Плоть - Фармер Филип Хосе (читать полную версию книги TXT) 📗
Стэгг схватил кувшин, не поблагодарив девушку, приложил ко рту и уже пустой отшвырнул в сторону.
– Хорошо! – рыгнул он громко. – Но от пива раздувается живот. Водка холодная есть?
– Конечно, сир.
Она вынесла из шатра серебряный кувшин, полный кусочков льда. Вылив водку в кувшин со льдом, она протянула его Стэггу.
Он выпил пол-кувшина. Это обеспокоило стражников.
– Великий Олень, если будешь так продолжать, то нам придется нести тебя до Фэйр Грэйс.
– Герой-Солнце способен выпить за десятерых, – хвастливо сказала девушка, – и все равно сможет переспать с сотней девушек за одну ночь.
Стэгг зычно рассмеялся.
– Что, смертный, ты не знал этого? А зачем быть Великим Оленем, если нельзя делать всего, что в голову взбредет?
– Прости меня, сир, – пролепетал стражник. – Просто я знаю, как людям в Фэйр Грэйс не терпится приветствовать тебя. В прошлом году когда Герой-Солнце был из Львов, он выбрал другую дорогу из Вашингтона, и в Фэйр Грэйс не смогли принять участие в празднествах. Поэтому их очень опечалит, если Герой-Солнце будет не в форме.
– Не дури, – строго заметила девушка. – Разве можно так говорить с Героем-Солнце? Он может разозлиться и убить тебя. Такое случается, чтоб ты знал.
Стражник еще раз извинился и побрел к своим товарищам, стоявшим в стороне в ожидании.
– Я снова голоден, – удивленно отметил Стэгг, – дайте еще еды. Побольше мяса.
– Да, сир.
Стэгг начал рыскать по лагерю. Подойдя к седому тучному мужчине, храпевшему в гамаке, натянутом между двумя шестами, он перевернул гамак и опрокинул толстяка на землю. Затем с хохотом начал будить спящих громко крича прямо в ухо. Когда и это ему надоело, он поймал за ногу одну из девушек и принялся щекотать ее подошву. Она тряслась от смеха, плакала и умоляла отпустить ее. Молодой человек, ее возлюбленный, стоял рядом, но не шелохнулся, чтобы освободить ее. Кулаки его были стиснуты, но вмешиваться в действия Героя-Солнце считалось святотатством.
Увидав парня, Стэгг нахмурился, отпустил девушку и вскочил на ноги. К счастью, в этот момент девушка, посланная за едой, вернулась с подносом, на котором стояли два кувшина с пивом. Стэгг взял один кувшин и выпил его на голову парня. Обе девушки расхохотались и, казалось, это стало сигналом для всего лагеря. Все стали дико смеяться.
Девушка с подносом схватила другой кувшин и вылила на толстяка, вывалившегося из гамака. Холодная жидкость живо привела его в чувство, он вскочил и побежал в палатку. Выйдя из нее с бочонком пива, он немедля вылил на девушку все его содержимое.
По всему лагерю начали обливаться пивом. На лугу не осталось никого, с кого бы ручьями не текло пиво, вино или виски. Исключением была только девушка в клетке. Даже Герой-Солнце был весь мокрый. В голову ему пришла новая мысль. Он начал опрокидывать шесты, поддерживающие палатки, и они накрывали тех, кто был внутри. Остальные последовали за ним, и скоро весь лагерь превратился в хаос копошащихся тел, пытающихся выбраться из-под материи, накрывшей их.
Стэгг схватил девушку, которая прислуживала ему, и девушку, которую щекотал.
– Вы обе, наверное, девицы. Иначе бы не были почти голыми. Как же это я прошел мимо вас прошлой ночью?
– Для первой ночи мы были недостаточно красивы.
– Судьи, видно, ослепли, – взревел, негодуя, Стэгг. – Вы две самые красивые и желанные девушки, которых я когда-либо видел.
– Спасибо тебе. Говоря честно, наша внешность не виновата в том, что нас не избрали невестами Героя-Солнце, сир. Мне страшно даже думать о том, что может случиться, если меня подслушают жрицы. Но правда в том, что если родители богаты и имеют связи, то такую девушку изберут невестой скорее, чем даже очень красивую.
– Тогда почему же вас приставили в мое окружение?
