Абсолютная Энциклопедия. Том 1 - Диксон Гордон Руперт (лучшие книги .txt) 📗
Хэл повернулся и, не дожидаясь ответа Корфуа, вышел из офиса Управления перевозок. Оказавшись достаточно далеко от него, там, где уже никто из сидящих в комнате сотрудников не мог его увидеть, он остановился и прислонился плечом к стене. Приток адреналина, ненадолго взбодривший его, быстро прекратился. Хэл снова ощутил слабость, по телу пробегала дрожь. Под пиджаком коричневого делового костюма, которым его снабдила Аталия, сорочка промокла от пота. Но спустя секунду он уже выпрямился, спрятал документы в бумажник и пошел дальше.
Терминал — это место, где Хэл подвергался наименьшей опасности, так как там можно было находиться в непрерывном движении. Так ему говорила Аталия, да он и сам прекрасно это знал. Человека, стоящего неподвижно или сидящего, удобно рассматривать. Человек, находящийся в движении, — просто один из множества беспрерывно мельтешащих в толпе людей, а они с течением времени становятся очень похожими друг на друга даже для опытного наблюдателя.
Хэл безостановочно шагал по лабиринту внутренних улиц терминала, заходя в магазины и другие общественные места. Половину терминала космопорта занимал торговый центр, нечто вроде небольшого городка под крышей. Во второй половине находился технический комплекс, где выполнялись работы по обслуживанию и ремонту космических кораблей. Там также можно было разместить рейсовые или те, что проходили переоснащение и модернизацию на достроечных площадках, расположенных в нескольких километрах от космопорта. Несмотря на то что межзвездные перелеты осуществлялись вот уже триста лет, до сих пор корабли представляли собой достаточно громоздкие сооружения. И хотя посетители торгового центра не находились непосредственно рядом с ними, то, что они располагались поблизости, и как следствие — напоминание об огромных расстояниях за пределами атмосферы Гармонии, разумеется, изменяли представления людей о самих себе. Они начинали ощущать себя лилипутами, снующими во всех закоулках этой части терминала.
Именно с таким ощущением, накладывающимся на протесты его больного и находящегося в состоянии крайнего напряжения тела, в сочетании с нервной настороженностью преследуемого зверя, бродил Хэл по торговому центру. Он чувствовал себя раздетым догола и избитым, окруженным врагами, предателем по отношению ко всем тем, кто ему доверял. Во имя спасения жизни партизан он решил не только самовольно покинуть отряд, но и увезти из него материалы для изготовления взрывчатых веществ. А в результате предал этих людей, зная, что Рух никогда бы не согласилась ни с одним из его поступков, если бы он ее спросил. Теперь отряд сможет получить обратно то, что он увез на грузовике, и, следовательно, выполнить задуманную операцию только лишь при счастливом стечении обстоятельств.
Но альтернативой этому была смерть их всех. И после самопожертвования Иакова Хэл понял, что не может спокойно относиться к перспективе гибели остальных бойцов отряда, ставших близкими ему людьми.
Возможно, он поступил не правильно, проявив самостоятельность, но, похоже, другого выбора у него не существовало. Только еще ни разу в жизни чувство одиночества не овладевало им настолько, что даже какая-то часть его сознания недоумевала, как это он до сих пор находит в себе силы сопротивляться тем, кто пытается его схватить, подчинить себе, а возможно, и умертвить. И тем не менее, несмотря на изнеможение, приводящее сознание в состояние оцепенения, на болезнь, на горечь расставания с людьми, среди которых он впервые после смерти своих учителей почувствовал себя своим, инстинкт сопротивления, совершенно не зависящий от его воли, горел в нем жарким неугасимым огнем.
Он укротил этот вихрь мыслей и эмоций, поглотивший его внимание. Близилось время идти к центральному бюро информации, на встречу с Эдиеном Корфуа.
Хэл дошел до конца улицы и взглянул на план центра. Всего в двух кварталах отсюда, на главной площади, находилось нужное ему бюро.
