Распутница с Аргуса - Браннер Джон (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Дьявол! — кто-то робкий закричал в толпе. От этого крика кровь застыла в жилах, но в следующее мгновение толпа сообразила, что пора спасаться бегством. Народ хлынул было от замка, однако какой-то исполинского роста бородач остановил начавшуюся панику.
— Никакой это не дьявол! — что было мочи заорал он. — Какой дьявол осмелится приблизиться к королевскому замку? Это просто машина, летающая машина. Мне доводилось встречать такие во время путешествий, но я никогда не мог подумать, что встречусь с ними на Аргусе.
Это объяснение полетело из уст в уста. Народ начал возвращаться на прежнее место. Постепенно огоньки полностью очертили диковинный аппарат, который, покачиваясь и вращая лопастями, устремился к свободной площадке. Звук работающего мотора был подобен барабанному бою, которым дьявол развлекается в аду.
Неожиданно аппарат коснулся земли, сразу погасли огоньки, и минуту спустя стих шум. В боку его обнаружилась дверь — створка отъехала в сторону, оттуда вышли три укутанные в плащи фигуры. Две первые по очереди мягко спрыгнули на мокрую землю и помогли спуститься третьей.
Затем они все вместе прошли сквозь приблизившуюся к вертолету толпу. Ясно, что прибывшие — люди. Из высокопоставленных… Кто именно — вот что хотелось узнать. Первый точно из самых благородных — вон на нем какая кожаная куртка, и держится как правитель. Очень высокий, на голове шлем, поверх куртки черный плащ, который был сшит таким образом, что напоминал как бы два распахнутых крыла. Он по грязи и против ветра шагал так, словно вокруг и не было никакой грязи. Другой — воин, не более того. А вот кто третий? Вернее, третья? Понятно, что женщина, но как ее имя? Выступает тоже величаво…
Первый, благородный, добрался до бревенчатых, окованных железом ворот и принялся колотить рукоятью меча в металлический лист. Потом он вдруг зычно крикнул:
— Открывайте, вы, там! Именем принцессы Шарлы, дочери великого Андалвара, открыть ворота!
Зенхан Вар отодвинул занавеску, прикрывавшую узкое окно, прорубленное в стене, и выглянул наружу.
— Все тихо, госпожа, — сообщил он, обращаясь к даме, стоявшей позади него. — Они до сих пор стоят у ворот замка.
— Естественно, Зенхан, — с некоторой ленцой выговорила она. — Чего вы ожидали от толпы, которая обожает своего короля?
Зенхан опустил занавеску, повернулся — лицо у него стало задумчивым.
— Все началось, госпожа, скорее, чем мы ожидали. Возможно, даже слишком быстро. Я рассчитывал, что это случится месяцем позже.
Андра откинулась на золотистых шелковых подушках, изогнулась, словно сытая кошка. Глаза, по крайней мере, у нее действительно напоминали кошачьи. Черные, под стать ночи, накрывшей замок, красивые волосы были раскиданы по плечам.
— Зачем вы говорите это, Зенхан? — спросила она и отщипнула виноградину от грозди, лежащей на блюде. Широко раздвинув губы, обнажила идеальной формы зубы. — Почему мы не можем сейчас же приступить к исполнению наших планов?
Она бросила виноградину сирианской обезьяне, посаженной на цепь. Та схватила пищу, принюхалась и, оскалившись, отшвырнула. Эти животные были плотоядными…
Зенхан Вар проследил за путешествием виноградины и вздрогнул.
— Дело не в том, — торопливо заговорил он, — что наши замыслы могут не воплотиться в какую-либо очевидную конкретику, госпожа. Все продумано до мельчайших подробностей. Беспокоит другое — все получается как бы само собой, без нелепых случайностей, промашек, издержек, которые обязательно появляются в подобных обстоятельствах. Вот что меня тревожит! Я не могу отделаться от мысли, что не мы управляем событиями, а просто оказались на поверхности потока. И нас понесло, а куда — неведомо…
— Неужели мысль о Шарле сделала тебя таким робким, Зенхан? Не забывай, она покинула Аргус еще ребенком. Ее не было здесь в течение семи лет!
Зенхан оттолкнулся от стены и заходил по комнате. Его босые ноги были смуглые, тонкие — они заметно выделялись на фоне белоснежного ковра, лежащего на полу.
