Фата-Моргана 4 (Фантастические рассказы и повести) - Гамов Джордж (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Мэнти не могла уловить смысла в голосах пришельцев, но безошибочно чувствовала, что они чем-то сильно возбуждены. Она еще ни разу не слышала, чтобы они говорили так громко, перебивая друг друга. Тем временем страх ее все увеличивался, потому что с каждым всплеском воды уменьшались шансы на то, что она сможет помочь своим детям сохранить жизнь. Мэнти решила перекатиться на солнце. Может быть, она найдет выход из этого положения, если воспользуется высокой скоростью мышления. Но и на это решение ушло довольно много времени, и, когда она наконец готова была действовать, было слишком поздно.
Чудотворный цветок взорвался, и над водой возникло розовое облако. Каждая его практически невесомая частица при полном отсутствии ветра долго висела в воздухе. Розовый шар постепенно разрастался, по меньшей мере, до двух метров в диаметре.
— Правда, красиво?! — воскликнул один из пришельцев. Этот пока самый большой из всех, что мы сделали! Давай найдем еще один!
Пока Мэнти опустошенно решала, что ей лучше оставаться в тени, потому что теперь невозможно вовремя найти другой такой цветок, голоса пришельцев затихли в отдалении. Даже если бы она могла догадаться, о, чем они говорят, она так и не смогла бы понять — во имя чего они это делают?
(Перевод с англ. Восточный А.Д.)
Джоэрн Бамбек
ЗАПЛАКАННАЯ ЗВЕЗДА
— Вы уже готовы, майор? — Вместо ответа — задумчивая улыбка. Это раздражало его.
Наверное, надо было сказать, что он просто не мог прийти раньше. Может быть, это не такая уж хорошая идея, стать офицером-ординарцем.
— Нам нужен выдержанный человек с чувством такта, — сказал тогда полковник, — и я уверен, лейтенант, что вы как раз подойдете.
Не так-то просто отказать начальнику в секретном поручении, и какой молодой лейтенант не чувствовал бы себя польщенным, а к тому же кто бы упустил единственный шанс прямого контакта с участником экспедиции в систему Проциона?
— Извините, лейтенант, я думаю. Мой доклад перенесен на завтра. Не нужно было звать вас, мне следовало самостоятельно найти дорогу, к моему дому.
— Мне это совсем не трудно, майор.
Лейтенант успокаивающе покачал головой, немного демонстративно, чтобы не выдать, как охотно он пришел.
— Прямо к вашей квартире или?..
Майор кивнул, и лейтенант понял, что продолжать не обязательно.
Дорога по скоростным эскалаторам займет несколько минут. Хороший случай, думал лейтенант, чтобы задать несколько вопросов.
— Можно вас спросить?
— Что вы хотите узнать, молодой человек?
И хотя лейтенант как раз в это время расставлял по порядку свои вопросы, от него не ускользнуло кажущееся, может быть, маловажным изменение в атмосфере разговора. Опустив официальное обращение, майор сказал «молодой человек», и это ему понравилось.
— Правда ли, что вы покинули Землю 1500 лет назад, а в пути были всего 37 лет относительного времени?
— Я могу сказать вам это абсолютно точно. Мы стартовали 1480 лет назад по земному времени, тогда мне было двадцать шесть, примерно как вам, а сейчас мне шестьдесят три.
— После лоренц-трансформации вы достигли…
— Более 99,9 процента скорости света, точнее, ? — значение составляло 0,99975 целых.
— В системе Проциона вы провели два года?
— Больше не было предусмотрено. Честно говоря, мне вполне хватило этих двух лет и плюс еще тридцать пять где-то между Проционом и Землей.
— А что вы считаете самым худшим?
— Самым худшим? — Опять эта задумчивая улыбка. — А почему вы не спрашиваете о самом хорошем?
Может быть, он где-то ошибся? Несмотря на гипнообучение, нелегко было восстановить в памяти давно забытый язык. Видит Бог, чувство такта было здесь просто необходимо.
— Я что-то не так сказал, майор?
Улыбка исчезла с лица, уступив место задумчивости.
