Три романа - Каин Эрвин (книга бесплатный формат .TXT) 📗
- Пошли обедать! - сказал Сидоров, перелистывая страницы тетради. Пошли, сегодня рис дают без подливки! - он перевернул еще одну страничку. - А вот это любопытно, странная какая-то помесь Раджа-йоги с Конан-Дойлем, впрочем необоснованно... Необоснованно, но остроумно!.. Чушь. - И он процитировал: - И везде, где бы он ни был, сохранялось ощущение, что кто-то невидимый, какая-то сила наблюдает за ним. Наблюдает за всеми, наблюдает всегда, наблюдает, как может наблюдать только Бог".
В этот последний день на обед действительно был рис. Огорчало то, что на третье давали компот, и ни Генерал, ни Профессор компотом не поделились.
- Все миры изучаете? - вылавливая из своего стакана кусочек яблока, спросил Профессор. - Миры - это неплохо, доктор говорит, что в каждом человеке мир.
- Все вы шизофреники, - пробурчал Сидоров с полным ртом, он переваривал рис прямо во рту, облегчая работу желудку. - И доктор ваш шизофреник.
- А почему шизофреник? По-моему, все верно, - сказал Генерал. - Каждый человек за мир, и выпить бы сейчас, это неплохо! - он посмотрел на свой компот. - Эх, выпить бы!..
"Почему он говорит, что нечего выпить, - чувствуя нарастающее головокружение, думал Денис Александрович. - Немного, но есть! Что-то мы с ним по разному видим! - вероятно, увеличили дозу лекарства, потому что стол уплыл куда-то, затошнило и заболел живот. - Я же сумасшедший! -вдруг осознал Денис Александрович. - Я сам сочиняю этот роман и сам поклоняюсь ему! Но если я это понимаю... Нет, это я сейчас понимаю, через минуту забуду... Живот отпустит, и я забуду такую простую и ясную мысль!.. Но неприятно, когда болит живот... И Мария, мое дитя на ее руках - это же святое! Как там написано, у меня в тетради:
"Обследуя миры в поисках Бога, герой запутался, наконец, и вернулся домой, и тут Бог сам пришел к нему. Плечистый мужчина с огромной белой бородой, в носу золотое кольцо и бриллиантовые серьги в ушах. "Вы Бог?" - спросил его герой. "Да, я Бог!" - ответил Бог. Герой был очень расстроен. Бог оказался непохожим на идеал, хотя все видел и понимал. Правда, в отличие от него, человека, ничего сделать не мог, ни одного чуда..."
Бред! Ерунда! Я сам это придумал, я сам...
Но остается же Мария!.. Боже мой, зачем я пью эту воду, у меня же будет водянка! Не буду больше пить! - взрывались белые точки звезд. Он видел Марию, ее белое лицо, ее загадочную улыбку. Мария шла по цветущему лугу, она шла по цветущей вселенной, и вокруг нее под ее легкими босыми ногами просыпались цветы...
Неимоверным усилием воли Денис Александрович открыл глаза. Мария исчезла. Повисал почти над ним белый мраморный край подоконника.
- Ну, очухался?! Молодец! - Профессор гладил бывшего психиатра по щеке. - А то тебя уже вызывали.
- Куда вызывали? - садясь на постели, спросил Денис Александрович.
- Забыл? Свидания сегодня! - Профессор хмыкнул. - С родственничками. К тебе пришли, к Генералу пришли!.. - глаза его, несмотря на улыбку, наполнялись слезами, - а ко мне нет!
Денис Александрович поднялся и, стараясь ступать как можно тверже, пошел по коридору.
"Я все помню! - думал он. - Не пить. Не писать. Я не сумасшедший. Нужно только помнить о том, что я не сумасшедший".
Сестра открыла блестящей отмычкой дверь, пропуская его в комнату для свиданий. Здесь было много народу, и бывший психиатр не сразу увидел Генерала. Он сидел на стуле, выпятив живот, а перед ним приплясывали два молодых офицера.
- Денис! - услышал бывший психиатр женский голос. - Денис, это же я, Мария?.. Ты не узнаешь меня?
Перед ним стояла немолодая худенькая женщина. Красный широкий костюм, блестящие лакированные туфли, сильно накрашенное, какое-то сморщенное лицо...
- Ты? - спросил Денис Александрович.
- Я, Денис, - женщина с грустным видом пожала плечами.