По пути он зашел в магазин готового платья и купил синюю куртку и серый берет такого фасона, какой запомнился ему при посещении Новой Земли. Выйдя из магазина, он выбросил в стоящий на тротуаре мусоросборник сверток с коричневым пиджаком, что был на нем во время первой встречи с Корфуа. Сгорбившись, чтобы казаться поменьше ростом, он вышел на площадь и стал как бы прогуливаться по ней, краем глаза наблюдая за бюро и людьми, находящимися около него.
Корфуа стоял у входа в бюро. Прислонившись к стенке, он, казалось, с пристальным вниманием просматривал только что купленную распечатку последних новостей. На небольшом пятачке пустого пространства вокруг не было никого. Ближе всех к нему стоял человек в зеленой домашней куртке, поглощенный изучением табло с перечнем последних опубликованных книг. Хэл, намеревавшийся продолжить свою прогулку вокруг площади, если Корфуа не окажется на условленном месте, теперь свернул на ближайшем перекрестке и пошел по улице прочь от площади. Полностью обойдя квартал, он по следующей улице снова вышел на площадь и двинулся в сторону той улицы, по которой перед этим покинул площадь.
Эдиен стоял на том же месте с видом человека, погруженного в чтение. Человек в зеленой куртке все так же старательно всматривался в табло. Небольшое пространство рядом с ними по-прежнему оставалось пустым.
Хэл продолжал идти вперед. Теперь, когда его подозрения подтвердились, он увидел поблизости от бюро еще пятерых — четырех мужчин и одну женщину, чье местонахождение и поведение выпадали из общей картины и характера движения толпы на площади.
Малахия объяснял ему, что движению любой толпы свойственны непрерывно меняющиеся формы, но эти формы и их изменения подчиняются определенным закономерностям. Сначала старый дорсаец демонстрировал это Хэлу на примере калейдоскопа — трубки, внутри которой при ее вращении изменяется взаимное расположение цветных треугольников, рассматриваемых через призму. Потом перешел с ним на натуру: стоя на балконе, они наблюдали за людьми на центральной торговой площади Денвера, очень похожей на эту. Наконец настал день, когда Хэл, глядя с балкона вниз, мог сразу же распознать всех тех, кого Малахия попросил сыграть на площади роль соглядатаев. Хэл научился выявлять людей, не вписывающихся в общий характер поведения толпы не из-за каких-то их особенных действий или, наоборот, отсутствия у них таковых. Скорее они просто сами по себе бросались ему в глаза, так же как опытный эксперт сразу же замечает детали подделки, выдаваемой за произведение мастера, чью технику и особенности письма он хорошо знает.
Вот так и теперь этих пятерых Хэл выделил из всех остальных людей на площади. Возможно, там находились и другие, например среди посетителей за столиками кафе, и их он тоже смог бы опознать, если бы подошел поближе. Хэл сразу же свернул с площади, как только оказался на уже знакомом ему перекрестке. Он пошел по улице так быстро, как только мог, стараясь не привлекать при этом к себе внимания.
Сорочка под курткой снова стала влажной от пота — следствие большого напряжения ослабленного организма. Ясно, что теперь вся Арума предупреждена, а его изображения розданы всем, кто имеет отношение к продаже билетов на межзвездные рейсы, особенно таким как Корфуа, действующим на грани легальности и хорошо известным местной полиции. Опознав его, Корфуа не мог поступить иначе, как известить об этом милицию.
Сейчас его ищут уже по всему торговому центру, а возможно, и по всему терминалу. Оставался единственный вопрос — успеет ли он добраться до выхода с терминала и пройти через него, прежде чем его обнаружат, несмотря на новую куртку и берет.
Хэл сохранил прежний темп движения. Он прошел мимо доброго десятка мужчин и женщин, явно выделявшихся из общей массы людей, находящихся вокруг него, хотя он не взялся бы утверждать, что они высматривают в толпе именно его, а не кого-нибудь другого. Через несколько минут он завернул за угол и оказался перед одним из выходов с терминала, за которым виднелся ряд автобусов, курсирующих между космопортом и центром Арумы.