– Мы заняли второе место на конкурсах Мисс Америка, сир. Быть в вашем окружении тоже великая честь, хотя и не такая, как дебютировать в Вашингтоне. И мы надеемся, что сегодня ночью в Фэйр Грэйс…
Обе смотрели не него, широко открыв глаза, тяжело дыша от вожделения. Их губы и соски набухли ожиданием.
– Зачем же ждать ночи?
– Обычно не принято начинать до начала праздника, сир. К тому же большинство Героев-Солнце приходят в себя после предыдущей ночи только к вечеру…
Стэгг расхохотался.
– Я – Герой Солнце, какого у вас еще не было. Я подлинный Стэгг.
Он сгреб обеих девушек и на руках понес в шатер.
6
Черчилль отпрянул назад и попытался пустить в ход ноги, чтобы выбить еще пару зубов. Но удар кирпичом не прошел даром, и он едва поднял ногу.
Увидев угрожающее движение Черчилля, беззубый отскочил назад. Но поняв его беспомощность, он решительно бросился вперед, целясь ножом в солнечное сплетение.
Раздался крик, и невысокий человек оттолкнул Черчилля, рукой преградив путь к лезвию. Острие прошло насквозь через ладонь.
Это был Сарвант, который прибег к столь неуклюжему, но действенному средству, чтобы спасти друга от смерти.
На мгновенье все оцепенели. Затем другой моряк толкнул Сарванта так сильно, что тот упал на спину вместе с торчащим из руки ножом. Беззубый вырвал его из ладони и обернулся к первоначальной мишени. Прямо над ухом у него прозвучал пронзительный свист. Беззубый замер. Свистевший размахнулся длинной пастушьей палкой и огрел концом ее беззубого по шее.
Свистевший был одет в светло-голубое. Такими же были его совершенно невозмутимые глаза.
– Эти люди находятся под защитой самой Колумбии, – объяснил он. – Расходитесь сейчас же, если не хотите, чтобы вас через десять минут вздернули. И не думайте даже мстить людям после. Поняли?
Моряки не стали дожидаться развития событий и побежали.
– Я обязан вам жизнью, – поблагодарил Черчилль, все еще трясясь.
– Вы обязаны жизнью Великой Седой Матери, – ответил человек в голубом. – А ее пути и деяния неисповедимы. Я просто ее орудие. Еще четыре недели вы будете под ее покровительством. Будем надеяться, вы докажете, что достойны ее внимания.
Он взглянул на кровоточащую руку Сарванта.
– Думаю, вы обязаны жизнью и этому человеку. И хотя он тоже простое орудие Колумбии, он хорошо послужил ей. Идемте со мной. Мы исцелим руку.
Они последовали за человеком в голубом. Черчилль поддерживал стонущего от боли Сарванта.
– Вот этот парень шел за нами, – объяснил Черчилль. – К счастью для нас. И спасибо за то, что вы сделали, Сарвант.
Лицо Сарванта засветилось удовольствием.
– Я был счастлив сделать это для вас, Руд. И я бы сделал еще раз, даже зная наперед, что мне будет плохо. Сознание содеянного делает меня счастливым.
Черчилль не знал, что ответить на это, поэтому промолчал.
Они молча вышли из района гавани и подошли к храму, расположенному в глубине улицы. Проводник завел их в прохладное внутреннее помещение. Он что-то сказал жрице в длинном белом платье, которая повела Сарванта дальше в храм, а Черчилля попросила подождать, пока они не вернутся назад.
Он не возражал, так как был уверен, что у них не было дурных намерений, во всяком случае сейчас.
Почти час расхаживал он взад и вперед около больших песочных часов, стоявших на столе. В комнате было тихо, прохладно и полутемно.
Когда он переворачивал часы, появился Сарвант.
– Как рука?
Сарвант протянул ее к свету. На ней не было повязки. Отверстие было заклеено, и прозрачная пленка из какого-то вещества покрывала рану.
– Мне сказали, что я могу пользоваться ею для тяжелой работы даже сейчас, – восхищался Сарвант. – Руд, может быть эти люди и отсталые во многих отношениях, но что касается биологии, они не уступят никому. Жрица сказала, что эта тонкая пленка-псевдоплоть, которая будет расти и полностью затянет рану, будто ее и не было. Они сделали мне переливание крови, затем дали поесть, что, кажется, сразу придало мне силы. Но не даром, – закончил он, сделав гримасу, – они сказали, что пришлют мне счет.