— Нет, госпожа. Конечно, Шарла, как мне представляется, наиболее трудное препятствие на нашем пути. Если она осталась в живых и посмела явиться сюда, значит, она ничего не знает о смерти своего отца, после чего вы были провозглашены регентшей.
— Затем по степени опасности следует Пенда? Кстати, где он?
— Спит, госпожа. Он расстроился под вечер — долго плакал, так и уснул в слезах.
— Что здесь странного, Зенхан? Слезы естественны для ребенка.
— Конечно, — не скрывая насмешки, ответил управляющий королевским домом. — Однако позволю себе заметить, что даже девочке в таком возрасте плакать неприлично. Если мой сын, будучи тех же лет, что и принц Пенда — мне следует говорить король Пенда, — позволил бы себе такие капризы, я бы тут же выволок его из постели и хорошенько выпорол.
Андра поджала хорошенькие губки, потом неожиданно улыбнулась и швырнула заждавшейся обезьяне кость с остатками сырого мяса. Кинула чуть в сторону, так что обезьяна, метнувшись за добычей, до предела натянула цепь и едва-едва смогла достать кость. Тут же частый хруст и чавканье раздались в комнате.
— Это хорошая чувствительность. Полезная — можно и так сказать… Знаешь, почему Пенда расплакался? Сегодня он явился в столовую со своей гончей вопреки давнему запрету отца. Неужели Доличек должен был поступить согласно твоему рецепту и вызвать хозяина кнута?
Зенхан Вар что-то недовольно пробурчал, потом повернулся к госпоже и ответил:
— Леди, что касается меня, я считаю, что не в Доличеке дело. Это всего лишь часть правды. Если вы позволите, я бы посоветовал немедленно удалить Доличека, и тогда все наладится.
Взгляд у Андры неожиданно остановился — она словно разглядела что-то там, в сумеречном небытии. Застыл и Зенхан. Наконец регентша подала голос:
— Нет, Зенхан! Доличек вполне может изменить, если он уже не изменил нам. Все равно это самая удобная фигура для достижения нашей цели. Позвать его!
Зенхан пожал плечами, искорки недовольства вспыхнули у него в глазах, однако он придавил их.
— Хорошо, госпожа, — он наклонил голову, — но, поверьте, мне больно видеть, что отпрыск хорошего семейства оказался с гнилинкой внутри.
Неожиданно, перекрывая вой ветра, одолевавшего шесть футов толстой каменной стены, в комнату долетел жужжащий, чуть вибрирующий звук. Зенхан Вар нахмурился, бросил взгляд на госпожу, однако та никак не прокомментировала набирающее силу тарахтенье. Управляющий тоже промолчал, приблизился к окну и, подняв занавеску, выглянул на улицу. Потом позвонил в медный колокольчик.
В комнату вошел раб с Марзона (был он необыкновенно черен, кожа на лице постоянно подергивалась. Так его соплеменники спасались от ока постоянно меняющего силу света и спектр излучения светила), замер у порога в ожидании распоряжений.
Андра взяла с блюда сирианскую сливу, некоторое время изучала ее, потом, не поворачиваясь к рабу, приказала:
— Пусть приведут Доличека и хозяина кнута, Самсар.
Раб поклонился и вышел. Только теперь Андра томным голосом поинтересовалась:
— Что это там жужжит, Зенхан?
— Не знаю, госпожа, — ответил тот. Он пристально вглядывался в окно. — Во дворе такая темень, как у волка в глотке.
— Тогда опусти занавеску, — приказала Андра. — От окна тянет холодом. Еще несколько дней — и придет зима. Не зря буря беснуется, наверное, нагонит снежные тучи.
Раб, так же неслышно, как и в первый раз, вошел в комнату. Тут же отодвинулся на несколько шагов от обезьяны, с упоением грызущей кость, и объявил:
— Госпожа, Доличек и хозяин кнута ждут.
— Проси, — кивнула Андра.
Зенхан Вар хмыкнул и отошел от окна. Раб пригласил Доличека и хозяина кнута.
Доличеку было лет пятнадцать. Лицо худенькое, заостренное. Впрочем, тело его тоже особой пышностью не отличалось — кожа да кости. Свои длинные светлые волосы он зачесывал назад. Когда он поклонился госпоже, они свесились по сторонам. Должно быть, неделю не мыл, решила про себя Андра, потом улыбнулась и взяла с подноса еще одну сливу.