- А где мой сын? Он же родился! - мир опять завертелся, побежали вокруг, затрещали, лопаясь, световые галактики. - Он же родился лет тридцать назад, ты помнишь?! Я помню, точно тридцать три, где он?
- Успокойся, милый, - Мария попыталась взять его за руку. - Успокойся! Это была девочка, она умерла... Еще тогда умерла, тридцать лет назад.
- Умерла, - ошалело повторил Денис Александрович, чувствуя уже, что и сам умирает.
Пол аккуратно наподдал по спине, а сверху перед глазами закрепился потолок.
- Доктор! Сестра, ему плохо! - кричала Мария. - Помогите же кто-нибудь! Ему плохо, помогите?
"Я умираю, я действительно умираю? - подумал Денис Александрович. Что делать?"
- Воды! - приподнимаясь на локте, истошно заорал бывший психиатр.
Скорее, пока я еще не умер, принесите хоть пару ведер воды!.. * НА ТОМ СВЕТЕ
Путешествие в памяти не сохранилось, но без сомнения это была уже другая планета. Наконец-то, он переместился.
Вокруг было поле. Планета находилась где-то в космосе очень далеко от Земли, и она напоминала постылую старушку Землю, просто во всех деталях, походила: цвета, ароматы, вечерняя прохлада, звон кузнечиков в траве, ненавязчивая гравитация, осознание себя, как личности в определенной точке пространства-времени. Не перепутаешь!
Глубокая печаль и красота в каждой травинке, в каждом лепестке, в каждом собственном вздохе. Прямо перед Денисом Александровичем на земле сидела зеленая лягушка. Лягушка держала во рту золотую стрелу, похожую на стрелку часов из романа Эрвина Каина.
"Страшное дело, одного ведра воды хватило! - Подумал Денис Александрович. - Вот оно воплощение мечты!"
Он сглотнул непроизвольно, и под его пристальным взглядом лягушка исчезла, с хлопком растворилась в воздухе. Золотая стрела упала на траву.
"С мечтою нужно быть осторожным, - сказал он себе, наступая на стрелу ногой. - Мечта, как женщина, не терпит пристального внимания".
С легоньким треском стрела распалась под его подошвой, и одновременно с тем над головой в еще светлом небе проявились золотистые звезды. И будто затикали вокруг миллионы невидимых часов.
Время пошло.
Он был вне родной планеты, вне рамок своей жизни, он выпил ведро воды и вырвался в космос. Только мысль оставалась та же - ясное глубокое понимание сути.
Конечно, это была не Земля, хотя переход через миллиарды световых лет случился с ним мгновенно. Он будто скользнул мыслью сначала очень медленно куда-то влево, а потом очень быстро куда-то вперед.
Первый трепет угас, коленки перестали дрожать, и он понял, что не все детали окружающего пространства совпадают с тем, что он знал раньше. И то, что не совпадало, было особенно приятно.
Небо над головою поблескивало, как лед, и по этому темнеющему голубому льду, сметая золотые звезды, скользило белое двойное солнце. Чернел холм за полем, постепенно из зеленого превращаясь в черно-красный. Смыкался лес вокруг. И совсем уже родные все звонче и звонче с наступлением сумерек захлебывались птичьи голоса.
Переместившись на другой конец вселенной, Денис Александрович оказался в полном одиночестве. Но насладиться одиночеством не успел. Тотчас оно было разрушено. Достаточно оказалось просто обернуться. Рядом, широко расставив ноги в сапогах, стоял Эрвин Каин.
- Я верю вам! - сказал Денис Александрович, зачем-то протягивая руку. - Верю, но не все понимаю! - рука так и осталась висящей в воздухе. Здесь так знакомо... Так чисто... Так ясно... - Он потер потную руку об одежду. - Я читал ваши книги. Я знаю вас как писателя! Я узнал вас. Но я узнал и это поле, это синее небо, это двойное солнце, что странно. Разве я мог видеть это место? Я же никогда не был здесь.
- Слепой зачастую привыкает к радиопьесам еще до того, как ослепнет. - Без всякого пафоса сказал Эрвин Каин. - Глухой привыкает к титрам в кинофильмах, еще обладая слухом. Вот так и мы, готовимся Там, чтобы существовать Здесь...
Голос Эрвина Каина звучал ровно на одной ноте, и Денис Александрович не смел перебить учителя. Каин стоял среди высокой травы и смотрел на заходящее солнце.
