была почти полночь. Все им порядком надоело — холод, пронизывающий ветер, дождь. Знамена то снимали, то вывешивали снова — собравшиеся у замка жители начинали тогда выкрикивать здравицы в честь Андалвара с Аргуса, а правитель все не ехал и не ехал.

В стороне на обнаженной скалистой плите стоял мальчик лет семи и скрюченная старуха, которой едва было за шестьдесят. На этом скатившемся в тьму варварства мире старели быстро. Мальчик неожиданно зевнул и нечаянно толкнул старуху. Та качнулась в сторону расположившихся на плите мужчин — они придержали ее. С их кожаных курток струями полилась вода.

Старая женщина вдруг закрыла глаза, сцепила пальцы, подняла руки до уровня груди и прошептала:

— Ронейл.

— Здесь я, бабушка, — откликнулся внук и обнял старуху за плечи.

— Ронейл, я вижу дурные дни, — прошептала старуха. Голос ее был подобен шороху сухих листьев, перебираемых ветерком. — Ронейл, ты здесь? Мне жаль тебя, внучек, — Аргус ждет дьявольская пора.

Один из мужчин, стоявших поблизости, повернулся к ним. С его бороды посыпались капли воды. В свете факелов, пылающих на стенах замка, борода заиграла отблесками, словно по густым курчавым завиткам раскатили россыпь бриллиантов. Он наклонился пониже и удивленно спросил у мальчика:

— О чем это она?

Паренек ответил с беззаботностью молодости:

— Бабушка-то? Что-то, наверное, привиделось… Она у нас пророчица.

Во взгляде мужика появилась заинтересованность. Теперь он склонился к старухе, прислушался, что она там бормочет. Соседи тоже придвинулись.

— Ронейл, Ронейл, где ты?

— Здесь, бабушка, — ответил мальчик. Он крепко взял ее под руку.

— Ронейл, Аргус ждут плохие времена. Вижу, вижу… Черная ведьма задумала поработить нас. Она хочет, чтобы мы забыли о временах империи. Солдаты подкуплены… Люди стонут… Империя становится подобна дымку над костром…

— Вот те на! — прошептал кто-то в толпе. — Черная ведьма! Андра!.. Вот в ком зло для Аргуса.

— Тс-с-с!.. — предупредил его мужчина, стоявший за спиной. — Здесь много чужаков.

— Вижу очищение огнем и наказание кнутом… — тем временем продолжала вещать старуха. — Раны и возмущение знатных… Грядет, грядет Долгая Ночь, но вижу свет… Время черной ведьмы пройдет, зло сгинет… Все забудут о черных днях Аргуса.

Издали донесся непонятный жужжащий звук, прорезавший шум бури. Он нарастал… Старуха подняла веки и невидящими глазами уставилась на замок.

Жужжание усиливалось. Где-то в ночи кружило гигантское насекомое. Теперь даже глуховатые на уши могли слышать это дребезжащее тарахтенье. Сердца начали подрагивать в такт небесному шуму. Люди, собравшиеся возле замка, принялись вглядываться в темное, забитое клочьями облаков небо.

Внезапно в вышине вспыхнул свет, более яркий, чем редкие проблески лун Аргуса, то и дело промелькивающие в разрывах туч. Было их числом девять, и многие, опустившиеся до дикости, почитали их за богов или, вернее, за единого, многоглазого господа, с жалостью и гневом взирающего на скудную, беднеющую на глазах землю. Образованным людям было понятно, что подобный взгляд на спутники планеты не более чем языческое заблуждение — всем было известно, что бог — это светило, которое одаривает Аргус неземным светом. Между тем огоньки, родившись в небе, устремились к земле. Наконец стали заметны формы этого диковинного дьявольского создания. Точно, гигантское насекомое!..