— Половина жизни в невесомости, можете себе это представить? Гнилая вода, наполовину восстановленная из мочи. Полжизни в тесной комнате, ни одного зеленого листочка, не говоря уже о цветах. Без солнца, без облаков, без голубого неба, без восхода и без заката, без весны и без лета. Только ночь с одинаковыми звездами, одинаковыми людьми, одинаковыми историями. Болезнь растворения распространяется неудержимо, до последних разветвлений человеческого существа. Ссоры, мечты, страхи — ничего, кроме повторения повторений, которые наполняют растущее море одиночества и бесчувствия. Словами этого не описать, это надо пережить.
Все было плохо, от старта до возвращения.
— И совсем ничего хорошего?
— О нет, были и минуты радости, даже счастья.
— Вы сожалеете… — молодой человек искал подходящее слово.
— Мой маленький букет прекрасных мгновений, записанных со всеми подробностями, хранится в небольшой записной книжечке. Это сделано, чтобы навсегда сохранить его. Как ни странно, для него не оставалось места в моей памяти.
Сожалею ли я о своем решении лететь? Вы ставите неправильные вопросы, молодой человек. Вы должны спросить, оправдала ли себя экспедиция. Я думаю, вы знаете мой ответ.
— Но почему же вы тогда полетели?
— Об этом мне случалось спрашивать себя уже много раз.
Лейтенант ждал напрасно. Казалось, что все уже сказано. На самом деле не было сказано ничего или только ненужное. Это тупик. Он только хотел узнать, так надеялся, и — только это. «Вы ставите неправильные вопросы, молодой человек».
— Я сожалею, мой друг. Мне не хотелось вас обижать.
Не столько в словах, сколько в голосе, которым эти слова были сказаны, он почувствовал ласку и невольно покраснел. Он не знал, хорошо или плохо было, что они уже добрались до квартиры майора.
— Хотите что-нибудь еще, майор?
— Спасибо. — Короткое колебание. — Как вас, собственно, зовут?
— Александр. Многие зовут меня Алекс.
— Александр, так мне больше нравится.
— Мне, честно говоря, тоже.
— Желаю вам хорошо провести вечер.
Он нарочно проглотил слово «майор». На этот раз улыбка не раздражала его, напротив; жаль было только, что до утра еще так далеко. Дом показался ему ненасытным зверем, проглотившим его майора.
Все еще в нерешительности, лейтенант отправился в казино.
Из вечерней зари выплывали сумерки.
Приятная прохлада встретила майора. Мягкий, непрямой свет светящихся стен придавал всему теплые тона, округлял, смягчал края и углы прозрачного письменного стола.
Все дело в мундире, пришло в голову майору, он, как корсет, сковывает нашу индивидуальность.
Фуражка высокой дугой полетела на тахту, потом ботинки, потом последовали китель и брюки. Не прошло и двадцати секунд, как майор был уже раздет. В середине комнаты стояла стройная женщина. Быстро освободившись от мундира, она, как молоденькая девушка, пробежала по комнате.
Перед зеркалом она остановилась — левая рука на взволнованной груди, правая старательно убирает со лба прядь волос. Отражение в зеркале как будто отняло у нее все силы, мягкие движения стихли, она будто оледенела: целая фигура изо льда, даже глаза стали похожи на стекло. Отблески света росли в них, собирались к светящимся точкам между упругими ресницами, пока, словно крохотные звездочки, не озарили все оледеневшее лицо.
Напрасно она искала в зеркале отражение той юной женщины, которая столько лет назад покинула Землю. Сколько бы она отдала, чтобы стать снова юной, такой же молодой, как тогда, как этот симпатичный лейтенант сейчас.
Что вообще она потеряла на Земле, на Земле, которая стала ей абсолютно чужой? Она все еще жила в анклаве, специально настроенном на прошлую жизнь возвратившихся. Что, если недолговечное любопытство уже утолено? И кто должен быть, в конце концов, серьезно заинтересован в восстановлении прибывших? Конечно, внешне с ней обходятся очень предупредительно и обещают всяческую поддержку, однако в какой цивилизации этого бы не сделали?
